Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

Кранке и его офицеры внимательно изучали корабль в бинокли.

– Что-то не очень он похож на вспомогательный крейсер, – сказал Кранке. – Что это по-вашему, Будде?

Будде был начальником службы радиоперехвата.

– Насколько известно, британцы не используют такие мелкие суда в качестве вспомогательных крейсеров, – подтвердил Будде.

– Вот именно, насколько известно, – уточнил капитан. – Однако не стоит недооценивать смекалку противника, особенно британцев. Может быть, именно потому, что мы не заподозрили бы в таком суденышке вспомогательный крейсер, они и решили переоборудовать его под крейсер.

Тем временем чужак не совершал никаких подозрительных маневров, но это показалось капитану еще более подозрительным, ибо он знал о том, что британское адмиралтейство категорически приказало всем судам менять курс в случае приближения военного корабля – даже своего – и радировать о встрече. А этот корабль, на котором впередсмотрящий наверняка заметил «Шеер», и курс не изменил, и радиопередатчиком не воспользовался.

– Предупредите все наблюдательные посты, чтобы высматривали торпедный след, – приказал Кранке. – Осторожность никогда не повредит.

«Вести круговое наблюдение» – еще один приказ получили посты. Как же не повезло тем, кому было поручено вести наблюдение в противоположном от незнакомца направлении, ведь они пропустят все самое интересное.

Если только незнакомый корабль не был на самом деле вспомогательным крейсером, то его капитан, видимо, посчитал «Шеер» британским или американским кораблем; вероятно, он не воспринял серьезно фантастическую мысль о том, что в самой середине Атлантики можно столкнуться с немецким карманным линкором. Он по-прежнему не менял курс и не радировал о встрече, но поднял флаг торгового флота Великобритании.

– Как мило, – одобрил Кранке. – Теперь мы хотя бы знаем, что это за судно. Или они только притворяются такими безобидными? Может быть, они нас раскусили? И ждут, пока мы подберемся поближе, чтобы сбросить маску и торпедировать нас?

И тогда Кранке приказал дать международный сигнал флажками: «Немедленно остановитесь». Два сигнальных флажка взлетели на фор-марсе «Шеера», откуда британцы могли их ясно разглядеть. А сигнальной лампой «Шеер» отдал приказ не притрагиваться к радиопередатчику. Предупреждение просигналили дважды, но британское судно отреагировало только тем, что его орудийный расчет побежал к установленной на корме пушке, чтобы занять свои боевые места. Кранке опустил бинокль.

– Дать предупредительный выстрел, – приказал он.

Трижды вздрогнула палуба «Шеера», и три фонтана воды взлетели в воздух в опасной близости от британского судна. Орудийный расчет на корме покинул свою пушку, и она, оставшись в одиночестве, производила весьма унылое впечатление.

– Подготовить призовую команду? – спросил штурман.

– Нет, Хюбнер. У нас не будет времени. Из-за конвоя нам дорога каждая минута. Корабль явно британский. Нужно его обязательно затопить. – И, повернувшись к ординарцу, он резко скомандовал: – Дать сигнал флажками: «Немедленно высаживайтесь в шлюпки!»

Приказ передали сигнальщику, который поспешно собрал и, перебирая руками, поднял нужные флажки, которые с хлопком развернулись на ветру.

Тем временем капитан смотрел на секундную стрелку часов. Подчинится ли противник? С каждой секундой ожидание становилось все мучительнее. Пушки правого борта и на подвижных башнях уставились на маленький корабль. Горе ему, если он вздумает дать радиограмму или сделать подозрительное движение!

Но все обошлось. Спустилась первая шлюпка. Она с плеском ударилась о воду и закачалась на волнах. Спустилась вторая, за ней третья шлюпка. Потом без особенной спешки британские моряки стали подтягиваться к «Шееру». Кранке казалось, что они гребут слишком медленно, ему не терпелось потопить вражеское судно, не дожидаясь, пока британская команда поднимется на борт «Шеера», но теперь между «Шеером» и британским кораблем находились спасательные шлюпки. По приказу капитана «Шеер» немного передвинулся вперед, чтобы дать артиллеристам свободную линию огня, после чего в ход пошли 10,5-сантиметровые пушки. Сначала прозвучала сирена, потом корабль дернулся, и наконец раздался грохот выстрелов. Залп следовал за залпом, почти все снаряды попали в британский пароход ниже ватерлинии. Медленно – слишком медленно для Кранке – корабль начал крениться на левый борт.

– Хорошо было бы ударить из 3,7-сантиметровых по люкам, господин капитан, – предложил начальник артиллерии. – Вода, заливаясь сквозь пробоины в борту, может создавать под палубами карманы сжатого воздуха.

– Отличное предложение, Шуманн. Действуйте.

Заработали автоматические 3,7-сантиметровые пушки, всаживая снаряд за снарядом в палубные надстройки. В воздух взлетали обломки и разбитые в щепки крышки люков. На борту пылал огонь, и корабль все быстрее кренился и одновременно погружался в воду. Флаг британского торгового флота все еще развевался на корме.

Теперь «Шеер» мог подумать об экипаже британского корабля. На моряках в шлюпках были надеты спасательные жилеты британского флота с воротниками, которые поддерживали голову и не давали ей уйти под воду, если пловец выбивался из сил. Большинство моряков курили. Может быть, они думали, что им еще не скоро удастся затянуться табачком. Справа к корме подошла первая шлюпка, и немецкие матросы помогли своим британским «коллегам» перелезть через борт.

Должно быть, осознание того, что они попали на немецкий крейсер, стало для них ужасным потрясением, ибо они покинули свой корабль в большой спешке, не взяв с собой необходимого. Как видно, они попрыгали в шлюпки в чем были. Кочегары выбежали на палубу в обычных деревянных башмаках, на шеях грязные косынки, чтобы вытирать пот, чумазые, в робах, в которых работали у топок. Только один моряк, гораздо старше прочих, в темно-синем кителе с военными нашивками, взял с собой саквояж. Наверное, пережив подобный неприятный опыт во время Первой мировой войны, он предпочитал быть готовым к любым неожиданностям.

Капитан британского судна находился в третьей шлюпке. У него было честное и открытое лицо, загорелое в долгих походах, под темными кустистыми бровями блестели проницательные карие глаза. На губах играла полуулыбка. Отчего он улыбался: оттого, что по-философски равнодушно встретил свою судьбу, или оттого, что опытным взглядом сразу распознал серьезные меры предосторожности, которые принял карманный линкор против его суденышка? Или, возможно, он был уверен, что недолго будет пользоваться немецким гостеприимством, зная, что британские военно-морские силы недалеко?

Рядом с капитаном стоял седой человек, и по его кителю с четырьмя золотыми кольцами на фиолетовом фоне было видно, что это начальник машинного отделения. Уперев руки в бока, он оглядывался вокруг с интересом любителя техники и внешне никак не походил на побежденного врага. Пожалуй, он даже выглядел как человек, которому совершенно все безразлично, как будто все шло по плану.

Кранке по-прежнему казалось, что танкер погружается недостаточно быстро, и он приказал дать еще несколько залпов. Его приказ привел британского капитана в крайнее возбуждение. Он замахал руками и закричал:

– Только не по корме! Там боеприпасы!

А стоявшему поблизости офицеру он объяснил, что в кормовой части сложены боеприпасы, которые детонируют, если рядом с ними взорвется случайный снаряд. После этих слов он повернулся и стал смотреть, как тонет его корабль. Немецкий офицер непонимающе уставился на его спину. Что он хотел сказать? Ну и что с того, что взорвутся боеприпасы, о которых он сказал? Тонущий корабль находился слишком далеко от «Шеера», чтобы взрывом могло повредить немецкий крейсер. А потом он увидел флаг торгового флота, все еще поднятый на корме уходящего под воду корабля, и понял. Капитану танкера хотелось, чтобы корабль затонул с поднятым флагом.

Из корабельных бумаг, переданных капитаном танкера, Кранке узнал, что он затопил рефрижераторное судно общей вместимостью 5389 регистровых тонн, называвшееся «Мопен» и следовавшее из Вест-Индии в Англию. «Мопен» спустили на воду в 1928 году, следовательно, он был относительно новым судном и, как все рефрижераторы, развивал довольно большую скорость. При своей быстроходности он оторвался от медленно идущего конвоя, надеясь добраться до пункта назначения в одиночку. И если бы не внезапное появление «Шеера», ему, вероятно, удалось бы благополучно прибыть в порт. Однако вышло по-другому.

Глава 4

НАПАДЕНИЕ НА КОНВОЙ НХ-84

Вскоре после этого пришло известие, которое всколыхнуло «Шеер», как ветер кукурузное поле. На горизонте снова показался дым. Но теперь уже не одно облачко, а дым от четырех кораблей, потом от шести и, наконец, от остальных. Это, разумеется, был конвой. На нижних палубах царило возбуждение, но не на мостике, где Кранке и другие офицеры хранили полное спокойствие и невозмутимость, как будто «Шеер» присутствовал на учениях. Матросы рапортовали по телефону. Офицеры отдавали приказы. Ординарцы приходили и уходили. Капитан поднялся на фор-марс, чтобы получше рассмотреть свою добычу. В бинокль он смог разглядеть тоненькие шлейфы дыма, протянувшиеся над горизонтом.

– Их там не меньше полудюжины, – сказал он. – По крайней мере десять, если не двенадцать, а то и больше.

Чуть погодя лейтенант Петерсен, в мирное время ходивший на пароходах судоходной компании «Гапаг», сказал, что, как ему кажется, он различает дым не менее двадцати кораблей.

В половине пятого «Шеер» помчался вперед, готовясь к нападению. Теперь над горизонтом показались мачты, целый лес мачт, принадлежавших торговым судам всевозможных типов.

– Они идут без всякой защиты? Неужели не видно ни одного боевого корабля? – проговорил Кранке скорее для себя, чем для впередсмотрящего.

– Кажется, ни одного, – сказал лейтенант Петерсен. – Правда, есть там один корабль с палубными надстройками, необычными для грузового судна.

Кранке уже заметил его и рассматривал в бинокль.

– Похоже на вспомогательный крейсер, – сказал он. – Видите, он выходит из общего строя. По-моему, нас заметили.

Кранке был прав, их заметили. Корабль, производивший впечатление гражданского судна, переоборудованного во вспомогательный крейсер, больше напоминал пассажирское, а не грузовое судно. Его сигнальная лампа снова и снова высвечивала букву «А».

– Это не обычная сигнальная лампа, – сказал штурман. – Скорее похожа на лампу линкора, но больше и мощнее.

– Значит, это вспомогательный крейсер, – сказал Кранке. – Никаких сомнений.

Он не сводил взгляда с корабля, который мало-помалу выдвигался вперед конвоя, будто занимая оборонительную позицию. За ним по всему южному горизонту протянулась вереница судов.

– Сейчас он даст опознавательный сигнал, – сказал Кранке. – Что бы он ни показал, немедленно повторить, как будто мы его подзываем.

Кранке хотел, чтобы противник как можно дольше находился в неведении относительно истинной принадлежности «Шеера», чтобы иметь возможность поближе подобраться к конвою и затем уж открыть огонь. На тот момент расстояние между «Шеером» и британским крейсером составляло около 25 километров.

После сигнала «А» британский крейсер стал быстро выдавать последовательность букв «М» – «А» – «G». Сигнальщик «Шеера» тотчас повторил сигнал «M.A.G.», но трюк не удался. Капитан британского вспомогательного крейсера не дал себя обмануть. Так или иначе, он, видимо, довольно точно знал, что ни один британский или союзнический военный корабль не мог находиться в этой зоне. Тогда снопы красных ракет с шипением взвились с его палуб, – это был условный сигнал конвою – рассеяться. Одновременно крейсер и большая часть остальных кораблей конвоя начали ставить дымовую завесу.

Расстояние между двумя кораблями теперь сильно сократилось, и, когда между ними оставалось около 16 километров, «Шеер», который до того момента несся прямо на конвой, повернулся к британскому крейсеру боком, чтобы навести на него орудия левого борта. Дула пушек обратились к своим мишеням: главному калибру было приказано взять на прицел британский вспомогательный крейсер, а среднему – ближайший танкер. Вспомогательный крейсер, находившийся впереди второй линии конвоя, перестал сигналить; к тому времени корабли уже достаточно близко подошли друг к другу, чтобы капитан-британец понял, с кем он имеет дело, ибо силуэт «Шеера» теперь ясно выделялся на фоне вечернего неба вместе с обращенными в сторону конвоя трехорудийными башнями. Каким бы невероятным это ни казалось капитану британского судна, но в середине Атлантики он столкнулся с немецким карманным линкором.

Поняв, что его ожидает, он немедленно отреагировал тем, что постарался поставить свой корабль между «Шеером» и двухтрубным, очевидно, пассажирским судном, по-видимому самым ценным в конвое. Оно гораздо выше стояло в воде, чем остальные. Теперь «Шеер» находился приблизительно в 18,5 километрах от ближайшего корабля конвоя, то есть вспомогательного крейсера, и Кранке приказал пушкам открыть огонь. Одна из орудийных башен с грохотом дала предварительный залп, пристреливаясь.

Это было в 16.42. Так же как в ту ночь, когда «Шеер» содрогнулся от удара огромной волны, стоившего экипажу двух жизней, он снова содрогнулся от носа до кормы, когда выстрелили орудия главного калибра. Грохот сотряс корабль и затем сменился оглушительным ревом от первого залпа бортовых орудий, и тот, кто находился наверху и не заткнул уши, наверное, решил, что у него лопнули барабанные перепонки, и в течение нескольких дней после этого все звуки доносились до него как будто издалека. А матросы, стоявшие на вахте на фор-марсе, не смогли удержаться на ногах, и ударной волной их отшвырнуло вбок, как маленьких детей.

Тяжелые снаряды понеслись во врага, и воздух наполнился громом и свистом. Над палубами британского вспомогательного крейсера вспыхивали разноцветные ракеты. Он давал какие-то другие сигналы. Для кого они предназначались? Для рассыпающихся кораблей конвоя или, может быть, он таким образом предупреждал крейсерское сопровождение, стоявшее по правому борту конвоя и потому невидимое для «Шеера»?