Оценить:
 Рейтинг: 0

Пеший камикадзе. Книга первая

Жанр
Год написания книги
2024
Теги
<< 1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 32 >>
На страницу:
25 из 32
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Собака. Белая. Не овчарка, – доложил ефрейтор Максим Кулешов.

– Собака старая, печень не свежая, – сказал в ответ старший лейтенант.

– Откуда вы это знаете? – спросил второй.

– В школе биологию любил, – отшутился Бис. – Мечтал стоматологом стать.

– Я к биологии ещё ничего, а вот химию никогда не любил. Прогуливал, если только на химии что–нибудь не взрывали, – признался Сурков.

– В школе я неплохо ладил с этими предметами, выиграл пару олимпиад, – похвастался Бис. – Взрывчаткой не интересовался, даже когда понял, что благодаря химии и математике можно что–то подорвать. А в военном училище едва не завалил экзамен по инженерной подготовке, не зная куда приладить накладной заряд, чтобы подорвать железную дверь. И вот, жизнь круто переменилась и теперь я сапёр.

– А я биологию вообще не любил, а химию просто ненавидел.

– Пригодилась вам биология? – спросил рядовой Сурков.

– Когда?

– Когда стоматологом стали?

– Каким стоматологом? Сурков, правда, ты как одноимённый зверёк в спячке! Как я мог им стать, если я стал офицером?

– Почему не стали, если мечтали? – спросил Кулешов.

– Время наступило тяжёлое. Учиться было дорого… – замолчал Бис, не желая более об этом вспоминать. – Кстати, существование некоторых северных народы невозможно без мяса из–за отсутствия растительной пищи в суровом климате. Совсем как у нас здесь: растительность дикая, среда неблагоприятная…

– Товарищ старший лейтенант, вы уже ели собак раньше? – спросил Сурков снова. – Говорят, на Дальнем Востоке корейцы всех собак пожрали.

Старлей обратил на Суркова укоризненный взгляд.

– Говорят, говорят… говорят, говно едят, – передразнил он солдата. – Чтоб ты знал, для корейцев это устойчивая кулинарная традиция. У неё всегда были и те, кто 'за' и кто 'против' такой обычай. Хотя, есть собачье мясо не ужаснее, чем любое другое. Кроме человеческого, конечно! Тем более, что в пищу идут специально выращенные собаки, не являющиеся членами чьих–то семей или любимыми питомцами, вроде тех, что у прапорщика Стеклова.

– Хотите сказать, что съесть собаку всё равно, что съесть курицу или утку.

– Или свинью, или коня, или барана, или корову… или такого осла, как ты, – рассмеялся Бис, перечислив съедобных животных.

– Блин, это, наверное, не по–христиански? – заметил Сурков.

– До принятия христианства на Руси убийство животных носило характер жертвоприношения, а с его принятием население стало активно потреблять животных в пищу. Ограничением, пожалуй, были только православные посты. Употребляя в пищу, как ты понимаешь, предварительно убивали и готовили разными способами, так что извини, если вдруг пострадали твои христианские взгляды. В разных религиях на употребление мяса часто можно встретить ограничения или вообще запрет на употребление мяса конкретного животного, например, свинины или говядины. Иудеи какое–то мясо признают кошерным, а какое–то некошерным…

– Что это значит? – уточнил Сурков.

– Это значит: подходящим для употребления или неподходящим, – пояснил Бис, совершая непонятные приготовления. – В христианстве, как уже сказал, употребление мяса ограничено в пост. В буддизме убийство животного ради еды вообще запрещено – это негативно отражается на карме, а в исламе мясо может быть допустимым и недопустимым, убитым неправильным, неподобающим образом: запрещена им в пищу мертвечина, кровь и свинина. Поэтому буддисты, употребляя мясо животного, успокаивают себя и убеждают, что животное не было убито специально в пищу, а мусульмане, что Аллах в отдельных случаях не видит – например, ночью или под крышей, или ночью под крышей. При этом, употребление мяса жертвенного животного, как правило барана, является важной составляющей исламского религиозного праздника Курбан–байрам. Кстати, вот ещё один пример, в Индии корова считается священным животным и употреблять в пищу говядину является страшным грехом, поэтому её замещают буйволятиной.

– Товарищ старший лейтенант, вы почему решили съесть собаку? Это у вас какой–то ритуал? Или потому, что здесь нет говядины?

– Здесь вообще никакого мяса нет, Сурков, кроме 'пушечного'. Оглянись, идёт война. А на войне бешено вырабатывается кортизол. Гормон стресса, – пояснил Бис, внимательно оглядев автоматный патрон. – А в мясе помимо белков, жиров и углеводов содержится тестостерон. Гормоном агрессии, – сапёрным обжимом Егор расшатал в дульце гильзы пулю и выдернул её из патрона. Отсыпал на тетрадный лист из гильзы часть пороха, вставил пулю на место и плотно обжал дульце обжимом. – Так что мясо на войне – это продукт особый! – оттянул Егор затворную раму и загнал патрон в патронник. – Однажды агрессия вынудила людей изобрести оружие, – закрыл он предохранитель и отложил автомат в сторону. Затем скрутил из куска армейского одеяла плотный валик, размером с малярный, диаметром восемьдесят, длинной двести сорок миллиметров и перетянул его в нескольких местах изолентой. С одной стороны, сделал в половину диаметра цилиндра разрез и натянул мягкий цилиндр на ствол автомата снаружи, поверх дульного компенсатора, мушкой в разрез, выше основания мушки и упора с выемом для шомпола и стянул резанные края валика вокруг ствола изолентой. – А это глушитель. Автор неизвестен, но кажется он был вдохновлён Данилой Багровым, – улыбнулся он, будто мастерил из камыша дудочку. – Кортизол заставляет мужчин охотиться, – Егор ловко вскинул автомат и прицелился в пустоту. – Отсутствие у животного страха перед смертью сохраняет в мясе природную агрессию, а это как раз то, что нам сейчас нужно, – сказал он, направляясь на выход. – 'Может, это полная чушь? – подумал он между тем. – Но какая к чёрту разница, когда на войне у людей и так мало радости'.

Выйдя во двор, Бис направился к собаке и пока та не поняла, что к чему, выстрелил ей в открытую пасть. Звук выстрела получился совсем тихим. Собака свалилась замертво. Убитое животное старлей с помощниками очистил от шкуры и выпотрошил, помощников отпустил. Мясо промыл и порезал на куски. Достал окровавленными руками из кармана пачку курева, выудил зубами из неё сигарету и с наслаждением закурил. Правда, насладиться минутой одиночества не получилось, внутри палатке послышался шум борьбы и ругань. Так ругаться мог только Кривицкий. Вскоре выяснилось, что он запутался в тамбуре между наружным и внутренним намётами, а когда наконец выпутался, предстал с бутылкой водки и хлебом в руках. Следом из тёмного тамбура появившись Кубриков с чашкой салата, с салатом во рту и лицом ребёнка, всерьёз отрицающего что что–то съел, но при этом выпачканного той самой едой.

– Идём, 'старого' провожать будем, – махнул Гена рукой и строго поглядел на капитана. – Ты кружки взял?

– Нет, – сказал Толик набитым ртом.

– Ты, хорош закусь трепать, – вырвал прапорщик из рук капитана посуду. – За кружками дуй.

– Какое только чудо не случается под новый год! – воскликнул радостно Егор. – Прапорщик командует капитаном…

– Это не чудо, – истово сказал Геннадий, – это опыт. А опыт, как известно, не пропьёшь.

Кубриков безропотно нырнул в палатку и вынес кружки. Кривицкий разлил на глаз, считая бульки.

– Как ты это делаешь? – удивился Егор.

– Чётко как в аптеке, – заглянул Кубриков в каждую.

– И это тоже опыт, – пояснил Кривицкий. – Гляди, бутылка водки – двадцать одна булька, если делить на троих получается по семь булек на брата. Я сейчас налил по три, последующие будут по две. Итого, бутылка на три тоста. Отсюда обычай – соображать на троих, ясно?

– Ясно, – кивнули офицеры.

– Ну, за старый год! – сказал Геннадий.

Водка оказалась приятной.

– Закусывайте, – предложил Толик винегрет.

– У меня руки грязные, – отказался Егор, – помыть бы не мешало?

– Давай, – Кривицкий без жалости плеснул водки на окровавленные руки Егора, как обычную воду.

– Ну, вот, потратил три бульки, – сосчитал Бис.

– На тебя не жалко, – признался Кривицкий. – Сиги есть?

– В правом кармане, – предложил Бис, стряхивая руки.

Пока Егор набивал рот винегретом, Геннадий выудил у него из кармана бушлата пачку 'Chesterfield' и закурил.

– Ну что, между первой и второй – промежуток маленький?

– Погоди, дай мясо замариновать. А ты пока займись костром.

Бис присыпал мясо солью и перцем, раздавив чёрный горошек ножом, заправил мелко резанным луком и специями с базара. Выдавил половину лимона, порезал помидорку и зелень и самым тщательным образом перемешал.

– Ген, ты как человек мудрый и опытный, скажи, почему Слюнев нас не любит? Глядя на него, и штабные разговаривают с нами, сапёрами, сквозь зубы, будто больше нашего рискуют жизнями. Если честно, меня это здорово злит.

Кривицкий отрешённо расщепил сухую доску ножом на тонкие щепки, выставил из них пирамиду меж сложенных кирпичей и проложил меж щепок обрывки смятой газеты.

– А чего ты ждал? – запалил он спичку. – Ты ж не девка – тебя любить? – протянул он руки к разгорающемуся огню.
<< 1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 32 >>
На страницу:
25 из 32

Другие электронные книги автора Захарий Калашников

Другие аудиокниги автора Захарий Калашников