Новые расследования в школе

В который раз путеводитель месье Корусанта сослужил нам неоценимую службу. Кло-Люсе, маленький особняк эпохи Возрождения, располагался в каких-то пяти сотнях метров от замка, и именно в этом особняке в 1519 году окончил свои дни Леонардо да Винчи, знаменитый итальянский художник и изобретатель.

«Открыто для посетителей ежедневно», – говорилось в путеводителе. Но нам не повезло. Когда мы примчались туда, мокрые и запыхавшиеся, ворота оказались заперты на амбарный замок.

«По причине сильной грозы, имевшей место прошлой ночью, музей закрыт на ремонт на неопределённый срок», – гласила табличка, прикреплённая к калитке.

Катастрофа.

– Без паники, – произнёс Пэ-Пэ таким голосом, как будто ничего страшного вообще не происходит. – Если музей закрыт для посещений, значит, никто не сможет войти туда раньше нас – в том числе и человек в берете.

– А с чего ты взял, что мы пришли сюда первыми? – со вздохом спросила я. – К тому же у меня осталось всего пять дней. И кто знает, сколько времени продлится этот их ремонт!

«Неделя», – строго сказали мне родители. Мы были в пути уже два дня. Нам ни за что не найти «Золотую саламандру» за оставшийся срок.

– Матильда права, – поддержал меня Реми. – Ждать нельзя. Надо что-нибудь придумать и срочно попасть в Кло-Люсе.

Легко сказать – придумать и срочно попасть! Для этого пришлось бы лезть через забор и как-то усыплять бдительность рабочих, которые копошились в доме – их было видно в окна.

– Подземный ход! – воскликнул Пэ-Пэ. – Дождёмся ночи и проберёмся в дом под землёй! В путеводителе сказано, что Франциск I велел прокопать тайный лаз, чтобы он мог ходить из замка в дом к своему другу Леонардо. Нужно сделать так, чтобы нас заперли в жилище Франциска, а потом отыскать вход в туннель и по нему пройти в Кло-Люсе.

Пэ-Пэ де Жанвье – самый трусливый трус на всём белом свете. Мы с Реми смотрели на него вытаращив глаза. Чтобы он вдруг решился ночью полезть под землю? Интересно, какие ещё сюрпризы готовит нам эта поездка…

– Сам-то я останусь в лагере, – вдруг скороговоркой добавил Пэ-Пэ, осознав, какую жутковатую вещь только что предложил. – Кто-то ведь должен охранять наши продовольственные припасы.

– Ну уж нет, – сказал Реми. – Либо идём все втроём, либо не идёт никто. В конце концов, ведь ты втянул нас в историю с охотой за сокровищами. А теперь хочешь свалить на наши плечи всё самое опасное!

– Ладно, ладно, – сказал Пэ-Пэ. – Но предупреждаю: если что-нибудь случится, моя смерть будет на вашей совести.

Последняя экскурсия по замку начиналась в семь часов вечера. Надо было как-то убить долгие предвечерние часы. Мы нашли укромное местечко на берегу, где можно было поставить палатку. Берег здесь мягко закруглялся, образуя нечто вроде естественного пляжа. Пока мальчики купались, я написала новую открытку месье Корусанту – рассказала ему о наших последних находках и о ночном плане.

Эх, вот бы он был здесь с нами!

Вода была замечательно зелёной, мальчики брызгались и улюлюкали, как целое племя индейцев. Отличная возможность испробовать новый купальник. Я забралась в палатку, надела его и тоже побежала к реке.

14. В подземном коридоре

– Пэ-Пэ, – шепнул Реми, – надеюсь, ты не ошибся.

С приближением ночи замок Амбуаз приобрёл мрачноватый вид. Свет, проникавший сквозь цветные стёкла, отбрасывал на пол ромбики цвета крови, и я, поёжившись, вспомнила о тех несчастных, которых в назидание остальным повесили на балконе замка. А что сделают с нами, если мы попадёмся?

Пристроившись к группе немецких туристов, мы вынуждены были выслушать заново тот же рассказ, который слушали утром, только на этот раз на иностранном языке. К счастью, экскурсоводу, похоже, не терпелось поскорее закончить рабочий день, поэтому он не заметил, как мы отстали от группы и задержались в покоях короля.

Мы слышали, как шаги постепенно стихли, как закрылись одна за другой двери. Вскоре замок совсем опустел, и мы остались одни.

– За дело, – прошептала я, стуча зубами от волнения. – Где может быть этот дурацкий лаз?

Комната, в которой мы находились, когда-то была спальней короля. Прямиком отсюда Франциск I ходил в гости к старому художнику. Но как он это делал? И что, если этот подземный ход – вообще всего лишь легенда? При мысли о том, что теперь нам придётся провести ночь в здешних промозглых залах, я задрожала сильнее прежнего.

Мальчики шарили в углах комнаты. От меня было маловато проку: я стояла и водила туда-сюда лучом фонарика, и мне казалось, что мебель в спальне – это дикие звери, которые сейчас очнутся и на меня накинутся.

И вдруг я прямо подпрыгнула.

– Тихо, слышите? Кто-то постучал в стену!

– Это я постучал, – с раздражением отозвался Пэ-Пэ. – Проверяю, нет ли в стенах пустот.

Вооружившись металлическим штырём, он кружил по комнате и прижимал ухо к каменным стенам, как врач, который прослушивает лёгкие больного.

– Здесь! – наконец крикнул он. – По-моему, тут пустота!

Мы дружно ухватились за края тяжеленной кровати с балдахином, которая занимала почти целую стену, и стали тянуть её на себя. Весила она не меньше тонны или даже двух, и, сколько бы мы ни пыхтели, кровать стояла как прибитая. Наконец последним отчаянным рывком нам удалось её оттащить. За кроватью в каменной стене обнаружилась небольшая деревянная дверца.

– Секретный лаз, – прошептал Реми.

Я чуть в обморок не упала от избытка чувств: мы только что по-настоящему нашли тайный лаз, которым пользовался сам Франциск I!

Реми уже возился с дверцей. К счастью, древесина за долгие века подгнила: створка со скрипом поддалась, и из проёма в стене пахнуло затхлостью.

– А там внутри не розами благоухает, – заметил Реми, просовывая фонарик в щель приоткрытой двери.

– Повышенная влажность, – объяснил Пэ-Пэ. – Не забывайте, что замок стоит на берегу Луары. Секунду: я надену своё особое снаряжение и присоединюсь к вам.

Он полез к себе в рюкзак, после чего вынырнул оттуда с круглым предметом, размером примерно с тыкву и оснащённым одним глазом – как будто маска циклопа. Эту штуковину он надел на голову, и нас тут же ослепило ярким лучом.

– Моё последнее изобретение, – пояснил он. – После неудачи с тотальным спальным мешком мне пришла в голову блестящая мысль об этом удобном приборчике: обыкновенный фонарик прикрепляется к мотоциклетному шлему… И – вуаля! – обе руки свободны! Идеальное приспособление, а?

– Идеальное для того, чтобы идти по подземному лазу первым, – уточнил Реми и уступил Пэ-Пэ дорогу. – Ты похож на маяк. Я не хочу, чтобы такая огненная башня всё время светила мне в спину.

Мы по очереди спустились в коридор. Это был туннель со сводчатым потолком и чёрными сырыми стенами, которые покрывал слой плесени и помёта летучих мышей. К счастью, изобретение Пэ-Пэ светило, как солнце в летний день. Пол был скользкий, под ногами чавкало и хлюпало.

– Видимо, подземные воды, ведь совсем рядом река, – крикнул Пэ-Пэ, и его голос мрачным эхом прокатился по коридору. – Надеюсь, дальше туннель не затоплен!

Я слышала о том, как сильно, бывает, разливается Луара. Только бы она не вышла из берегов после вчерашней грозы! Не хватало ещё утонуть в этом вонючем подземелье!

Наконец почва под ногами стала посуше. Видимо, теперь мы шли выше уровня реки.

– Надо было мне взять с собой часы с высотомером, – сказал Пэ-Пэ. – Интересно было бы понять, на какой мы сейчас глубине.

– Давай быстрее! – рассердился Реми. – Ещё минута, и за нами увяжутся все местные крысы!

Два раза повторять про крыс не пришлось: Пэ-Пэ в ужасе охнул и бросился бежать, оставив нас позади в полной темноте. И тут вдруг – шарах! – он врезался головой в дверь, которой заканчивался переход.

– Будешь знать, как бросать нас одних без света, – сказал Реми, помогая несчастному собрать содержимое рюкзака.

Я уже говорила, что Пэ-Пэ довольно упитанный. Шлем смягчил удар, но вот сама дверь столкновения не вынесла: глядя на неё, можно было подумать, будто в неё на полном ходу вбежал слон. Замок разлетелся вдребезги, и за дверью обнаружилось большое подземное помещение с почерневшими балками на потолке.

Получилось! Мы дошли до особняка Кло-Люсе!

Мы застыли на пороге и с изумлением взирали на странные механизмы, которые стояли в открывшейся перед нами комнате. Механизмы отбрасывали на стены гигантские тени, и они жутковато шевелились в свете фонаря.