Восставшая Луна

– То, что ты сделала со своим лицом… – говорит гази. Автомотриса разгоняется до крейсерской скорости. Размытое пятно света летит навстречу: регулярный рейс из Жуан-ди-Деуса. Никаких скачков давления, шума, вибрации: автомотриса едет по маглев-путям в абсолютном вакууме. Мадринья Элис уже спит в носовом отсеке, рядом с Лукасинью. – Мне это нравится.

Луна фыркает. Мадринья Элис всхрапывает, просыпается и тут же снова проваливается в сон.

– Что в твоем ящике? – спрашивает Дакота.

Сундучок с клинками семейства Корта лежит на мягком сиденье между гази и девочкой.

– Ты не обязана пытаться разговорить меня, – говорит Луна. – Я могу сама себя развлечь.

– Мне просто интересно – вот и все, – отвечает Дакота. – Видишь ли, в обществе, которое не придает вещам никакого значения, ты решила взять это с собой.

– Ты правда хочешь узнать, что внутри?

– Хочу.

Луна открывает ящичек и наблюдает за реакцией. На лице Дакоты не вздрагивает ни один мускул.

– Теперь ты впечатлила меня дважды, Луна Корта.

– Это боевые ножи моей семьи, – говорит Луна.

– Они превосходны, – отвечает Дакота Маккензи. – Метеоритное железо.

– Да! – Луна сердится, что гази опередила ее рассказ. – Его добыли глубоко под кратером Лангрен. Сестринство Владык Сего Часа берегло клинки, пока не появится Корта – смелый, великодушный, лишенный алчности и трусости, который сразится за семью и отважно ее защитит. Это была я.

– В самом деле, – говорит Дакота Маккензи. – Могу я попробовать?

– Нет, – отрезает Луна. Пыл и сила ее голоса вынуждают Дакоту отпрянуть. – Ни один Маккензи не коснется их снова.

– Ты произнесла «снова», и у меня возник вопрос.

– Последний Маккензи, который к ним прикоснулся, убил моего тиу. Это означает «дядя».

– Я говорю по-португальски.

Луна переключается на наречие сантиньюс.

– Твой кузен Денни Маккензи украл их и убил моего дядю Карлиньоса. А потом вы все украли у нас Жуан-ди-Деус.

Дакота Маккензи отвечает на португальском, с безупречным акцентом Жуан-ди-Деуса:

– Я никак не связана с Денни Маккензи.

Луна шипит.

– Я гази из Университета Невидимой стороны.

Девочка откидывается на спинку сиденья. Мимо проносится какой-то поезд.

– И что такое «гази»?

– Давным-давно Университет Невидимой стороны понял, что политические фракции всегда будут рвать его на части.

– Я уже слишком взрослая для сказок на ночь.

– Думаешь?

– Да. И я все знаю про политические фракции.

– Драконы, старая Корпорация по развитию Луны и новая Уполномоченная лунная администрация, земные государства – все хотят контролировать нас, но, что еще важнее, плоды нашей деятельности. Мы разработали устройства и технологии, которые стоят миллиарды. У Университета три главных источника финансирования: студенческие взносы, лицензии на изобретения, поддержка частных спонсоров и консорциумов.

– А я знаю про консорциумы, – говорит Луна. – Ты не ответила на мой вопрос.

Дакота улыбается, довольная:

– Гази – тот, кто защищает Университет Невидимой стороны от тех, кто хочет его уничтожить, захватить контроль, исказить его суть или украсть секреты. Поначалу мы пользовались услугами наемников или привозили охранников с Земли, но качество их работы оставляло желать лучшего, а лояльность вызывала подозрения.

– Всегда лучше иметь дело с преданными людьми, – замечает Луна.

– Мы тоже так считаем. Существует девяносто девять гази, потому что нам нравится число. Мы представляем каждый из факультетов и кампусов. Все рождены на Луне. Служим десять лет, и на протяжении этого времени нам нельзя ни заключать договоры о партнерстве, ни заводить детей. Мы отрекаемся от наших семей и прошлого, даем торжественные клятвы Университету. Многие пытаются стать гази, но немногим это удается. Процесс отбора суров. У каждого из нас образование на уровне по меньшей мере докторской степени, у многих квалификация выше. Как защищать Университет, не принимая участия в его интеллектуальной жизни? Тогда мы были бы наемниками. Полицейскими.

– Полицейскими? – переспрашивает Луна.

– Это земной термин, – говорит Дакота. – Мы проходим суровую физическую подготовку. Каждый учится владеть определенной разновидностью оружия и боевому искусству, для которого оно не требуется. Физическая и оружейная подготовка длится столько же, сколько академическая учеба. Ваши защитники и рубаки хвастаются, что обучались в школе Семи Колоколов. Это хорошо, но любой гази умеет больше. Нас учат подмечать мельчайшие детали, осуществлять скрытые психологические манипуляции, исследовать, собирать информацию и проводить тайные операции. Мы изучаем все основные лунные языки – назубок, без помощи сети, – а также овладеваем психологическими и профессиональными навыками. Мы учимся программированию, хакерству, системной инженерии. На Луне или над ней нет ни одного транспортного средства, которым я не смогла бы управлять, включая эту автомотрису. Мы умеем создавать собственные наркотики, яды, галлюциногены. Нас учат соблазнять и поддаваться соблазну, использовать секс в качестве оружия против любого партнера, с любым гендером или без такового. Я могу прожить семь минут без кислорода. Во многих отношениях, Луна Корта, я пришла прямиком из ада.

На востоке лежат низкие столовые горы, отбрасывая длинные вечерние тени на виадук, по которому автомотриса взбирается на серую возвышенность.

– Можно взглянуть на твой нож? – спрашивает Луна.

– Конечно.

Дакота небрежным жестом расстегивает пиджак. Ножей у нее два, в быстро открывающихся ножнах.

– Хочешь попробовать? – спрашивает гази.

Девочка качает головой.

– Так было бы неправильно. Это твои клинки.

Дакота застегивает пиджак. Свет струится в узкие окна, когда автомотриса выходит из туннеля Тве на Первую Экваториальную.

– Тебе приходилось убивать?

– Ни разу. Большинство из нас никогда не участвуют в боевых действиях. В основном мы предотвращаем промышленный шпионаж – гораздо эффективнее разоблачить внедренных агентов и обратиться в суд на Луне или на Земле. Карманы у нас глубокие. Мы имеем право применять смертоносную силу, если сочтем это необходимым, но в основном просто пугаем людей.

– И часто это срабатывает?

– Я напугала твою мать. И твоего дядю.