Встретимся в полночь

Глава 10

Входную дверь особняка Рафаэля на Мейфэр открыл лакей в напудренном парике. Прежде чем Джулия успела заговорить, он сказал:

– Графини не будет до конца следующей недели.

Сглотнув комок, который от страха застрял у нее в горле, девушка сказала:

– Мне бы хотелось видеть виконта, если он дома. Скажите, что мисс Броуди хочет поговорить с ним.

Лакей не выразил никакого удивления.

– Хорошо, мисс Броуди, – сказал он. – Сюда, пожалуйста. Он провел Джулию в дом. Она судорожно вдохнула воздух, чтобы успокоиться, и вошла.

Равнодушное поведение слуги встревожило ее. Джулия подумала, что появление женщин, желающих поговорить с его господином в такое позднее время, не очень для него необычно. Ее охватил жаркий стыд, который сменился головокружительным волнением, когда она вошла в вестибюль с мраморным полом и, пройдя через него, направилась в гостиную рядом с основанием величественной лестницы.

Особняк был великолепен, но ему не хватало тепла, которое могла привнести только женщина. Будь Джулия в другом настроении, на нее произвели бы сильное впечатление прекрасные статуи, стоявшие здесь, и чудесные полотна, изображающие драматические сцены – исторические, мифологические и библейские.

Но сейчас она на деревянных ногах следовала за лакеем, стараясь не отставать. Тот подошел к двери, постучал, потом открыл ее.

– Сэр, вас хочет видеть молодая леди.

Дверь распахнулась, слуга отступил, и Джулия оказалась один на один с удивленным виконтом де Фонвийе.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Джулия шагнула в комнату.

Рафаэль встал с мягкого кресла. Фрака на нем не было, рукава рубашки были закатаны и открывали мускулистые руки до самых локтей. Смятая рубашка была впереди расстегнута и открывала смугловатую кожу, слегка поросшую волосами. Поскольку он был без жилета, рубашка свободно падала с его плеч и стягивалась внизу поясом панталон.

Джулия никогда прежде не видела обнаженных мужских рук. И мощные мышцы Рафаэля противнее воли привлекли ее взгляд.

– Боже. Вы пришли, – сказал он охрипшим вдруг голосом.

В горле у Джулии пересохло, она кашлянула. И услышала, как дверь у нее за спиной закрылась.

Легкая улыбка заиграла у Рафаэля на губах.

– Как вам удалось ускользнуть?

Джулия обрадовалась, почувствовав, что голос у нее звучит уверенно.

– Я сослалась на головную боль, и на бал поехали без меня. Я взяла карету от дома. Это оказалось несложно.

Рафаэль не двигался, и это продолжалось довольно долго. Джулия тоже стояла неподвижно, вцепившись руками в ридикюль с такой силой, словно перед ней была шайка воров.

Потом он сказал:

– Джулия, а как же Саймон?

Он казался очень спокойным, когда смотрел на нее своими ясными зелеными глазами, в которых играл отсвет огня.

Потребовались некоторые усилия, чтобы она обрела голос.

– Вы не поняли. Я пришла поговорить с вами. Мы должны кое-что выяснить. Боюсь, что мы зашли слишком далеко в нашей… нашей… дружбе. – Господи, как не вовремя ее оставила способность соображать! – Я хочу заставить вас понять, что мы должны… – Горло ее конвульсивно сжалось. Она опять сглотнула, собралась с духом и закончила: – Перестать разговаривать. Вы должны это понять.

Рафаэль сдвинул брови.

– Я слушаю.

Все слова, которые Джулия старательно заучила, внезапно вылетели у нее из головы.

– Все это ужасно нехорошо. Я должна выйти за Саймона, и это…

– Нет, не должны, – прервал он ее. Она изумилась.

– Я… разумеется, я должна. Я люблю Саймона. Я собираюсь выйти замуж… – Слова замерли у Джулии на языке, потому что она вдруг поняла, что сама не верит в них. Она отвернулась, расстроенная, не в силах выдерживать понимающий взгляд, устремленный на нее. Он сказал:

– Вы не любите Саймона.

– Люблю. – Это прозвучало скорее как мольба, чем как утверждение.

– Но вы здесь, со мной.

– Я пришла объяснить вам, почему я больше не могу… Вы все время присылали мне письма, и у меня не было выбора. Я…

Она осеклась, потому что его рука легла ей на шею. Она и не слышала, как он подошел к ней сзади. Джулия закрыла глаза.

– Прошу вас, не прикасайтесь ко мне.

– Я не женюсь на Кэтрин. Она круто повернулась к нему:

– Что? Почему?

– Она не ждет ребенка. Я свободен, Джулия. – Его чувственный рот скривился. – Вы довольны?

Она молчала, не желая в этом признаваться. Довольна? Это слово совсем не отражало того, что она почувствовала, – у нее словно гора с плеч свалилась.

Рафаэль потянулся к ней, и она отступила.

– Это ничего не меняет. Я помолвлена с Саймоном, и я выйду за него замуж.

– Значит, вас так привлекает жизнь, которую он вам даст? – Рафаэль скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Джулию. – Саймон может предложить вам дни, месяцы и годы бесконечных чаепитий, котильонов, балов и музыкальных вечеров. Каждый сезон будет заполнен светской ложью, скучными сплетнями и длинными-длинными речами невыносимых зануд, которые будут вас обожать. И вы будете с милым видом говорить то, что им хочется услышать, поступать так, как им хочется, и вскоре это станет вашей жизнью.

Рафаэль приближался к ней, шаг за шагом, пока не заставил ее пятиться до самой стены. Его голова наклонилась так, что губы оказались совсем рядом с ее ухом, его дыхание щекотало короткие волоски у нее на затылке.

– Так будут проходить годы и годы, вы будете бояться, что окружающие поймут, что вы вовсе не та, которой они восхищаются, что вы просто играете для них некую роль. А на самом-то деле все в вас протестует против их благополучного, глупого мирка. Но мужайтесь – пройдет время, и эти мятежные чувства постепенно умрут, и вы действительно станете одной из них. Все лучшее в вас ссохнется и погибнет…

Джулия сдавленно вскрикнула и замахала рукой, чтобы заставить его замолчать. Долго сдерживаемые слезы брызнули у нее из глаз и потекли по щекам.

– Из-за чего вы так расстроились? – спросил Рафаэль, взяв ее за плечи и повернув к себе. – Вы ведь пришли сказать мне, что выбираете вот такое будущее, разве не так?