Экософия духовной жизни будущего

«Лишь прикоснуться
К росинке хризантемы
На горном склоне –
И жизнь наша продлится,
Как век тысячелетний»

    Из антологии «Кокинсю» (пер. Н. И. Фельдмана)
Здесь еще раз можно подчеркнуть, что жизнь, в т. ч. и долголетнюю, дает человеку Природа и прозрачно намекается на то, что это прикосновение к ней есть проявление любви и нежности и вообще трепетных чувств (но ни в коем случае – не враждебного, не потребительского отношения). И мы должны сохранить не только саму Природу, но и это бережно-трепетное отношение к ней внутри нее, изнутри, эту детскую доверчивость к ней, восприятие ее тайн как своих, ее жизни как своей собственной. Символом этого многогранного, но неизменно позитивного, нравственно-эмоционального отношения к Природе являются, как и во всем мире, цветы:

«Когда приходит время быть весне,
То сливы цвет ласкает глаз цветеньем.
Так будет каждый раз…
И те цветы тебе
На тысячи веков пусть будут украшеньем»

    Цураюки [505, с. 104]
И не только «украшеньем», но и символом красоты-гармонии (и мудрости) Природы. В этом смысле экология тождественна эстетике, этике, мудрости, здоровью…

Интересен здесь и еще один штрих: такой тип экообщения не только изначален и перспективен, но и настолько естественен=присущ человеку во всей его и прошлой, и будущей истории, что именно с него можно как бы заново начинать творить нашу систему гармонии с нею:

«Существовали ль в древности когда
По тысяче веков живущие иль нет?
Не знаем мы…
Но пусть тогда с тебя
Начнется жизнь во много тысяч лет!»

    Содзэй-хоси [505, с. 105].
Естественно, большая, основная часть этой системы экообщения сохраняется японцами (но не Западом) на протяжении всей своей жизни. И этот тип эко-личностного общения необычайно созидателен (=креативен). Он пронизывает все творчество всех возрастов, – хотя и не всегда явно и зримо. Ныне это фундаментальное основание творчества следует начать воспроизводить не только средствами искусства, художественно-эстетического воспитания, но еще и всей системой воспитания-образования и всей системой социальных отношений, эко-гармонизируемых во имя этой великой миссии.

Особенно податливо-восприимчива к такому возрождению любви-гармонии и красоты женщина (прежде всего, мать). И не только в Японии, хотя в ней – в первую очередь. Здесь важно также особо подчеркнуть, что при всей типологической близости детства и материнства важно, просто необходимо их логически, эмоционально-эстетически четко различать (естественно, без противопоставления), ибо просто категорически противопоказано передавать детям чувства безысходности, минора, тоски, ощущения бренности жизни и т. п. Этот последний комплекс чувств и настроений присущ скорее буддизму и женщине, чем брахманизму, индуизму, даосизму, синтоизму, язычеству в целом. Он не должен быть присущ и будущему человечеству, и японскому народу в частности.

Деятельность предметная (Д.п.) – категория, принимаемая всей современной философией=культурологией=логикой=диалектикой=гносеологией=наукой=экономикой за «базисную», фундаментальную. Общепринято следующее ее определение: «специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование. Д. человека предполагает определенное противопоставление субъекта и объекта Д.: человек противополагает себе объект Д. как материал, который должен получить новую форму и свойства, превратиться из материала в продукт Д». [425, с. 151–152]. Это лишь для него характерно «активное» (читай: потребительское) отношение к миру (Жизни), «содержание» (=умысел) которого составляет (рацио=)целесообразное «изменение и преобразование» (=опредмечивание=предметизация= умерщвление=потребление Жизни с умыслом управления миром). А противопоставление субъекта объекту и есть основной принцип организации управления.

Так понятая, Д.п. структурно тождественна конкретному труду – в марксовом его понимании. Однако Маркс не считает эту форму труда, или Д.п. всеобщей. Подлинно всеобщ труд вообще, или абстракция труда (не путать с абстрактным трудом: они антиподы). А он есть субъект – субъектное экообщение. По отношению к нему Д.п., или конкретный труд (ср. также труд – [511, с. 835]) есть усеченно-выраженная, превращенная форма труда вообще, или экообщения. Опыт Востока – Евразии – России также показывает ограниченность Д.п.

И тем не менее в этой частной форме Д.п. есть крупный шаг в превращении связки: Жизнь=Культура=Творчество в качественно новую: Творчество=Культура=Жизнь. Приближение это состоит в том, что Жизнь неявно выступает для Д.п. и ей соответствующей предметной формы творчества в качестве исходного, но игнорируемого основания активной деятельности человека, – которое, однако, уже далее нельзя будет превращать в (безжизненно= предметизированный) «материал»: эту жизненность необходимо сохранять; Жизнь! должна будет выступать и в качестве итога-продукта еще более активного творчества, Жизнь нового уровня, творимая Богочеловеком, т. е. МетаЖизнь.

Главный позитивный итог господства Д.п. над исходным экообщением – это активность человека, развивающего (хотя и односторонне=предметно) и свои творческие способности. Наличие двух типов творчества: Жизнь=Творчество и предметная форма творчества дает двойное основание для понимания и включения в него еще и третьего: творчества человеком Богочеловека (традиция русской культуры), что позволяет говорить уже о тройном основании творчества Жизни Богочеловеком. А для него и необходим новый уровень его организации – координация, или регулирование.

Д.п., т. о., выражает специфику не человека в целом, в его отличии от остального мира Жизни, а специфику подростка – молодого мужчины, «крутого парня» агрессивно-потребительского типа. Д.п. для Востока и Евразии – частная, превращенно=вырожденная, ущербно-фетишизирующая форма экообщения, характерная лишь для антично-западной цивилизации и ложно выдаваемая=принимаемая за «специфически-человеческую форму» логики мышления в ее функционировании в качестве всеобщей-де логики. Но логики в более широком смысле, выходящей за пределы формальной логики=диалектики=гносеологии. И действительно, в приведенном определении понятия Д.п. звучат почти онтологические основания тройной предметной логики, а не только формальной логики. Все они, включая формальную логику, осуществляют фетишизацию предмета Д. и предметности (=потребляемости Природы) – частного свойства экообщения. Все это в полной мере верно и для социо(культуро)логии: восточная и русская социо(культуро)логия, тем более – Экософия=экология культуры исходят по существу из экообщения, западная – из Д.п. Однако категориальный аппарат русской социологией осмыслен – систематизирован совершенно недостаточно. Наряду с классической Русской социологией (=Экософией) существует еще «Социология в России» [425, с. 702–703], которая явно недостаточно отдифференцирована от рацио=западной С., а восточная социо(культуро)логия существует гл. обр. лишь в качестве проблемы, ждущей своего решения. И тем не менее общая катастрофичная эко-ситуация ставит под еще больший вопрос функционирование Д.п. в качестве всеобщего начала всей социологии, не только русской и восточной. И более того: вообще отрицает ее всеобщность. Перспектива развития Д.п. – творчество Жизни.

Выход – в полагании последнего в качестве всеобщего начала=основания=итога всей культуры, включая логику. Сделать это необходимо системно, превращая предметно-ориентированную деятельность в частный момент экообщения, включая в этот процесс и две основные стороны=процесса деятельности: опредмечивание и распредмечивание.

Отсюда: неизбежность абсолютно необходимых фундаментальных процессов – 1) субъективизации=гуманизации=креативизации человеком самого себя и своих, творимо отчуждадаемых им социетальных отношений и 2) ревитализации (возвращения к Жизни) предметизированно=умерщвленной Природы и субъект-объект=предметных управляюще=управляемых эко-отношений.

Поэтому деятельность вообще – это начало фундаментального двустороннего сугубо позитивного процесса снятия совр. негативной (антитетично=отчужденной) формы организации человеком своих отношений.

Деятельность социальная (Д.с.), а по существу – социетальная. Понятие характеризующее совр. социетальное состояние гражданского общества, основной субъект которого – господствующий класс; исполнитель – остальное общество, атомизированные массы, а основной объект – Природа, во все более глобальных масштабах превращаемая в отходы, благодаря чему биосфера становится сначала био-техносферой с явной тенденцией стать некросферой (термин Л. Н. Гумилева). По существу, за Д.с. скрывается антагонистическое общение, или общение через борьбу, в которой всем суждено погибнуть, если мы не изменимся к лучшему. А для этого и необходимо переосмыслить Д.с. как превращенно=вырожденную форму экосоциального общения с тем, чтобы изменить – гармонизировать социальные структуры. И это сделать можно, если, конечно, исходить их позиций Экософии=экологии культуры. И это делается в творческих коллективах силами творческой интеллигенции. Нужно осмыслить этот опыт уже как всеобщий и сделать его гармонизирующие структуры тоже всеобщими. В этом – основная миссия Экософии=экологии культуры=социума творчества творцов Жизни, основная задача гуманитариев нового типа. Русская Экософия=экология культуры=экосоциология по своим традициям предрасполагает к выходу на это уровень.

    Ю. А. Агешин

Джива (санскр., букв. – живущий, живой), на Востоке джива=живое=жизнь, живое существо, душа… – «одна из сущностей, или субстанций. Д. присущи сознание, вечность (несотворенность и неразрушимость), способность к деятельности. Потенциально Д. обладает нравственным содержанием, знанием, верой, неограниченной энергией (силой) и бесконечным блаженством. Д. может находиться в двух состояниях бытия: несовершенном и совершенном. В состоянии несовершенного бытия Д., занятая неадекватной деятельностью, соединена с материей, образующей тело Д. В состоянии совершенного бытия Д., обратившись к адекватной деятельности, освобождается от материи, вступает в обладание потенциальными качествами и освобождается благодаря этому от страдания…» [425, с. 146]. Коррекция: «деятельность» здесь употребляется не во всеобще-категориальном, но лишь в смысле просто активности. В целом же так понятая Д. есть исходная категория Экологии культуры, а также восточной социологии, которая – вместе с русской и евразийской социологией – альтернативны и подлинно всеобщи по отношению к социологии Запада.

Так понятое, живое существо есть всеобщая категория, приемлемая по своей сути и для других=всех культур мира и Экософии будущего, включая, естественно, и Живую логику творчества Жизни=Культуры. Но исключая философию и ей соответствующую формальную логику, у которых функции всеобщности переданы «атому»=«предмету»=«материи»(=товару). Живая логика (=Экософия) вносит в понимание и этой категории отношение общения=связи Д. с человеком, что превращает ее в категорию экообщения. В неявном, подразумеваемом виде человек присутствует и в понятии Д. Экософия проявляет, наполняет понятийно=логическим смыслом этот интуитивно подразумеваемый феномен. Человек включает себя в свое понимание Д. в качестве души (хотя она – от Бога=Природы), а также сознание (которое тоже идет сверху, но все же включает и человеческое сознание), способность к действию (не только деятельности), нравственное содержание, знание, веру. В целом Д. скорее духовно=душевна, но без противопоставления все же телесному. Основной принцип их связи – гармония, поэтому целое – гармонично.

В отличие от Востока жизнь западной цивилизацией понималась в ее отделенности от человека, как самодовлеющее-де начало, как некий «объективный мир», которого в принципе нет, но «зато» есть особая, отчужденная, превращенная, виртуальная реальность, нами же созданная и нами же превращенная, якобы, в «подлинную» реальность.

Диагностика творческой личности: 1) процесс и итог сопоставления конкретной творческой личности с идеалом, образом идеальной творческой индивидуальности, созданным на основе эко-гармоничного синтеза культур Востока – Запада – России с целью определения перспектив дальнейшего развития творческого потенциала. Этот процесс сопоставления идеала с личностно-творческой реальностью должен быть непременно трехсторонним, включающим в себя, кроме названного, два других процесса: 2) рассмотрения себя диагностирующей личностью и с позиций идеала (при постоянном стремлении к нему), и с позиций реального творчества других во имя самосовершенствования; 3) стремления доразвития до идеала Творческой индивидуальностью.

Дильтей Вильгельм (1833–1911) – нем. историк культуры и социальный философ; представитель философии жизни; создатель т. н. понимающей психологии, послужившей толчком к созданию понимающей социологии и школы «истории духа» (истории идей) в нем. истории культуры конца XIX – начала ХХ вв. Центральным у Д. является понятие жизни, которую он толкует не биологически, а культурно-исторически. Д. оказал большое влияние на развитие философии и социологии ХХ в. – на экзистенциализм, философскую герменевтику, историческую социологию, особенно на М. Вебера и отчасти на Г. Зиммеля [511, c. 180].

Похоже, Д. явился достойным продолжателем линии Гете, который тоже по существу исходил из целостно-гармоничной, предметно не расчленяемой Жизни.

Дисгармония (от лат. dis… – разделение, отрицание и гр. harmonia – связь, соразмерность – отрицание гармонии, ее нарушения). Д. постоянно возникают в реальной жизни и творчестве из-за различия в темпах развития разных подсистем живого целого. Человек, особенно если он гармонично-творчески развит, ощущает Д. как дискомфорт, дисбаланс, нечто неприятное, от чего желательно избавиться. Д. – препятствие, помеха, нарушение цельности в организации жизни и творчества, ибо они в принципе: изначально и по сути своей – гармоничны. Д. = борьба – аксиома западной цивилизации.

Дисгармония социальная (Д.с.) является результатом полуосознанного «обострения различия в противоречие», что разрушает изначальную экосоциальную гармонию и делает противоречие и Д. источником-способом-средством ускоренного (даже судорожного, насильственно форсируемого) развития внутренне дисгармоничной социетальной системы, в каковую превращен полис, а вслед за ним и «по его образу и подобию» и вся система «государства=общества»-«механизма» западного, рацио=эгоистично=потребительски= агрессивного типа – вплоть до современных гражданского общества и демократии. Логической основой этих «перекосов» является черный миф о том, что противоречие (= Д.) есть, якобы, норма социального «прогресса».

Ныне наступил исторический предел, когда дисгармония вообще и Д.с. в частности уже нетерпимы в качестве способа организации общества. Необходима фундаментальная смена логик: дисгармонии на живую, гармонизирующую логику, которая осмысленно полагает уже не дисгармонию, не противоречие, а гармонию в качестве основного принципа живого знания как способа Творчества Человека=Творца (человеком), а им – гармоничных общества с его культурой и экосоциальной системы в целом. Это – основная задача и Экологии культуры, и социологии Творчества Жизни=Культуры.

Диспозиция творческой личности (от лат. dispositio – расположение; далее сокр. – Д.т.л.) – предрасположенность к определенному восприятию целей-проблем-задач творчества и его условий, а также к тому или иному способу их решения. Систему Д.т.л. образуют высшие Д. – концепции и представления о жизни, творчестве и характере их связи (тождестве), общая направленность Т.л. и общие творческие установки референтной группы и личности.

Д.т.л. качественно отлична от Д. (просто) личности, от того, как она трактуется в социологии, в частности в диспозиционной теории саморегуляции социального поведения личности, в т. ч. и по отношению к референтной группе в искусстве, науке, технике. Это различие заключается в том, что обычная (нетворческая) личность стремится слиться с социумом, а творческая личность – еще и отличить себя от нее, внести свой вклад в свою сферу творчества, создать-открыть нечто новое, тем самым утвердить себя в глазах коллег и повысить свой статус в своей профессиональной среде. В перспективе установка на творчество становится общей установкой общества будущего, а потому Д.т.л. станет основной диспозицией большинства личностей. [511, с. 181, 182].

Д.т.л. – это система установок на созидание – (само)совершенствование человеком себя как творческой индивидуальности, устремленной к выходу за свои, имеющиеся пределы – на следующий уровень своего творческого развития. Д.т.л. – это диспозиция личности на развитие-самосовершенствование себя также и как микросоциума (=«точки роста» его), «минибиосферы», или микровселенной, творящей обе эти системы жизни в земных и космических масштабах.

Добро и зло – категории экологии культуры=этики, не логики и не совр. (социо) – культурологии Запада. Но, поскольку живые логика=этика=эстетика=экология культуры, то категории добра и зла имеют отношение и к живой логике и к экологии творчества Жизни, оставаясь, естественно, категориями этики в первую очередь. Живая логика ставит вопрос о структурном различии добра и зла, об отличии логики добра и формальной логики зла, ибо последняя, формальная логика – вненравственна, жестко отделена от этики, введя жестко-предметно-аналитичную структуру в живое тело культуры, в т. ч. и логики, а поэтому и стала логикой зла. Живая логика позволяет установить даже взаимопереход добра и зла: Добро есть еще нерасчлененное целое или сгармонизированное зло; а зло есть расчлененное Добро. Это, в частности, означает, что господствующее ныне в мире зло в принципе можно превратить в Добро, гармонизировав его. Это и есть гармонизация одного из важных процессов его развития формальной логики в метаформальную живую логику будущего. При этом снимается иллюзия, что наука, включая (социо)культурологию, вненравственна. За этим утверждением скрывается простая их безнравственность. Живая, русская Экософия=экология культуры нравственна, добра по своим изначальным установкам и по своей, живой логике осознанного творчества Добра, в т. ч. и путем гармонизации зла (см. также: [457, c. 108]).

    Ю. А. Агешин

Дословность (Д.) – центральная категория концепции Ф. И. Гиренка (см. в данном томе энциклопедии также глоссы «Гиренок Ф. И.», «Гиренка концепция»).

Дословное, – сть – термины, как и быт, и пат, патовое пространство, наполняемые в «Пато=картографии» Гиренка многозначным, подчас трудно определимым смыслом. Это – «ключевые» символы, почти универсальные «отмычки», нечто внесмысловое, полисемантическое, полифункциональное, чему лишь контекст, интонация и т. п. придают тот или иной определенный смысл. Д.=дорациональна, а потому – не лжива, не обманна, искренне наивна. Д. – это как вера, которую словами трудно, почти невозможно выразить. Д. – природно-живое и тем превосходит словесный «туман». Д. – позитивная альтернатива обманному всевластию слов, которые, как известно, даны человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.

Эта постановка проблемы, этот ход мысли аналогичны, являются вариацией языческого немногословия=Д., наиболее полно, ярко, красноречиво и системно выражено знаменитым китайским мудрецом Лао-цзы в «Дао-дэ-цзине». В обоих случаях Д. естественна, есть выражение естественной связи человека-с-Природой, ее опыта, ее бессловесной мудрости= интуиции, которая непременно должна сохраняться в любой сфере творчества. И действительно сохраняется, – хотя в условиях тотального господства рацио – в качестве не осмысливаемой и даже не подлежащей осмыслению иррациональной предпосылки рацио-познания.

Д. – это то простейшее, изначально=всеобщее, нерасчлененное, целостно=нерасчленимое, по отношению к которому словесно=рационализм представляет собой превращенную форму, или антитезис. Русская Экософия, в т. ч. и развиваемая Гиренком, есть фундаментальная заявка на их гармоничный синтез. В его рамках становится допустимым и понятным словесное выражение дословных глубин русского ума. И метасловесных тоже. Тогда слова, поставленные в контекст до=метасловесной мудрости=Экософии, смогут быть поняты в их двойственной противоречивости: 1) как искренние, правдивые, честные, нравственные формы выражения непреходящей сокровенной сути Природы=человека; 2) как рацио=обман и даже скрытое насилие, в особой изощренной форме развитые Западом.

Выразить словами Д. и бессловесно-немое – это высокое Искусство Слова. Метасловесность. Метамудрость=метафилософия, или Русская софиология, Экософия, Метанаррация. И вообще ноосфера=синтез. И такой синтез в значительной мере осуществляет Гиренок – вслед за всей Русской фило(эко)софией. Здесь, однако, необходимо ввести очень тонкое различение:

1) Д. как исторического феномена действительно предшествующего всякой словесности, к возврату, к которому призывает Гиренок и

2) Д. как момента современного мышления, обретшего многие и многие системы словесно=терминологически оформленных понятий, посредством которых все-таки можно выражать разные формы и уровни Д., что Гиренок и делает вопреки своему обращению к Д. – без различения указанных его форм.

Реальная сфера приложения учения о Д. – детство, вечно повторяющееся, но уже все более осознанно, детство человечества. Ведь каждый из нас совершает свое развитие на уровне и в рамках Д., а затем переход от него – к словам. Но этот переход своеобразный: Д.=интуиция сохраняется и в рамках словесного уровня в развитии Человека=Творца. И тогда проблемой становится их осознанное соотнесение. Проблема эта по существу игнорируется. Да и решаться она может лишь качественно новым, экософским образно-понятийным аппаратом, приближением к которому является творчество Гиренка. В этом смысле оно может быть названо Экософией дословности.

Вся русская социология, по Гиренку, дословна по определению, ибо дословна Русь изначальная, «немотствующая», безгласная и бессловесная, тем и мудрая. И Гиренок – рефлексия Д., хотя сам он пишет иначе: «Дословность не может существовать в формах рефлексии» [122, с. 216] западного типа. Гиренок в этом смысле совершил, как минимум, двойное открытие. Он открыл (=осмыслил) Д. как основу русской социологии=культуры=Экософии, и во имя этого еще и особый, третий тип рефлексивного сознания.

Д. – натуральна, т. е. (в данном случае) естественна=жизненна. Д.=подлинность= непосредственность=фундаментальность=достоверность=самобытность=оригинальность=вечная новизна= самообновляемость (ср. с: 122, с. 225). Россия дословна «словно Герасим у Тургенева. Нема. Символы нашей немоты и грамотности – царь-колокол и царь-пушка. Колокол не звонил. Пушка не стреляла. А Чаадаев – это писатель, который ничего не написал» [122, с. 32].