Новые расследования в школе

Это нам ну ни капли не помогло. Месье Корусант задумчиво почесал подбородок. Мы, затаив дыхание, ждали, что он скажет: уж если даже наш умнейший учитель не справится с загадкой, с поисками сокровища можно попрощаться.

– Ну-ка, ну-ка, – повторил он. – Давайте разбираться по порядку. Для начала поиска нам необходимо какое-то географическое название. «Холм Цезаря» вполне может оказаться именем собственным и переводом какого-нибудь древнего названия… Лично я бы предложил Цезародунум. Память моя, конечно, уже не так сильна, как прежде, но я помню, что именно так во времена Римской империи называли город Тур, главный город французской исторической области Турень.

– Ну конечно! – воскликнул Пэ-Пэ. – И как я сам не сообразил?

У нас у всех глаза сияли от волнения. Благодаря месье Корусанту теперь мы знали, где начинать поиски.

– «Тур, – отбарабанил Пэ-Пэ, – сто тридцать две тысячи шестьсот семьдесят семь жителей, всемирно известен своим бархатом, сладкой выпечкой и паштетами…»

– Отлично, де Жанвье, – похвалил Пэ-Пэ месье Корусант. – И, кстати говоря, наша гипотеза подтверждается четвёртой строкой стихотворения, вот этой: «Цветут Луары берега».

– Ну хорошо, – сказал Реми, которого определённо разозлило выступление Пэ-Пэ на тему Тура. – Но ведь это большой город. Где там искать?

– Узнаю? ваш вспыльчивый нрав, Фарамон. Но не забывайте слова Лафонтена: «Порой терпеть и ждать / Ценней бывает, чем метать и рвать»[8 - Завершающие строки басни Лафонтена «Лев и крыса».]. Остаётся всего одна строчка, третья. Она в самом деле выглядит довольно непонятно, но я уверен, что именно в ней содержится подсказка.

– Вы так думаете? А по-моему, это какая-то лапша на палочке.

– Да будет тебе известно, старик Фарамон, – с умным видом прогнусавил Пэ-Пэ, – что «студёная пора» на литературном языке означает зиму. Хотя вряд ли тебе знаком этот язык…

Тут уже решила вмешаться я. Нашли где ссориться: в гостях у месье Корусанта!

– Твоя «зима» ничего не объясняет. Как могут берега расцвести среди зимы? Если, конечно, это стихотворение не про какое-то волшебство.

– Ну конечно! – вдруг воскликнул месье Корусант и хлопнул себя по лбу.

Дрожа от волнения, он нагнулся к нам, чтобы поскорее поделиться своим открытием.

– Благодарю вас, мадемуазель Блондан! Позвольте поцеловать вас в лоб!

Он исполнил это, и я даже покраснела от его похвалы. Что я вообще такого сказала?

– Именно волшебство! – продолжал учитель. – Речь идёт о чуде! Лето святого Мартина! Представьте себе, мои дорогие дети, в Туре в IV веке жил достопочтенный епископ по имени святой Мартин, так вот он прославился тем, что поделился своим плащом с нищим. А когда он умер, тело его повезли на лодке по Луаре, и тут – о чудо! – деревья на берегах реки стали расцветать, несмотря на то что на дворе стоял ноябрь[9 - Благодаря этой легенде во Франции «летом святого Мартина» часто называют тёплые осенние дни.]. Вот вам и расшифровка последней строчки.

– Великолепно! – воскликнул Пэ-Пэ. – Позвольте, месье, выразить восхищение вашей прямо-таки фараоновской эрудицией!

Учитель в ответ застенчиво кивнул и произнёс:

– Мой дорогой де Жанвье, вы мне льстите. Это всего лишь скромный вклад старого учителя в вашу увлекательнейшую авантюру… Теперь мне будет хоть чуть-чуть менее обидно, что я не могу сопровождать вас в дороге.

– Давайте подытожим! – сказала я, чтобы нахлынувшие эмоции не отвлекли нас от главного. – Цель: Тур, на берегах Луары. Там ищем место, посвящённое чуду святого Мартина, а дальше – разберёмся!

Как же всё оказалось просто, когда за дело взялся месье Корусант! На радостях я чуть было не забыла про самое главное: мне же ещё предстояло как-то уговорить родителей отпустить меня в путешествие.

– Погодите-ка, – сказал месье Корусант, поднимаясь. – У меня есть одна вещь, которая, возможно, будет вам полезна.

Он скрылся в доме и через некоторое время вернулся – шёл и сдувал пыль с обреза толстой книги.

– Это исторический путеводитель по области Турень и долине Луары. Здесь вы наверняка найдёте всё, что понадобится в поисках.

Сказав это, учитель повернулся ко мне:

– А это для вас, мадемуазель Блондан. В конверте – письмо к вашим родителям и официальное командировочное предписание от имени классного руководителя, в котором говорится, что я отправляю вас в исследовательскую поездку для подготовки доклада о замках Луары, назначенного на начало следующего учебного года… Полагаю, подобный документ может вам пригодиться? – спросил он и подмигнул.

Милый месье Корусант! И как он только догадался? С таким письмом я была спасена: родители не смогут мне запретить исполнить поручение нашего уважаемого учителя.

– Ну что ж, удачи, мои юные друзья, – сказал он, провожая нас до калитки. – Мне ещё предстоит классифицировать нескольких бабочек и поработать над очерком на тему римских монет, который я запланировал закончить этим летом. Буду с нетерпением ждать от вас вестей. Держите меня в курсе того, как продвигается экспедиция, хорошо?

Мы торжественно пообещали ему писать.

Теперь вы понимаете, почему я, Матильда Блондан, ученица седьмого «Б» школы имени Шатобриана, решилась взяться за перо. Я буду в мельчайших подробностях записывать все наши приключения и в сентябре передам эти записи месье Корусанту. Хоть он и не может поехать вместе с нами, я ему всё-всё расскажу, он это заслужил!

6. В путь!

Я спешно занялась подготовкой к путешествию. Другие кандидаты могли к этому моменту, как и мы, разгадать загадку «Депеши», поэтому нельзя было терять ни минуты: не хотелось бы явиться на берега Луары последними!

Письмо месье Корусанта произвело на моих родителей должный эффект. Они дали мне ровно неделю, ни днём больше, и снабдили тысячей советов и огромной аптечкой с йодным раствором, мазями от ушибов и кремом от комариных укусов. Мама вечно боится, что со мной произойдёт что-нибудь ужасное.

Я откатила мобилетку в сервис, чтобы её проверили перед дорогой, сложила в рюкзак всё необходимое и через два дня встретилась с Пьер-Полем на вокзале.

Мы решили для экономии драгоценного времени доехать до Тура на поезде. Реми, у которого вечно нет денег, должен был довезти до пункта назначения его дядя Фирмен. Мопед и мотороллер мы заранее сдали в багажный вагон, и я, как всегда, явилась на вокзал с большим опозданием. Когда я выбежала на платформу, пошатываясь под грузом рюкзака, поезд уже тронулся.

Я еле успела заскочить в последний вагон – и двери тут же автоматически захлопнулись у меня за спиной: вот успела так успела!

– Отличное начало, – приветствовал меня Пэ-Пэ, когда я наконец добралась до нужного купе. – Ты чуть не сорвала всё наше предприятие! Сделаю себе пометку: никогда не полагайся на женскую пунктуальность.

– Я смотрю, моё опоздание не испортило тебе аппетит, – нанесла я ответный удар, тяжело опускаясь на сиденье.

Пьер-Поль постелил на колени клетчатую салфетку и был занят тем, что раскладывал на половине багета кружочки колбасы. На столе ждали своей очереди баночка паштета, две куриные ножки и связка бананов.

– А! Экстренный перекус, – объяснил он, вгрызаясь в бутерброд. – Не знаю почему, но в дороге у меня всегда разыгрывается зверский аппетит.

– Можно подумать, ты собрался проехать через всю Сибирь! Ведь до Тура ехать не больше полутора часов.

– Ничего, – сказал он, запихивая в рот здоровенный кусок паштета. – Полтора часа продержусь.

Я с облегчением отметила, что ему удалось наконец снять с головы мотоциклетный шлем. Было бы не слишком приятно путешествовать с человеком в костюме неопознанного летающего объекта.

– На этот раз взял размер побольше, – успокоил он меня.

– Ты что, собрался путешествовать со всей этой поклажей? – спросила я, вытаращив глаза от ужаса: только сейчас я заметила, что рядом с Пэ-Пэ на сиденье стоит чудовищных размеров рюкзак.

– Согласен, багаж вышел громоздкий, но это лишь необходимый минимум: двухместная палатка, газовая горелка, противомоскитная сетка, фонарик, запасные батарейки, аварийный запас продовольствия, несколько смен белья, в том числе утеплённого, двухслойная пижама, сигнальные ракеты, несколько мисок… Как думаешь, ничего важного не забыл?

Пэ-Пэ неисправим. Он встал, с опаской выглянул в коридор и, успокоенный, снова закрыл дверь купе.

– Шпионов вроде не видно… Что ж, значит, можно спокойно обсудить наши планы. Я изучил путеводитель месье Корусанта. От собора, возведённого в честь святого Мартина, уцелела одна только башня Карла Великого. Негусто, конечно, но я робко решусь предположить, что искать нужно именно там.

Не помню, чтобы до этого Пэ-Пэ хоть раз в жизни сказал что-нибудь о своей робости. Ведь он – это Гималаи тщеславия, непокорённая вершина самовлюблённости и пик хвастовства…