Племя

Ваш Адриан»

Как же хочется возмущаться! Какие милые- умилительные фразы, будто змея шипит. Вот возьму и не пойду или нет, лучше пойду – любопытно все-таки, но одену грязное платье. Объявляю бойкот.

Хотя.. Рано ещё. Не спорю, бойкот – это прекрасно, но не сейчас. Во-первых, действительно хочется походить в чистом. А во-вторых, надо поесть. Спать двое суток это само по себе уже энергозатратно, а потом ещё столько возмущаться и себя переубеждать. В общем в животе тут же заурчало, и воображение подкинуло несколько картинок.

Итак, приведя себя в порядок я спустилась вниз. Найти лестницу было не сложно-она была у самой двери в мою комнату, а вот дальше пошли лабиринты. Я бы заплутала, но со мной были «подруги», как назвал их Адриан.

Я вошла в совершенно пустую столовую.

– Ну вот, прошло всего 2 часа с нашей последней встречи, а вы уже готовы на все, чтобы увидеть меня. Неожиданно, но приятно, – голос принадлежал местному «принцу». Сам он стоял у меня за спиной, так близко, что я услышала его шёпот. Воспользовавшись моим замешательство, резко развернул к себе. Сейчас невероятно зелёные, словно летняя трава, глаза смотрели на меня с каким-то странным выражением. Взгляд будто коснулся самого края моей души. Во мне вновь проснулись чувства, которые я испытывала в детстве: дружба и свобода, и ещё чувство утраты, но это чуть позже. Такие глаза я видела только у Дориана Ками в детстве, правда с возрастом они у него пожелтели.

Тогда для меня было двойным потрясением смерть матери Ками и его подмена. Для меня всегда было загадкой, как люди не могли не заметить странной мгновенной перемены, которая произошла с ним тогда. Может будучи ребёнком я воспринимала все более остро, а моё воображение просто дорисовывало со временем некоторые мелкие детали. Но все же я не могла найти ответа на то, как худощавый зеленоглазый темноволосый мальчишка стал упитанным русоволосым, голубоглазым. Изменились черты характера: с возрастом Ками мл. все больше жаждал получит все и сразу просто так. Это не имело ничего общего с тем, кто был мне опорой в счастливом детстве. Конечно, были предположения, что отец всячески баловал его. Моё неприятие этих изменение и желание найти ответы были равносильно. Только не было нигде ответов, да и мои чувства никого не волновали.

Но вернёмся к созданной Адрианом ситуацией. Из-за чувств навернулись слезы и к носу закололо.

Да что же это такое! Со стороны кажется, что я до слез оскорблена его действиями. Совсем размазней стала. Нужно было быстро брать себя в руки, поэтому я вспомнила попытку мня поцеловать и злость разом высушила слезы. И колкости тут же пришли на ум.

– Я вижу вы рады меня видеть. Ведь это вы написали записку.

– Ладно, перейдём к делу. Вы знаете, что вас считают погибшей?

– Что, простите? Не прошло даже трех дней. Я уверена, что меня найдут люди отца, я вернусь домой и забуду это как страшный сон.

– Вас уже нашли,– и помолчав несколько секунд, продолжил, – мой помощник сделал так, чтобы люди вашего отца по дороге к нам нашли части вашего тела и опознать вас смогли бы только по фамильному перстню. Так что можете особо не стараться портить со мной отношения.

Я судорожно взглянула на руку, где вместо фамильной реликвии красовался

Мне было над чем подумать, поэтому я учтиво кивнув отправилась к себе. Только оказавшись в комнате я по-настоящему дала волю эмоциям – не держим хотелось рыдать, не плакать, а именно рыдать, от несправедливости, от безысходности. Я чувствовала себя запертой в клетке, которая видит небо, чувствует порыв ветра, но не может летать.

Наверно впервые за всю жизнь, я была рада, что здесь не носят корсет. Не знаю, сколько я была в таком состоянии, но глаза болели и жгло щеки, поэтому я открыла дверь на балкон и легла на спину и уставилась в белый потолок.

Глава 6

Пролежав так до настоящего ужина, который здесь был в 9 вечера. Я, наспех перекусила тем, что при несли мне в комнату и пошла исследовать замок. Не одна-с прислугой. Они провели мне экскурсию и, заодно, контролировал чтобы не зашла в «запретные» для меня помещения. Обследовав несколько комнат, я отметила, что хозяин поместья не любит вычурности, ценит качество и натуральность материала и его функциональность. Не уделялось внимания украшениям причём как в интерьере, таи во внешнем виде жителей поместья. На стенах зала висели аккуратные светильники, в библиотеке (а туда меня пускали) были деревянные бра, в тон стеллажам со множеством книг на нескольких языках. Сегодня в мои планы не входило чтение книг, поэтому мы двинулись дальше. Другие жилые комнаты почти не отличались от моей: мебель из благородного дерева, креста и диваны обиты мягкой болото-зелёной тканью. На кроватях не было балдахинов. И ещё одна особенность – нигде не было статуэток, фамильного герба и других вещей, по которым можно судить о статусе или роде Адриана (хмм, уже по имени называю, быстро же я пришла в себя). Себе я могу признаться, что здесь довольно уютно. Да и относятся ко мне с уважением. Но есть одно большое НО: меня здесь держат на правах заложница, и пытаются склонить к браку.

В следующий миг я была сбита с ног и тут же подхвачено вылетевшим из-за угла «принцем». Он так спешил, что ничего не говоря поставил меня обратно как статую и направился дальше. Моему негодование не было предела, но высказать было некому, поэтому я смолчала. А вот мои компаньонки наоборот, удивлялись странному поведению Адриана и, как я расслышала, в таком состоянии раньше не видели. Это показать мне странным, учитывая что они работают и живут здесь больше 10 лет.

Оглядевшись, я поняла, что забрёл в «деловую» часть поместья, где хранилась вся документация, устраивали переговоры и собрания. Напротив были таблички «Архив» и «Канцелярия». Моё любопытство шепнул, что можно пройти дальше, но я порядком устала, поэтому побродив ещё немного вернулась к себе. Переодевшись забралась под одеяло. В крикнула, когда дверь балкона открылась и на пороге стоял Адриан. Ему повезло, что я была в одной ночной сорочке из полупрозрачной ткани (другой не предоставили), поэтому не решилась вылезти из кровати и выгнать непрошеного гостя. Я ничего не говорила, но, думаю, по-моему лицу он все понял. Конечно, он никогда не ушёл, просто стоял и смеялся над тем, как я багровею от гнева. Только через пару минут принёс с террасы огромную глиняный кувшин с полевыми цветами. Поставил на стол и выскользнул за дверь, оставил наедине со своим мыслями.

Что это было? Что-то похожее на дружеский жест. Я попыталась уснуть, но ничего не вышло, поэтому накинув халат и вышла на балкон. Прохлада немного освежила и успокоила. Воздух был «пьяным», ветер убаюкивал, и через 10 минут я мирно посапывала в кровати.

Глава 7

Проснулась довольно поздно и, переодевшись в голубое летнее платье, спустилась к завтраку. На протяжении всей трапезы Адриан странно посматривал на меня, а после предложил прогуляться по цветущему саду. Я хотела поскорее выбраться из здания и исследовать окрестности поместья, чтобы понять как можно отсюда выбраться. Но мне тут же пришлось изменить свои планы, потому что стоило мне заткнуться о другой стороне здания, той, что я не видела со своего балкона, лицо «принца» стало жёстче, и мы спешно вернулись в мою комнату. Когда он уходил, его глаза приобрели выражение преданного и одинокого человека, словно он пережил нечто ужасное, что разбило его веру в людей. Людей сегодня снова пытался восстановить, но моё предложение только утвердило его представления. Такая реакция показалось мне странной, поэтому я поинтересовалась его состоянием, но в ответ лишь хлопнул дверью. Да пусть дуется сколько хочет! В конке концов это мне нужно хлопать дверью и в саму душу заглядывать.

Отобедав, я отправилась в библиотеку и просидела там до ужина. Он была просто огромной; в центре стояли четырнадцать двухсторонний стеллажей до потолка, между которыми находились столы с лампами; такие же шкафы стояли вдоль стен по всему периметру помещения. Здесь, как везде были паркетные немного потертые полы, от ламп шло тепло и тёплый жёлтый свет. У окон стояли зелёные кресла и диван. И ещё, даже несмотря на то, что это была частная библиотека, то есть только для всех жителей поместья, каждый читатель должен был взять бланк на входе и вписать туда, когда, что и откуда взял. И книги здесь выдавали даже служанка, кухаркам и поварам, так как считалось, что основная профессия не должна ограничивать людей от знания. Прихватив несколько книг вернулась к себе, где в тишине и спокойствии поужинала и уже было отправилась спать, но чувство, что в комнате кто-то был не отпускало. Отодвинув портьеры, я увидела Адриана. Это сколько же он здесь стоял! Значит наблюдал за переодеванием. Злости не хватает! От возмущения не хватало воздуха, мысли разбегались и хотелось ругаться некрасиво. Воспользовавшись моим замешательством он подошёл, обнял за талию и заглянул в глаза и спросил:

– Ты меня помнишь?

– Нет.

– Значит ещё не время, – ответил он и быстро вышел.

Так продолжалось ещё несколько недель он то приносил самые простые подарки и улыбался как мальчишка, то грусти и замыкался в себе. Но это вопрос он задавал мне почти каждый вечер, но получал один и тот же ответ. Главное, что я поняла – он боялся доверять людям, вернее довериться. Рассказать о мыслях и чувствах, открыться.

Глава 8

Я никогда не верила в то, что один день может изменить дальнейшую жизнь человека. Но этот день заставил убедиться на собственном опыте.

С утра все было как обычно: встали, позавтракали. После трапезы, когда я читала на балконе, прилежащем моей комнате, ко мне зашёл «принц» и попросил рассказать, что произошло в день моего похищения, вернее, что могло бы произойти, если бы его не было. Просьба конечно звучала крайне странно: якобы «ему все равно, но любопытно же». Жаловаться или приукрашивать было не в моих правилах, поэтому я подробно рассказала все, что помнила. Реакцию я увидела, только когда дошла до описания Ками старшего и младшего. Он рассмеялся громко и зло, заявляя, что старику повезло с сыном.

– значит, я спас вас от неминуемого брака с этим замечательным человеком, чей отец не может даже отличить своего ребёнка от чужого!, – он насмешливо на меня покосился, только вот я не поняла, это была реакция на мои слова и, косвенно, на Ками или он смеялся над моим положением. Последнее не добавлял ему чести, но я в его глазах выглядела беззащитно, что пыталась скрыть.

– Простите, а почему вы решили, что он не отличает? Я ведь об этом и слов не сказала, – проговорилась , бывает, – он же его полностью признает. К тому же, старик ещё не настолько стар, чтобы сказанное вами было правдой, я попыталась исправить ситуацию и сделать вид, что не согласна с Адрианом. Только он был другого мнения и поймал на слове.

– Я смотрю вы тоже не лучшего мнения о них двоих. И, в глубине души, со мной согласны. Я вижу это, хоть вы тщетно пытаетесь это скрыть, скорее от себя, чем от других,-он хитро улыбнулся и в зелёных глазах отразилось солнечные блики.

Если бы ни смех, я бы смутилась (или нет, вот в чем вопрос). Он ушёл по делам, а я вернулась к чтению. Каждую строчку перечитывала несколько раз, чтобы понять смысл, но в голове крутились другие мысли – обо всем сразу и не о чем.

Дальнейшая часть дня прошла как обычно. Почитав ещё немного, я решила прогуляться по дворцу в компании моих «подруг». Мы спустились на второй этаж, использовав вторую лестницу. Я её раньше не замечала. Так вот, мы спустились по ней в левое крыло здания на второй этаж, прошли направо несколько метров как вдруг пространство напротив начало трансформироваться, превращая Б в некое подобие туннеля, ведущего вниз. Я была удивлена и сомневалась, стоит ли отправляться в такое «путешествие» по недрам поместья, но любопытство взяло верх. Я сообщила компаньонкам, что мы спустимся вниз все вместе. Они согласились (на самом деле, я думала они будут меня уговаривать не ходить, приведут тысячу аргументов или просто запретят, мотивируя комнатным арестом). В туннеле было темно и сыро. Благо у служанок были навыки бойцов и они быстро смастерили факел. Как глава и зачинщица кампании я шла впереди. Мы спускались около 10 минут, как вдруг ступени кончились и мы попали в подземный вход, ведущий к маленькой деревянной двери. Она оказалась не заперта и мы вышли на свежий воздух. Оглядевшись я убедилась, что мы находимся недалеко от поместья, но за его главным забором. Мня охватил приступ вселенской радости, я почти собралась бежать. Но в последний момент во мне взыграла обида и вспомнилось то, что я хотела забыть: постоянные придирки, правила, замечания, нет возможности быть с друзьями, навязанная свадьба и наконец, то, что для них я уже мертва как несколько недель. Да и вообще что меня там, ждёт. А здесь, есть с кем поговорить, нет постоянных правил и никто не в праве по-настоящему указывать что мне делать. Да и в Адриан я чувствовала что – то родное, только не могла понять, откуда это. Красиво. Пролежав в поле ромашек ещё часок, я приняла решение вернуться обратно. Мои компаньонки и, по совместительству, защитницы и служанки не были особо удивлены моим решением. Мы собрались и уже вернулись обратно тем же путем. Никто не должен был знать о ходе или, по крайней мере, тем, что мы им пользовались.

Утомлённая маленьким приключение, я наспех поела, приняла ванну или легла спать. Почти заснув ощутила чье – то присутствие, кто-то обнимал меня и шептал: «Моя Ами». Я списала все на сновидение. Но, спустя мгновение, мозг перешел из перерабатывающего информацию в работающий механизм. Сердце забилось быстрее, ладони сдались в кулаки, готовясь дать отпор нахалу. Но затем на ум пришло воспоминание из детства: мы с Дорианом в лесу, лежим в корнях огромного дуба, смотрим на листву и безоблачное летнее небо; он сплел мне венок и надев, легко поцеловал в щеку, отстранился и сказал, что я его Ами. Тогда это было выражение симпатии пятилетнего мальчика, которое, кстати, больше не повторялось, потому что Ками младшего будто подменили. Это казалось невероятным, хотя…

– Дориан?

– Да, – я почувствовала, что он улыбнулся.

Повернувшись к нему лицом, я увидела ту же улыбку, что и тогда, в детстве. Он наклонился и поцеловал. Правда, не так как в детстве, но венок принёс. Конечно, дальше этого не пошло – непозволительно. Но стало как-то тепло от мысли, что рядом этот человек – живой и здоровый. Охватили смешанные чувства: я была рада, но было обидно осознавать, что ночи, потраченные на то, чтобы успокоить себя, переубедить, заставить думать, что все в порядке. Внешне я была спокойна все эти годы, но внутри – постоянная борьба, чувство утраты, которое гложет изнутри. Если смотреть со стороны, то ничего не изменилось, однако мне казалось, а теперь, это подтвердилось, что все закрывали глаза на глобальные изменения, из-за чего, я думала, что со мной все плохо. А сейчас, нужно вдруг все забыть и радоваться жизни, как будто и не было ничего? Не могу я так. Нужно время принять и осмыслить, а ещё дать сдачу. Дориан получил от меня звонкую пощёчину.

– За то, что обманывал.

– Так вот значит как ты проявляешь радость долгожданной встречи. Бурное проявление эмоций. Можно подумать ты сильно переживала.

Взглянув в эти ясные зелёные как трава, но хитрющие как у лиса глаза, я поняла, что этот (вставьте любое некрасивое слово) издевается. Вот как значит. Что ж пришло время радикальных мер: поплотнее укутавшись я выскользнула из объятий и приняв вертикальное положение молча указала на дверь.

Глава 9

Намек, а точнее указ, был понят и незваный гость ретировался, дабы не попасть под «горячую руку». Я вышла на балкон успокоиться. Но его величество решили посетить меня повторно. Убедившись, что нападать я не буду и кидаться тоже, он подошёл ближе.

– Зачем все это?, – я почти успокоилась, но когда снова его увидела эмоции нахлынули с новой силой, – ты так не доверял мне, что решил, будто я всем расскажу? Ты заставил меня думать, что погиб. Ты даже не представляешь что чувствуют люди, когда друзья их покидают, – я говорила будто просто констатировала факт.

– Идём. Я расскажу как все было, – Адриан взял меня за локоть, и взглянул уже без тени веселья.

Я поддалась, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку взяла на кровать вазу с печеньем. Кушать на кровать не хорошо, но это – исключение. Так вот, усевшись поудобнее он начал рассказ.

– Как ты знаешь, моя мама вышла замуж по любви, – это я знала из многочисленных рассказов огромного количества родственников, – они поженились, но стоило ей переступить порог дома в качестве жены, отец из нежного и заботливого превратился в тирана. Буквально через несколько недель мама забеременела пыталась сбежать. Её планам суждено было сбыться только после моего день рождения в три года. К этому времени мы уже были изрядно запуганы отцом. Ты не помнишь этого, потому что выходя играть с тобой я набирал я этой светлой, живой энергией, исходящей ото всюду. И ещё, я помню как поцеловал тебя тогда, поэтому принёс сегодня венок. Я не знал, что увижу тебя только через 18 лет. Но уже тогда я любил тебя, может как друга, а может больше, но мне, как маленькому существу было не по силам разобраться в себе. Тогда же я пообещал тебе, что поженимся, когда вырастим. Ты согласилась. Поэтому в первый день твоего пребывания здесь мы сказали, что я по праву должен на тебе жениться.

– Я помню тот случай, но твоего предложения – нет. И потом, ты, уже будучи взрослым расцениваешь слова трёхлетней девочки всерьёз?