Хроники Смирнова

Около бензоколонки Смирнов вышел из чёрной машины, открыл бак, вставил пистолет, из которого вскоре полился бензин. Затем он достал из просторного багажника красную пластиковую канистру, куда тоже залил топливо. Потом Виктор зашёл непосредственно на саму станцию и оплатил. Машина отъехала от колонки, и по звуку мотора было слышно, что бак полный.

В такой ситуации рёв становится гораздо громче, увереннее, если так можно сказать. Машину с пустым баком каждый дурак отличит от машины с полным баком. Просто по звуку.

«Ауди» съехала на Ленинский проспект, не менее широкий, чем Ленинградский. Смирнов даже не обращал внимания на бампер, словно инцидента не произошло.

На улице становилось всё темнее и темнее. Машин было всё больше и больше. В такое время главное – это быстро проехать по Москве и не влипнуть в многочасовые пробки. Смирнову это удалось. На проспекте он не ехал быстро, зная об огромное количестве камер, наблюдающих за скоростью. Но за МКАДом Виктор разгулялся. Нога плавно давила на педаль газа. Стрелка спидометра поднималась вверх.

– Можно я включу радио? – спросила Анна

– Конечно, без вопросов.

Заиграла какая-то радиостанция. Томный мужской голос, изредка прерываемый помехами, доносил до населения новости. Новости о погоде, о ценах на нефть…В общем, обо всём, что можно.

Но тут речь зашла о протестах в Киеве. Смирнов повернул колёсико на радиоприёмнике, увеличив громкость. Где-то две минуты длился репортаж. Виктор и его девушка сидели с каменными лицами, терявшими признаки жизни с каждый словом ведущего. Почему? Ведь Смирнов не видел никакой угрозы в «очередных протестиках», а Никольская вообще никогда не думала о политике. Что сделало из обычных лиц истуканы?

Смерть. На Майдане убили человека. Первая смерть. Это был некий Павел Мазуренко. В две тысячи четвёртом не было смертей. Ни одной.

Виктор достал из кармана брюк пачку сигарет, откуда достал одну штуку и зажигалку, после чего положил это (кроме сигареты, конечно же) рядом с рычагом коробки передач. Он закурил. Дым медленно вылетал в маленькую щель приоткрытого окна.

– Убили… – тихо, еле слышно сказал Смирнов – За что? Неужели он мародёрствовал? Нет. Не сказали в новостях. Убил кого-то? Нет. Об этом бы тоже сказали. Тогда за что? За то, что просто вышел на улицу?

Анна молча посмотрела на Смирнова, держащего сигарету во рту.

– Видимо, сделал что-то. Не могут же просто так убивать… – продолжил Виктор – Что ты думаешь?

– Не знаю. И не хочу знать. Человека жалко, не спорю. Но мне теперь страшно в Киев ехать. Вдруг нас… – ответила Анна

– Нет! – резко перебил её Виктор – Никогда! Я не зря сказал не бронировать отель на площади Майдан. Не зря…

– Поняла…

До Обнинска они ехали молча. На улице уже было темно. Хоть время было отнюдь не поздним, но каждый сказал бы, что сейчас ночь. Редкие фонари освещали вечернюю дорогу. Шёл снег. Он медленно хлопьями падал с облаков на землю.

– Ну не можем мы так ехать всю дорогу! – начала Анна – Нельзя же убиваться из-за одного убитого…

– Ты не понимаешь, мне многие говорили про войну, которая там назревает. Я им не верил. Говорил, мол, как украинец своего убивать будет? А вот и наглядный пример! В моей голове это не укладывается. Я бы убеждён, что…

– Я знаю! – перебила его Никольская – Но это же повод молча ехать. Нам ещё сколько времени ехать, а молча это становится невыносимо, тем более, когда по темноте передвигаешься.

– Ладно, ты права. Не стоит об этом думать более! – но Смирнов всё равно думал – Может, радио?

– Пожалуй, больше не стоит. – усмехнулась девушка

– Да я музыкальное включу! – Смирнов включил приёмник и переключил на другую частоту, где играла музыка; так след на душе от новости становился всё более незаметным, и Анна вовсе забыла об убитом Павле Мазуренко.

«Ауди» довольно быстро, но аккуратно ехала в сторону Киева. Машина проезжала через деревни, посёлки, мосты, объезжала города, которые светом своих фонарей и вывесок оставляли на чёрно-буром ночном небе желтоватое пятно. Колёса преодолевали километр за километром. Граница с Украиной становилась ближе, а московская и калужская грязь, состоящая и песка и снега, превращалась в красивое белое покрывало снега, укрывающее поля и перелески, которые можно было видеть из окон машины.

Анна Никольская уже спала, тихо откинувшись на сиденье. Всё же музыка в машине всегда клонит в сон. Чтобы не прерывать сон, Виктор выключил радио. В машине стояла полнейшая тишина. Был слышен лишь лёгкий гул мотора и посапывание Анны во сне. Смирнов остался наедине со своими мыслями.

Виктора постепенно тоже начало клонить в сон. Его глаза очень медленно, но смыкались. Он каждый раз пробуждал себя. Боязнь попасть в аварию, где погибнет не только он, но и любимый им человек, заставляла бодриться любыми методами. Начиная от напевания песен про себя и заканчивая дачей оплеух самому себе. Но вот вдалеке показались жёлтые огни заправки. Это спасение от ночёвки.

Огни приближались. Смирнов не нуждался в бензине. Ему нужно было заправиться самому – с помощью кофе. Многие говорят, что он бодрит, заставляет ходить кровь по нашему прекрасному организму быстрее, но они лишь делают вид, что бодрятся. Этот эффект имеет для них лишь внешний характер, то есть внутри люди остаются такими же сонными. Однако для Смирнова кофе и вправду является «зарядкой». Каждый глоток этого напитка придаёт разведчику всё больше и больше энергии. Не все приспособлены к этому. Для кого-то таковой «подзаправкой» может стать чай или газированная вода. Или вовсе молоко. Каждому своё.

Чёрный автомобиль плавно заехал на территорию заправки и остановился. Смирнов тихо вышел из машины, ласково похлопав машину по капоту, тем самым он хвалил её за безопасную поездку. Виктор зашёл в магазин, где и охранник, и кассир спали. Он наигранно кашлянул. Кассир резко пробудился и наспех рукой пригладил кудрявые светлые волосы. Охранник с газетой в руках, похрапывая, спал.

– Добрый вечер! У вас какая колонка? – сонным голосом проговорил кассир

– И вам добрый! Я не на заправку, я за другим. Можно кофе, пожалуйста?

– Да, конечно. Растворимый или молотый?

– Давайте молотый. Эспрессо. Три чашечки.

– Три?

– Да.

Смирнов оплатил свою покупку и стал ждать, пока кассир приготовит кофе. Кофемашина шумно заработала, а приятный запах заполнил всё помещение. Нос спящего охранника явно зашевелился, вдыхая этот аромат. Через миг он проснулся.

– Здравствуйте! – сонно заговорил охранник; это был седой дедушка в чёрной форме.

– Добрый вечер! – ответил Смирнов

Наступила пауза. Виктор периодически подглядывал на свой автомобиль, чтобы убедиться, что Анна спит.

– Извините за то, что влезаю в ваши дела, но что вас завело сюда в столь поздний час? – спустя некоторое время поинтересовался взбодрившийся охранник

– Работа… Она заведёт куда угодно и когда угодно.

– А куда вы едете?

– Я… В Брянск! – уверенно соврал Смирнов, чтобы не привлекать внимания, ибо человек, едущий в город, окутанный протестами, навлечёт на смутные сомнения.

– Ясно… – охранник обернулся к кассиру – Сашка, ты новости читал?

– Да нет ещё. – донёсся ответ кассира с кухни

– А я вот начал читать и уснул…

– Что за газета?

– Да какая-то московская.

– Вот ты не ты будешь, если не выпендришься. Наша, калужская областная будто хуже.

– Смотря как рассуждать. Наша газета пишет только о местных новостях, а столичная – о том, что в мире происходит! Более того, там интересно и понятно всё написано.

– Эх, ясно! – вздохнул кассир