Царское прошлое чеченцев. Власть и общество

Среди зарубежных работ следует также отметить издание в 1996 году в России перевода книги швейцарского специалиста по национальным проблемам А. Каппелера. Его труды по истории России и Украины, по проблемам национального самосознания и национальных движений народов, входивших в состав Российской империи, на протяжении последних двух десятилетий формирует концептуальные основы интерпретации российской истории в европейской исторической науке. Эта книга представляет исключительно важную по значению, научной новизне и актуальности попытку показать процесс формирования многонациональной Российской империей, выявить специфику российского колониализма и исследовать эволюцию российской имперской национальной политики на протяжении нескольких столетий. А. Каппелер считает, что с методологическими и теоретическими проблемами тесно взаимосвязаны и вопросы терминологии. Поскольку развивающаяся в Западной Европе модель колониализма не может быть просто перенесена в Россию, постольку и такие понятия, как «колония», «колониальная зависимость» и т. д. не могут использоваться без детального и точного анализа соответствующей ситуации. Характерное, прежде всего для американских исследований, сплошное и огульное перенесение понятий «колониализм» и «империализм» на Россию и на Советский Союз более запутывают, чем разъясняют суть дела

. Однако и у данного фундаментального исследования есть свои недостатки. А. Каппелер, как и многие его предшественники, полагает, что с конца 1917 года якобы усилились центробежные тенденции в мусульманских регионах, и в результате была провозглашена независимость в Туркестане, в Казахстане, в Башкирии, в Закавказье и на Северном Кавказе. Данная точка зрения стала тиражироваться многими постсоветскими авторами, игнорирующими общеизвестный факт, что до разгона Учредительного собрания, а в отдельных случаях даже после этого события, никакого отделения от России мусульманские республики не декларировали

.

Изучение истории Российской империи за границей имеет достаточно давние традиции и значительные достижения. Однако, в настоящее время вырос научный уровень зарубежных работ, и связано это, прежде всего, с более широким, чем прежде, использованием архивных материалов не только центральных, но и местных архивов, и новыми методологическими подходами исследователей

. Определяющая роль в разработке методов изучения национального опыта на российском материале принадлежит Ричарду Уортману и Марку фон Хагену. Ими был разработан новый курс по истории империи и нации в России и Советском Союзе («Empire аnd Nation in Russian and Soviet History»), включенный с 1999 года в учебную программу Колумбийского университета. Следует согласиться с М. Фон Хагеном и Р. Уортманом в том, что и российские, и американские историки – слависты оказались мало подготовленными предшествующим развитием историографии и господствовавшей в науках парадигмой модернизации к столкновению с проблемой империй, национализма и многонациональности России

.

Проблемы, поднятые в книге А.Э. Каррера, входят в число наиболее актуальных для геополитики ближайших десятилетий. Автор начинает свою работу с теоретической части, выясняя, что значит слово «империя» и какова его история. Автор справедливо замечает, что Российская империя – одна из самых обширных и долговечных в истории, поэтому изучение ее длительного исторического пути и успеха «стойкости» – наиболее интересны для исследователя. Интерес к истории Российской империи выявляется и на государственном уровне, так издание монографии А.Э. Каррера было осуществлено при поддержке Национального центра книги Министерства культуры Франции

. Книга Доминика Ливена, лектора Лондонской школы экономики и потомка русских офицеров, позволяет прочесть российскую историю в общем контексте судьбы империй. Особый интерес представляет предпринятая Ливеном попытка проследить распад империи и его эффекты в длительной перспективе. Сравнительно – исторический подход автора к сложной теме империй, сплав научной дистанцированности и эмоциональной привязанности автора к стране своих предков придает книге особую привлекательность. В своем исследовании Д. Ливен опирается на обширный исторический материал и им освоено множество источников. Основная цель этой книги – уложить историю России в международный контекст. По мнению Доминика Ливена русские, в отличие от многих других народов, не стали безропотным объектом приложения западноевропейской и американской мощи. С безграничной храбростью, упорством и самопожертвованием они сражались за свою особую, независимую нишу в современном мире

. Д. Ливен, осознавая неоднозначность своего труда, сделал следующее примечание для своего читателя: «Страшно подумать, – пишет он, – у скольких людей эта книга вызовет раздражение. При таком объеме в ней неминуемо отыщутся фактические ошибки, которыми не преминут воспользоваться рьяные критики. В панораме такого масштаба легко упустить какие – то нюансы и тонкости. Еще проще будет обвинить автора в том, что он оставил без внимания или неполно осветил какие – то важные аспекты этой необъятной темы. Временами книга задевает больные места в истории…. Что тоже не добавит ей друзей. Ученые не всегда терпимы к мнениям своих коллег: если речь заходит о чужих методиках, они могут превратиться в «настоящих тигров»

.

Зарубежные авторы часто прибегают к сравнительно – историческому методу изложения материала и часть в этом ключе рассматривают процессы колонизации в российской истории и аналогичные процессы в американской истории. Практически всегда сравнение завершается выводом о большей терпимости, толерантности и готовности к диалогу русских людей и других народов

. В очерке «Покорение Кавказа» в фундаментальной американской энциклопедии российской истории содержится утверждение, что присоединение региона в чем-то сравнимо с борьбой «белых людей» с индейцами при освоении западных районов американского континента. Американский историк Роберт Хьюсен в энциклопедической статье подчеркивал исключительно уважительное отношение русских к лидеру движения сопротивления на Северном Кавказе – имаму Шамилю

. Американский историк Марк фон Хаген анализирует в своих работах разнообразные причины, вызвавшие в последнее десятилетие рост интереса к проблематике имперской истории вообще и к Российской империи в частности. Ученый пишет о необходимости компаративистского подхода и подчеркивает, что наряду с необходимостью сравнивать Российскую империю с другими империями едва ли не более важно уметь сопоставлять взаимоотношения империи с разнообразными подвластными ей сообществами, выделенными по религиозному, сословному или же этнолингвистическому принципу. Эти идеи нашли в последние годы широкий отклик среди историков и в России и за рубежом

.

Во многом, вследствие взаимодействия с российскими историками, работающими в направлении понятия «контактных зон», появилась работа американского историка Томаса Баррета о терских казаках. В ней автор выступил против восприятия границ России и Северного Кавказа как постоянной и исключительной линии фронта, по разным сторонам которой историки разводят горцев и казаков. Томас Баррет считает необходимым видеть движение народов, появление селений и общин, преобразование ландшафта, а главное – взаимодействие соседних народов в повседневной жизни

. Очень большой интерес западных издателей вызывает история казачества, сыгравшего выдающуюся роль в формировании и защите Российской империи, сословия, принявшего на себя, по словам историка Корнилова, роль «живой изгороди» государства. Этимология слова «казак» в западных работах по версии зарубежных изданий, означает, «свободные люди», «авантюристы», «любители приключений», «участники бандитских отрядов», «грабители» (free men, adventure, freebooters, vagrants). Среди образных оценок этого сословия и этносоциальной группы самые популярные в западных изданиях – «русские сорви – головы», «русские янычары», «шакалы» и т. д.

.

Историей российской колонизацией на Кавказе и в Средней Азии занимался Калпан Сани. Он много внимания уделял в своих работах имперской политики России

. В монографии Роберта Джераси исследуется одна из наиболее актуальных для американской историографии проблем истории России XIX – начала XX в.: осознание современниками этнического многообразия Российской империи и предпринимавшиеся в этот период меры по ассимиляции нерусских народов

.

Развитие теории «фронтира»

Работа Томаса Барретта «Линии неопределённости: северокавказский «фронтир» России» предлагает больше исследовать сотрудничество и содружество народов на Северном Кавказе. В основе работы лежат труды дореволюционных и советских историков, опубликованные этнографические и статистические материалы

. Автор доказывает, что российское продвижение через Северный Кавказ было чем-то большим, чем просто завоевание, и включало в себя внутреннюю и внешнюю миграцию населения, образование новых отношений. Барретт является специалистом в двух относительно новых областях исторической науке, известных как история окружающей среды и история «фронтира» (приграничной зоны). История окружающей среды особенно важна для понимания своеобразия зоны «фронтира», где переселенцы пытались построить новое сообщество в незнакомой экологической обстановке. В рамках «истории фронтира» исследователь рассматривает, так называемый, «пограничный обмен», куда входит торговля и другие экономические отношения между русскими и местными народностями

. В своих исследованиях Кавказа и Средней Азии Томас Баррет и Натаниэль Найт показали, что намечавшиеся программы этнической ассимиляции часто шли ко дну из-за этнических предрассудков, отсутствия взаимопонимания между разными культурами и практических трудностей, прежде всего нехватки денежных средств на образование и культурное развитие. В целом американские исследователи сегодня сходятся во мнении, что Российская империя не была в состоянии проводить по-настоящему активную национальную политику

.

Эмигрантская литература

Несомненно, что большое количество эмигрантов из России оказало серьезное влияние на развитие заграничной исследовательской практики. Политические деятели и историки «русской белой эмиграции» (П.Милюков, А. Керенский), как правило, использовали в своих сочинениях отдельные факты из истории народов различных регионов в качестве веских доказательств неправомерной большевистской национальной политики. Однако эмоциональные попытки представителей нерусских этнических групп привлечь к себе внимание зачастую вызывали отторжение. Поэтому, с точки зрения известного чеченского историка А. Авторханова, в Америке советское направление исследований монополизировала узкая группа профессионалов нескольких университетов, «плотно закрывая туда дверь для посторонних», особенно эмигрантских исследователей

. 24 апреля 1997 года в Мюнхене скончался Абдурахман Геназович Авторханов. Он родился 7 ноября (25 октября) 1908 г. в Терской области. В 1937 году окончил институт Красной профессуры, специализировался по русской истории. В 1937 году был арестован и провел в заключение 5 лет. Эмигрировал на Запад. В издательстве «Посев» вышли его главные книги: «Технология власти», «Загадка смерти Сталина», «Мемуары». «Технология власти» была переиздана секретным малым тиражом в аппарате ЦК КПСС для собственного пользования. Абдурахман Авторханов был решительным сторонником единения Чечни с Россией. Одна из его последних статей была озаглавлена «Только Россия!»

.

Проблематика американских исследований по новой культурной истории очень разнообразна. Тем не менее, можно выделить несколько проблемных областей, в которых ведущий – историко – антропологический подход оказался в последние десятилетия особенно плодотворным. Это, в первую очередь, культурная антропология, рассматривающая народные обряды, верования, а также политическая антропология – исследующая подходы к изучению вопросов власти и права. Такое понимание культуры получило отражение в сборнике Марка Стейнберга и Стивена Френка «Культура в развитии: ценности и существование низшего класса в России позднеимперского периода». Авторы сборника ставят своей целью исследовать разнообразие структур, ценностей, отношений, ментальностей, а также тождества в культурной среде низшего класса города и деревни

. Заслуга американских исследователей культурной истории состоит, прежде всего, в том, что они в своих работах перешли от этнографических описаний к аналитическому изучению демографических, психологических и культурных аспектов жизни общества, использовали комплексный подход при изучении жизни человека и общества. Тем не менее, надо признать, что исследователям не всегда удается избежать крайностей новой культурной истории, например, чрезвычайного внимания к психологическим, физиологическим особенностям человека, концентрации на обыденных, тривиальных вещах.

Интересны взгляды О. Шпенглера на развитие культурно – правовой среды различных народов. Одной из отличительных особенностей выдвинутой им теории является обоснования существования в ней замкнутых, неповторимых культур, которые развиваются, расцветают и угасают, что свидетельствует не о едином процессе мировой истории, а о единстве проявлений жизни во Вселенной. Он заявлял: «Человечество для меня лишь зоологическая величина. Я не вижу ни прогресса, ни цели, ни пути человечества… Только в истории отдельных культур вижу я осмысленное направление жизни на цель, вижу я единство души, воли и переживания»

. О. Шпенглер видел и рассматривал восемь типов культур, причем наиболее подробному анализу он подверг три: античную, арабскую, которую он трактовал довольно широко, и западноевропейскую. В конце XX – начале XXI в. правовые взгляды Шпенглера, названного известным российским теоретиком права С.С. Алексеевым «выдающимся мыслителем», все больше стали привлекать внимание исследователей

.

Сьюзан Лайтон исследует тему культуры, империй и национальностей в своей работе «Русская литература и империя: завоевание Кавказа от Пушкина до Толстого». Автор демонстрирует, что по мере того, как в XIX веке русские войска продвигались через горы, писатели создавали собственное литературное видение Кавказа, которое влияло на развитие национальной идентичности и определяло восприятие русской элиты событий XIX века. Лайтон показывает, что в популярной литературе прослеживались традиции романтизации русско – кавказских отношений, восхваления империализма и русского колониального опыта

.

Достаточно много материала по истории мусульман издается на Западе. Заметный интерес представляет вышедшая в 2003 г. обзорная статья американского исследователя Р Круза «Империя и конфессиональное государство: ислам и религиозная политика России XIX в…». В этом своего рода компаративном исследовании автор сравнивает политику царизма по отношению к исламу с решениями властей о других неправославных религиях (особенно иудаизме). Любопытна и требует отдельного обдумывания идея автора о взаимной «трансформации» взаимоотношений царской власти и исламских институтов

. В статье доцента истории Стенфордского университета Роберта Крюса на основе различных архивных документов рассматриваются взаимоотношения власти и мусульман европейской, юго-восточной части России и на Кавказе. В вводной части автор высказывает несогласие с позицией большинства публикаций на эту тему, в которых концентрируется внимание на негативных моментах действия власти в отношении своих подданных – мусульман. Автор приводит свидетельства того, что правители, стремясь прежде всего обеспечить защиту интересов единоверцев, предпринимали определенные усилия по сглаживанию противоречий и трений между основной и иными религиозными конфессиями. Именно терпимость, по суждению автора, объясняет долговечность и относительную силу империи. Разумеется, для национального меньшинства эта терпимость означала определенные ограничения при решении конфессиональных споров, но в то же время обеспечивала определенную государственную защиту

. В 2001 году вышла монография Р Сейли, посвященная русско – чеченскому конфликту. Автор в своем исследовании уделяет большое внимание исламскому фактору в истории чеченского народа, приводит интересные статистические данные, характеризующие русскую армию, и ее действия в ходе Кавказской войны

. В августе 2007 года в Берлине состоялся Конгресс, на котором большое внимание было уделено истории российских мусульман и в целом Российской империи (секторы «Islam in Europe», «Russian History», «19 th and 20 th Century» и др.

.

Современные исследования западных ученых

C 1994 года очень много публикаций появилось в России и за границей, посвященных Чеченской войне. В этих работах помимо современных событий рассматривалась и Кавказская война, а также ее последствия. Так А. Ле Юэру в своей работе большое внимание уделяет анализу причин возникновения Чеченской войны, рассматривая и положение чеченского народа после окончания Кавказской войны в составе Российской империи. И здесь, по мнению автора, нельзя игнорировать долгую и плодотворную историю взаимоотношений между чеченцами и русскими

. В 2003 году в Берлине кавказскими эмигрантами была издана богато иллюстрированная работа, показывающая историю чеченского народа начиная с XIV по XXI век

. Много изданий, посвященных истории чеченского народа за последние годы вышло в Германии, приведем для примера некоторые из них: Wagner K. «Ruslands Krige in Tschetschenien. Politische Transformation und militarische Gewalt»; Vodicka K. «Politische System Tschechiens. Vom kommunistischen Einparteiensystem zum demokratischen Verfassungsstaat»; Kirke R. (Hrsg.) «Identitat, Integritat, Integration. Betrage zur politischen Ideengeschichte Tschechiens»

.

Чечня, история ее народа, современные события в Чеченской Республике стали темой многих монографических исследований, научных конференций, круглых столов

. В 1988 году в Лондоне состоялся международный симпозиум на тему «Национальные отношения на Северном Кавказе. XVI–XX вв…». В 1996 году в г. Лейдене (Нидерланды) была проведена конференция по изучению кавказских языков. На этих международных собраниях в той или иной степени всегда затрагивалась история чеченского народа. В последнее время много внимания уделяется истории взаимоотношений России и Чечни. При этом многие исследователи видят причины современного чеченского конфликта в историческом прошлом, в незавершенности модернизационных процессов, как в Чечне, так и в России. Одним словом чеченская тема стала чрезвычайно актуальной

. В 2001 году была издана монография Джона Данлопа, повествующая о чеченской истории с IV века н. э. – времени появления на Северном Кавказе далеких предков современных чеченцев, до конца 1994 года, когда началась Чеченская война. В фокусе исследования – русско – чеченские отношения. Данная книга представляет собой попытку научного исследования причин и факторов, приведших к войне

.