1997. Детство Эльзы

Отдаю топор. И почему я такая бестолковая. Ладно, дома никого не будет-попробую сама ещё раз, пока не научусь. Папа говорит, что его родители с детства ему говорили, что если что-то не получается, то нужно пробовать ещё и даже если опять не получилось, то снова пробовать, до тех пор, пока не получится. В жизни нет ничего невозможного, после рубки дров. Люблю лежать на верхней полке наших нар в бане. Мама добавляет кипятка на камни-булыжники, лежащие на печи. Жарко очень. От жары слипаются глаза, хочется спать. Джига лежит рядом. Мама долго не выдерживает жары, поэтому находится в самом низу, на полу. На средней полке сидит в тазу Амуля. Мама так сильно трёт мочалкой, что больно, будто грязь сотрет вместе с кожей. Запах прогретого банного полотенца такой притягательный, пахнет дымом от дров. Выходишь из бани красная-красная, как рак.

Как банный день, так все к нам, и соседи, и родня. Когда у нас гости это значит, что нам принесут что-нибудь сладенького. Папа -не сладкоежка, а мама говорит, что сладкое вредно, между прочим, она считает много чего вредным. Хотя сама мама говорила, что авка с эчкой, когда они были маленькими, коробками покупали мороженое, вафли, пряники. Все Горяевцы, мамина родня, сладкоежки, кроме мамы. Иногда, завидев к нам идущего в гости нахцхашку (маминого младшего брата), приходилось наспех прятать конфеты. Отбирает у нас, но всегда потом покупает нам ещё больше.

После бани просыпается жуткий аппетит. Пьём горячий калмыцкий чай, сваренный в большой кастрюле по случаю многочисленных гостей из-за банного дня. Борцоки очень вкусные, но у эчки вкуснее, и никто не сможет её в этом повторить. Может она добавляет туда секретное волшебное средство и поэтому они получаются такие вкусные. Все дни рождения, свадьбы, праздники эчка борцоки готовит целыми мешками. Последняя партия немытых отправилась купаться. Мама домывает посуду на кухне после гостей, папа сидит рядом и болтает с ней. Мы пошли спать, хорошо что уроки не нужно делать, это один из плюсов лета.

Глава

5.

Неделя до следующего воскресенья пролетела незаметно. Вчера вечером не кормили одну овцу, чтобы желудок на утро был пустой. Папа режет овцу, половину они продали уже, заранее найдя тех, кому нужно мясо, а половину оставили для приготовления блюд мне на день рождения. Дотур (внутренности) отварили и заморозили. Потом можно в любой день разморозить и пожарить с лапшой и луком. Через четыре дня у меня юбилей, мне будет целых 10 лет. Эти дни до моего дня рождения кажутся такими волнительными. Мама посылает за хлебом. Когда проходишь дом Коровиных, начинается задний двор Шурчиевых. На углу, возле забора торчат колеса, наполовину зарытые в землю. Взбираюсь на один и перепрыгиваю на следующий. Дохожу до магазина теть Тунишки, хлеба ещё не привезли. Иду в сторону совхозного магазина, мама работает там, но сегодня выходная. Странно, и там хлеба нет. Возвращаюсь домой через заброшенный дом, который через дорогу напротив магазина. Очень страшно, ходят слухи, что там привидения и там кто-то умер. Некоторые окна заколочены досками, а в других побиты стекла и в этих окнах колышутся занавески, как будто их шевелит кто-то. Жутковато. Чуть ли не со скоростью света, добегаю до болота. Миновав его, перелезаю через сетчатый забор нашего сада. Вот я и дома.

– Мама, хлеба и там, и в другом нет. Еще не привезли.

– Значит, иди на пекарню. Скоро уже мясо сварится, мне еще мужиков, помогавших папе, кормить.

– Ну, мам, туда далеко. Пусть Джига со мной пойдёт.

Джига крутит головой. Не хочет. Смотрит повтор "Тропиканки". Начинаю капризничать и говорю, что тогда не пойду, потому что не хочу одна и вообще, почему я всегда должна одна ходить. Мама приказывает Джиге идти со мной. Ха. Джига идёт со мной и ворчит.

Проходим через двор Сокаевых, у них бешеная собака, вечно лает. Здороваемся с тётей Зоей. На крыльце, греясь на солнце сидит их дедушка старенький, участник ВОВ, у него на ногах странные пятна. Папа сказал, что у него цинга, это от недостатка витаминов в военные годы. Киваем ему :"Мендуд!"

В спину светит солнце. Наперегонки с Джигой соревнуемся чья тень первее будет. С Джигой всегда весело что-либо вдвоём делать: полы мыть, за коровой ходить, посуду мыть. Она обычно на всё соглашается, но и бывает иногда отказывается, я начинаю вредничать и мама её заставляет. Мы практически никогда не ссоримся. Если и происходит ссора, то потом Джига надолго обижается и не разговаривает. В такие моменты я себе места не нахожу, и начинаю у нее прощения просить и называть ее "няниной пышечкой", она смеётся и прощает меня. Когда не срабатывает этот трюк, я начинаю плакать и говорю ей:" Ну и не надо со мной дружить. Все меня не любят". Ей становится жалко, и она меня прощает.

Доходим до пекарни. В воздухе доносится запах свежей выпечки. Внутри ещё больше слышен аромат хлеба, насыщенный запах булочек с ванилью, повидлом, пряников. Испытываешь приятное наслаждение от вдыхаемого здесь воздуха. Взяли по булке, идём и по чуть-чуть грызём корочку. Хлеб тёплый, только из печи, хрустящий. Пока дошли до дома сгрызли все углы хлеба и корочку местами.

Родители ушли по делам. Чем бы заняться?

– Джига, что будем делать?

– Ну, не знаю. Давай в посудки играть?

– Не, неохота. Давай голубей ловить?

– Давай.

Возле бани взяли два деревянных ящика. Поставили их дном вверх, подперев один край на палку, с привязанной к ней верёвкой. Ящики расположили на расстоянии пару метров друг от друга. Под ящики насыпали зерно. Другой конец верёвки подтянули к кухне, и спрятались за деревянной скамейкой, стоящей на крыльце. Охотники выжидают жертву, затаившись в засаде. Когда голубь прилетит, он станет клевать зерно и тут резким движением руки охотники потянут за край верёвки, палочка вылетит из-под ящика и ловушка захлопнется. Удача. Голуби попались. Бежим к ящикам. Хватаем нашу добычу. Решили их за лапы высоко подкинуть, зашвырнуть в небо. Бедные голуби, испуганные улетают. Пусть ещё спасибо нам скажут, что мы их на суп не пустили, как папа в детстве своем с пацанами ловили и потом их варили и ели.