Призраки Кесене

– Здравствуй, леший, куда тебя опять нелегкая завела? А малого зачем притащил?! – кивнул он на Ивана. – Ты знаешь, кто он?

– Хлеб да соль, банник. У нас мало времени и много вопросов, ставь самовар, топи баню. Разговаривать будем. – Леший отодвинул банника и бесцеремонно вошел в избу, на ходу раздеваясь.

– Так готово уже все, я же ждал вас, – улыбнулся банник, – и ты, Ваня, заходи, к тебе тоже разговор есть.

– Леший?! – выкрикнул Иван чересчур эмоционально. – Яга, леший, вы тут все сумасшедшие? Что происходит? Зачем нам баня? – не унимался Иван.

– А кто из нас видел призрака? – усмехнулся леший. – Ты не обзывайся лишний раз. Сядь, сбитень с мятой выпей. У банника мята сильнее валерьянки, мигом успокоит. Мы ей как-то раз даже разъяренных гномов успокоили, а эти ребята вообще не умеют останавливаться. – Леший с банником хором рассмеялись. – А помнишь, старый, как ночницы у тебя рецепт просили твоего сбитня с душицей и чабрецом, аспида хотели им упокоить. Я тогда сильно удивился, что они хоть что-то готовить умеют.

– Да, они такие, – поддакивал банник, – да ты не дури, не спеши убегать, Ваня, успеешь еще. Сядь, чаю попей, я тебе интересную историю про твоих преследователей расскажу.

– Откуда вы знаете, что меня преследуют? – Иван только отошел от поездки и тихонько подбирался к деревянной скамейке у самовара.

– Так общался я с ними, Хароном его называют, заходил ко мне, отца твоего искал. Очень суровый человек, девушка еще с ним была, Персефоной кличут. Ей мой чай не понравился, говорит, горький, – банник поморщился, – как он может быть горьким, я ей три ложки меда туда налил и чабреца насыпал. А она – «горький», – спародировал он женский голос. Ему явно неприятно было это вспоминать. – Тебе, кстати, меда положить?

– Хорош в дела семейные лезть, банник, ты как бабка, ей-богу. – Леший, уже переодевшийся в банный халат и тапочки, сел к ним за стол. – Ты мне лучше скажи, что за амулет он у Яги спер? – не обращая никакого внимания на изумленного Ивана, продолжил леший.

– Я ничего не крал! И что за люди искали отца, что они хотели? – Иван всеми силами пытался влезть в разговор.

– Ты же знаешь мою цену, леший, ты мне историю, я тебе ответ, – хитро улыбнулся банник.

– Так пошли уже разговаривать, парная стынет. – Он выпил залпом кружку чая, встал из-за стола и направился в парную.

– Ты, Ваня, обожди, выпей чаю, там мята, чабрец, мед. Устоишься, переодевайся, у меня в сенях еще халатики есть, чистые все, только недавно сделал. Потом поговорим с тобой, я расскажу все, что тебя интересует. – Банник развернулся и, прихватив с собой пару веников, направился вслед за лешим, оставив Ивана наедине с самоваром и своими мыслями.

Иван огляделся по сторонам, это была уютная изба шагов десять в длину и ширину. Множество мелких узоров как на занавесках, так и на мебели придавали ей сказочный вид. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с самоваром, стаканами с подстаканниками и угощениями: бубликами, овощами и мясной нарезкой. Иван решил последовать совету банника и дождаться ответов. Он отхлебнул чая, налитого банником, и ощутил, как по всему телу разливается приятная слабость. Мысли тут же успокоились и собрались в единую структуру. Усталость как рукой сняло. Иван немного опешил от такого эффекта, но чай его тут же успокоил. По вкусу он был немного терпкий, немного сладкий и совсем не горький, а пах какими-то приятными таежными травами. Не успел он попробовать все, что лежало на столе, как дверь парилки открылась и в клубах пара показались банник с лешим.

– Ключ, значит, говоришь, – леший был в раздумьях, – а есть догадки, как оттуда человечка вытащить?

– Даже не пытайся, это все от лукавого, не должны оттуда возвращаться, – бухтел себе под нос банник, – а ты, Иванушка, чего еще не переоделся? Ну-ка бехом, – пробормотал банник, тряся веником в направлении халатов.

– Ты же понимаешь, что я все равно попытаюсь ее вытащить, – не унимался леший.

– Да ты пойми, это невозможно. Это противоречит самой сути бытия, – размахивал руками перед лешим банник, пытаясь доказать свою правоту.

– Я готов, – прервал их тираду Иван, завязывая пояс на халате.

– Молодец, забегай в парную, – кивнул ему банник. – А ты, – махнул он на лешего, – не наруби опять дров, я тебя знаю.

Иван забежал в парную и тут же размяк, чай с парной выбили остатки сил из его ног. Он плюхнулся на лавку как мешок с картошкой.

– Ну рассказывай, Иванушка, – пробормотал банник, закрывая дверь и поддавая пара.

Паром тут же заволокло все пространство вокруг. Парилка была из крупных, идеально вытесанных бревен, идеально прилегающих друг к другу. Массивная толстая дверь, казалось, не только не выпускала пар, но и не впускала ни одного звука снаружи. Парная как будто отрезала их от внешнего мира и становилась отдельным маленьким мирком, мирным и спокойным. Аромат еловых и березовых веников успокаивал и настраивал на разговор, а потрескивание камней в печи придавало ритм разговору.

– Кто преследовал моего отца и зачем? – спросил у банника Иван, приходя в себя.

– Я сказал – рассказывай, а не спрашивай, – улыбнулся банник. – Давай я тебе расскажу правила, царевич, – банник с укором, но все так же улыбаясь посмотрел на Ивана. – Ко мне приходят люди за информацией и ответами, но платят они за это историями, и я работаю только по предоплате. Так вот, Иванушка. Как вы с отцом оказались в наших краях и что произошло в итоге? – Банник отвернулся и поддал еще пара.

– Он сказал, что нам с ним нужно в поход. Именно сейчас нам с ним – вдвоем. Говорил, хочет мне показать какое-то тайное место и нужно идти, пока у него есть время. Еще что-то про сложную задачу для меня. Но я не сильно слушал. Мы редко с ним виделись, и сходить в совместный поход показалось мне замечательной идеей. Сейчас вспоминаю, что он спешил все время. Мы бросили машину в кемпинге. Он сказал, что хочет преодолеть часть пути по реке. Едва мы сели в лодку, как я увидел те самые джипы, подъезжающие к парковке, они что-то искали в машине. Отец велел торопиться и грести быстрее. Я услышал крик и обернулся. Люди кричали что-то и показывали в нашу сторону. Отец запутался в управлении, и нас унесло к камням. Помню, как ударился о скалу. Потом в голове темнота, очнулся уже на берегу…