Лес

Я побежал, широко размахивая ногами, не смея смотреть назад. Да и что толку оборачиваться: в сгустившемся тумане я даже своё тело различал с трудом. В какой-то момент, мои ноги не выдержали нагрузки, и я споткнулся, чудом удержав равновесие. Только после этого, мне пришлось остановиться. Держать тело не было сил, согнувшись, я упёр руки в колени. Лёгкие пылали от нехватки кислорода. Если так пойдёт и дальше, после вскрытия в отчёте напишут: «задохнулся от глупости».

– А…ха…ха, – выдавил из себя я вместе с судорожным дыханием. И что, собственно, меня напугало? Чушь какая. Теперь я был уверен, что стукнулся головой, раз мерещится всякое. А подушка безопасности? Вот об неё и стукнулся! Она вон какая жёсткая. Это утешение меня совсем не обнадёжило, но хоть дыхание выровнялось.

Только я, по старой привычке, собирался тряхнуть головой из стороны в сторону, как мой взгляд притянул силуэт в канаве. Судорожно сглотнув, я подошёл к обочине. От неё, в кювет, уходила проторённая земляная дорожка, которая упиралась в водительскую дверцу автомобиля.

– Быть такого не может, – словно мантру повторял я. – Быть. Такого. Не может! Не особо соображая, как до этого дошло, я собрался спуститься и развеять дурацкий мираж. Ведь все знают, что если ты приблизишься к видению – оно исчезнет! Но новое потрясение не дало мне ступить и шагу. Так и оставшись стоять с одной поднятой ногой, я с ужасом наблюдал, как куча опавших листьев у машины, то поднимается холмиком, то отпускается. Вот холмик переместился, подбрасывая мокрые листья в воздух, и успокоился.

«Наверное, животное, ёжик», – успокаивал я себя. При этом, понятия не имея, живут ли ёжики в мокрой опавшей листве, да ещё и в канаве. А спячка у них, когда начинается? Аккуратно поставив ногу на место, я собрался предпринять вторую попытку спуститься вниз.

Множество холмиков из листьев, внезапно поднялись и потянулись неровными, бугристыми дорожками к подъёму из канавы. Не знаю, что напугало меня больше: увиденное, или невыносимо громкий шорох, заполнивший голову. Звук был похож на мешок с жуками, который трясут у тебя перед носом. Только вот он, вдруг, порвался, и все эти маленькие создания с мелкими лапками, заползают в твои уши, добираются до головы и шуршат прямо в мозгу.

Плотно прижав ладони к ушам, я закрыл глаза и закричал, так громко, как только мог. Но шум никак не унимался. Казалось, ещё немного, и моя голова взорвётся и разлетится ошмётками в разные стороны вместе с насекомыми. С трудом разлепив глаза, я увидел, как десятки дорожек из листьев, подбирались к выходу из канавы.

На ватных ногах, крепко обхватив голову руками, как можно сильнее затыкая уши, я рывками двигался вперёд. Лучше в тумане, чем здесь. Я шёл и шёл, не видя дороги. Казалось, прошла целая вечность. И, то ли туман стал рассеиваться, то ли вечерняя темнота наступала так неотвратимо и пугающе, но мне стало трудно различать даже свои ноги.

Вдруг, подо мной хрустнула ветка. Я оторопел и отнял руки от головы. Шум прекратился. Внезапно или нет, я не мог сказать. Только что он рвал мою голову на части, а сейчас я слышу… А что я слышу?! Уханье совы где-то вдалеке, слабые шорохи, скрипы и треск со всех сторон. Сделав шаг в сторону, я резко налетел на дерево.

– Что б тебя!

Аккуратно вытянув руки перед собой, шагая на ощупь, я медленно пошёл вперёд. Спроси меня сейчас кто-нибудь: «куда я иду?», я бы, не задумываясь, послал любого по известному адресу. Так как был весь на нервах.

Изболевшиеся глаза начали привыкать к окружавшим сумеркам. На деле, оказалось не так уж и темно. Сначала, мне почудилось, что меня окружили какие-то великаны, но, спохватившись, я вспомнил про телефон и быстро достал его из кармана.

Не глядя на время, включил фонарик. О, то были совсем не великаны! Со всех сторон меня окружали деревья. Под ногами был вовсе не асфальт, а месиво из листьев, веток и пожухлой травы. Оглядевшись по сторонам, я понял, что каким-то образом забрёл в лес. Насколько я помню, по обеим сторонам от дороги, тянулись овражки, как тот, в который я съехал. Как я мог спуститься в канаву, не заметив этого? Будучи не в себе, я бы поскользнулся на мокрых листьях и расшибся, с моим-то везением. Единственным логичным объяснением было то, что где-то дорога всё-таки ровнялась с лесом.

«Неужели, я сдохну в этом лесу?!» – отчаянно трезвонило в голове. Нельзя поддаваться панике. Расслаблюсь – умру. Силы ещё есть, надо двигаться. Если я брёл всё время прямо, значит, смогу выйти обратно на трассу. Нащупав в кармане пиджака ключ зажигания, я сделал засечку на ближайшем дереве. Ключ оказался на удивление острым, разрезав кору так, что показалась нежная молочная кожица ствола. Проведя по «ране» рукой, я ощутил что-то липкое на пальцах. Смола. Извини, деревце – это на всякий случай. Бродить кругами мне, конечно же, не хотелось. Но и опрометчиво бросаться в чащу, не зная наверняка, где выход, вообще бредовая идея.

Так я и передвигался: от одного дерева к другому, размахивая ключом, как мачете, оставляя зарубки там и сям. Лесная какофония звуков и темнота давили на меня со всех сторон. Каждый шорох действовал на нервы, напоминая о недавних событиях. С деревьев на голову сыпалась требуха, как будто кто-то специально тряс ветки.

В какой-то момент, я налетел на пень, больно ударившись ногой. Телефон и ключи разлетелись в разные стороны. К счастью, мне удалось быстро отыскать и то, и другое. Фонарик ведь был включён. О том, что аккумулятор может сесть в любой момент, оставив меня в глуши без единственного источника света, я не задумался.

Подобрав своё добро и собираясь преподать урок вежливости ударившему меня обрубку, знатно его отпинав, я провёл фонариком по округе. Свет выхватывал ветки деревьев, размеренно колыхавшиеся на ветру, редкие пожухлые кусты и траву. Пня не было.

– А-ха…ха-ха, – у меня вырвался нервный смешок. Тряхнув головой, продолжая тихонько посмеиваться, я побрёл дальше, не обратив внимания на два зелёных огонька между деревьями.

В какой-то момент, силы стали оставлять меня. Идти становилось всё труднее. Ноги заплетались и я, то и дело, путался и спотыкался, поднимая в воздух ворох листьев и грязи. Пот градом стекал по лицу, попадая в глаза обжигающей кислотой. Ужасно хотелось пить. Горло саднило от сухости. Ключ пришлось убрать, так как рука, державшая телефон, постепенно коченела. Я стал перекладывать мобильник то в одну руку, то в другую, пытаясь тщетно согреть замёрзшие пальцы во влажных карманах пиджака. Ни лес, ни звуки, ни темнота – больше не волновали. Сердце грохотало, как локомотив, полностью заполнив мою голову своим шумом. Тудух-тудух, тудух-тудух. Если сейчас не отдохну, то свалюсь замертво.

Прислонившись плечом к ближайшему дереву, тяжело дыша, выпуская частые облака пара изо рта, я глянул на время в телефоне. Цифра была пугающей – девять вечера.

– Так вот, почему я так устал, – расплываясь в корявой усмешке, пробубнил себе под нос.

Прошло столько времени, мою машину, скорее всего, обнаружил кто-нибудь, кто ехал в объезд. Да, меня уже ищут – это очень обнадёживает. При этих мыслях я отпихнулся ладонью от дерева, чтобы снова двинуться в путь. К пальцам пристало что-то липкое. Глубокий порез на стволе, оставленный ключом, слепил меня своей молочной кожицей. Я вернулся туда, откуда пришёл.

Ужас, который сжал мои внутренности, вдруг сменился злостью. Она накатила, как гигантский снежный ком, давя под собой остальные чувства.

– Как тебя угораздило вляпаться в такую историю, болван!

– Болван, болван, болван, – лесное эхо подхватило мои слова, разнеся их по округе.

– Зараза! – рыкнул я.

– Болван! – ответило эхо.

Резким движением руки я посветил телефоном туда, откуда исходил звук. Передо мной была высокая сухая сосна. Я лихорадочно осматривал дерево, водя фонариком то туда, то сюда. На одной из нижних веток, свет выхватил из темноты фигурку.

Два блестящих чёрных глаза на круглом лице с огромными лоснящимися щёками, таращились на меня. Большой рот, хихикая, расплывался в улыбке, обнажая два ряда мелких острых зубов. Тело существа было покрыто то ли мхом, то ли травой. Реденькие волосинки на голове колыхались от дуновения ветра. Тощие руки и ноги напоминали засохшие коряги, а вот пузо, напротив, было огромным, как голова. Что за уродец – человеческого в нём мало, и на зверя не похож. Я что, уже лесных духов вижу? Совсем с катушек слетел.

– Хи-хи, Болван, – откинувшись назад и, положив ручки-коряжки на пузо, существо мерзко захихикало.

Я вскипел. Мало того, что от абсурдности происходящего, хотелось рвать волосы на голове, так ещё и этот гадкий Уродец надо мной потешается.

– Смешно тебе, чучело? – огрызнулся я.

Чучело, захлёбываясь и задыхаясь, залилось хохотом. Если бы, в тот момент, я показал ему средний палец – реакция была бы такой же.

Подхихикивая, существо вдруг обратилось ко мне своим скрипучим тоненьким голосом:

– Хорошо поиграли? Весело было?

Я вытаращился на него.

– Весело? – с недоумением повторил я за ним.

– Хи-хи-хи, славно-славно, – захлопал в ладоши Уродец, – весело было! Лесавки постарались, много-много шуршали! Болван так кричал, хи-хи-хи, – ехидно проговорило существо.

До меня начало доходить сказанное. Картинка складывалась воедино. После всего, что со мной случилось, я начал оправдывать своё сумасшествие. Дожили! Но, в данный момент, логичных доводов, объяснявших происходящее, у меня не было.

– Ах! Так там, у машины, твои друзья постарались? – указывая рукой куда-то в темноту, как можно дружелюбнее спросил я.

– Угу, угу, старались! – довольно закивал Уродец. Его голова при этом так раскачивалась, что готова была оторваться в любой момент.

Я не унимался:

– И туман, и плутания твоих рук дело?

– Рук дело, рук дело, моих, – повторяло оно.

Одной рукой я продолжал светить фонариком на существо, другую – опустил в карман пиджака. Нащупав там ключи от машины, со злостью сжал их.

– И как же мне теперь отсюда выбраться, не подскажешь? – не сводя улыбки с лица, процедил я сквозь зубы.

– Подскажешь, подскажешь, подскажешь, – повторял за мной Уродец.

Приподнявшись на ветке, он встал на свои тощие трясущиеся ножки. Раскачиваясь туда-сюда, как морда собаки-болванчика в машине, он вытянул руку, куда-то указывая корявыми пальцами.

– Значит, если я пойду туда, то выйду из леса?

Существо закивало и, широко раскрыв пасть, заливисто засмеялось, тряся огромной головой.