Это всё, что я знаю…

– Где сотрудники охраны? Нужно запросить записи с камер.

– А вот тут, юноши, я вам ничем не помогу. Уже два месяца администрация города пытается починить систему видеонаблюдения, ну, или, по крайней мере, пытается. – Вмешался в диалог со стороны седовласый усатый охранник.

– То есть, вы хотите сказать, что именно на этой площадке не ведется видеонаблюдение? – Спрашивал Давид.

– Я хочу сказать, что нигде на территории вокзала не ведется видеонаблюдение. – Отвечал старик.

Давид шепотом выругался, запрокинув голову вверх, а потом сильно зажмурил глаза, приставив к ним пальцы левой руки.

– Как там Простак? Опять, наверное, слюной брызжет, чтоб к утру дело было раскрыто? – Продолжал Давид с помощником.

– Ну, ты же его знаешь! – Было ответом.

Сотрудники подошли ближе к кровавой луже, на первых путях копошились криминалисты.

– У нас вообще есть хоть какая-то зацепка? Свидетели? – Не успел договорить Давид, как с путей послышалось громкое «Здесь!».

Очевидно, криминалист что-то нашел. Напарники заторопились к нему. Возле вещдока была выставлена желтая табличка с цифрой 1, что означало первую улику. Криминалист сделал фото. Уликой оказалось окровавленное лезвие бритвы. Оно было аккуратно упаковано в спецпакет при помощи пинцета.

– Возьмите кровь на анализ и сравните с кровью на лезвии. Мы будем в отделе ждать результатов. – Распорядился Давид.

Вся территория подверглась тщательному обыску, который не дал положительных результатов. Подтвердить версию убийства без трупа невозможно, а версию суицида тем более. Напарники отправились в отдел дожидаться результатов анализа.

Вероника Андреевна случайно проснулась в три часа ночи. Она пребывала в каком-то тревожном, непонятно из-за чего для нее самой, состоянии. Она вышла на кухню, попила воды и прошла в комнату сыновей. Федор, кажется, спал, не разглядеть в темноте, но как минимум присутствовал в своей постели, чего никак нельзя было сказать о его старшем брате. Хоть такое и случалось, но довольно редко Мишка позволял себе на такой долгий срок пропадать из дома. Вероника закрыла дверь комнаты, но и она и младший сын ощущали тревогу в своем сознании. Материнское сердце чувствовало неладное, также как и братское. Мать совершила звонок старшему сыну, но вместо привычных слов услышала о том, что абонент временно недоступен. Успех в попытках отогнать тревожные мысли не был достигнут и оба они пролежали до утра с открытыми глазами.

Около семи часов утра проснулся Володя. Он застал жену, сидящую на кровати. Она хлопала глазами, уставив взгляд на стену, а руки ее были заложены одна за другую на груди.

– Чего не спишь? – Прохрипел Володя.

– Миши нет дома! – Отрезала Вероника.

– Ну, гуляют с той девчонкой, наверное, первый раз что ли.

– Я чувствую, что что-то не так.

– Перестань, он разумный парень, всё хорошо.

Таков был диалог Прокудиных утром в постели. После Володя встал и пошел умываться.

Давид шел по коридору отделения, когда тот самый «Простак» встретился ему у дверей туалета.

– Ну что там с пятном крови? – Вытирая руки, спросил руководитель отдела.

– Наверное, уже вытерли. – Спокойно обронил Давид.

– Давай без шуток, мне эти лужи крови уже вот здесь! – Он пошлепал себя ладонью по шее.

– Пока ждем результатов анализа крови, также на месте было обнаружено лезвие испачканное кровью. – Отчитался Давид.

– Работайте! – Скомандовал в полголоса Простак и удалился вглубь коридора в своем бежевом брючном костюме.

Он с силой захлопнул за собой дверь кабинета, на которой чуть не отвалилась табличка «Простой Эдуард Степанович. Руководитель межрайонного следственного комитета». Пока Давид умывал лицо перед зеркалом в туалете, на его телефон пришло сообщение о готовности результатов. Необходимо было получить заключение на руки и приобщить к делу. Бумаги Давид отправился получать лично и спустя полчаса уже изучал их в своем кабинете. Помощник в это время зашел в кабинет и сходу спросил:

– Чья кровь?

Давид, нахмурив брови, вчитывался, не обратив на него никакого внимания. Так продолжалось с минуту.

– Я не могу понять никак… – Вдруг произнес Давид.

– Что?

– Это кровь жены нашего главного прокурора, Калагереевой Оксаны Владимировны. Обычно если таких особ убивают, то в городе поднимается шумиха.

– Чего же мы ждем? Поехали допрашивать прокурора! – Решительно заявил помощник.

– А ты я смотрю вообще бесстрашный. – С улыбкой заметил Давид, и напарники направились к выходу.

Город к тому моменту начинал лениво просыпаться. Мало-помалу собирались пробки, народ толпился на автобусных остановках. Погода до сих пор стояла теплая, а небо сохранило свинцовый цвет. Каждый снегопад являл собой невероятную неожиданность для коммунальных служб как гром среди ясного неба. Засыпанные сугробами дороги препятствовали городскому трафику, так же как и сотни единиц техники, поспешно выехавшие на уборку в час-пик. Вероника так и не сомкнула глаз. Бессонница, как и сон полна видений в связи с чем, она выстроила ряд ужасных происшествий в своем сознании. Володя уже давно отправился на смену, в такое утро обычно у водителей такси идет хороший заработок. Вероника сидела, не отводя глаз от противоположной стены, и вдруг резким движением она схватила телефон. Трясущиеся руки с трудом попадали на нужные цифры. Несмотря на то что, номер полиции не такой уж и сложный, но в таком состоянии набор двух цифр потребовал от растерянной матери титанических усилий. В разговоре с дежурным Вероника поддалась панике, и успокоить ее было трудно. Сотрудник спросил, когда последний раз она видела сына, а это было только позавчера, тогда он поспешил успокоить материнскую душу тем, что он еще вернется. По причине того, что дети в девяносто процентов подобных случаев благополучно возвращаются домой, заявление о пропаже принимается только на третьи сутки. Что за ужасные порядки возмутилась мать, уже бросив трубку. Откуда им известно, что он вернется, а вдруг ему уже нужна помощь. Федя зашел в спальню родителей, услыхав громкие возмущения матери. Она мигом окутала его своими объятиями и прислонилась горячей щекой к его лбу.

Глава 3. Не ходи за мной я сам заблудился

Пребывая весь день в приподнятом настроении, не замечаешь, как пролетает время. Твоему взору становятся недоступны все невзгоды и тяготы мира сего. Непонятным наитием выставлен крепкий блок от негативных эмоций, и светлый позитив бьет из тебя ключом. Каждый творец, существовавший, или по сей день существующий, желает пребывать в таком состоянии если не постоянно, то гораздо чаще, чем это происходит на самом деле. Именно в такие минуты Огюст Роден создал своего «Мыслителя»; поймав такой же поток внутри себя, в 1890-ом году сэр Оскар Уайльд описывал своего Дориана Грэя. Среди наших соотечественников отличился Серов Валентин Александрович – в 1887-ом году он, по всей видимости, пребывал на пике того самого состояния когда набрасывал черты «Девочки с персиками». Однако есть и обратная сторона медали. Человек не всегда признавал детища творцов, будучи непоколебимо убежденным, как баран, в своих плоских принципах. Мы плевали в лицо Галилео, пытали Джордано Бруно; отправляли в ссылку Николая Клюева и расстреляли Бабеля. Даже современный деятель культуры ходит по лезвию ножа. Потребителю нужно давать только то, что разрешено. Искусство в некоторой степени снизошло до экономики. Однако отгоним же сумрак прошлых лет в сторону и продолжим повествование, которое я сегодня веду не из любимого кафе, которое наверняка уже опостылело читателю, а сидя на лавочке во дворе незнакомого мне дома.

Роман Захарович пребывал на слушании дела, в то время когда сам начал становиться частью одного из них. Напарники следственного комитета, сидя у дверей зала, дожидались окончания заседания. Когда двери зала отворились, народ с тихим говором начал разбредаться по коридору. Давид начал искать прокурора взглядом, каким охотник осматривает лес в поисках дичи. И вот Роман с портфелем в руке торопится на выход, следователи поспешно соскочили со скамейки и остановили первого подозреваемого в начинающемся деле.

– Роман Захарович, уделите нам пару минут, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. – Обратился к нему Давид.

– Конечно, господа, прошу вас в мой кабинет. – Вежливо ответил Роман и рукой указал следовать за ним.

Все трое зашли в кабинет прокурора. Следователи предпочли отказаться от напитков и вести переговоры стоя, хозяин кабинета же поступил совершенно наоборот.

– Дак какое же у вас ко мне дело, уважаемые?

– Я следователь межрайонного комитета Давид Тавади, это мой помощник Степан. Мы прибыли задать вам несколько вопросов касательно вашей жены.

– Что-то произошло, Давид?

– Скажите, когда вы последний раз видели свою супругу?

Этот вопрос ввел мужа в заблуждение, напарники переглянулись.

– Роман Захарович, – окликнул его Давид, – отвечайте.

– Кажется, позавчера я слышал, как она вернулась домой вечером.

– Вы заметили за ней что-либо странное?

– Я только слышал, что она пришла, но не видел её. – Замешкался Роман.