Конго Реквием

Одри попала в точку. Гаэль прошагала вокруг фонаря. Чавканье и ворчанье бездомных, казалось, стали громче.

– Возможно, он хотел понаблюдать за мной под другим углом…

– Что ты в действительности о нем знаешь?

– Ничего или почти ничего. Он практикует только в своем кабинете, на улице Николо. Никаких консультаций в больницах, никаких иных профессиональных обязательств.

– А про семейную жизнь?

– Вроде бы у него есть жена и двое детей, но я не смогла проверить.

– Еще какие-нибудь сведения имеются?

Гаэль объяснила, что ничего не нашла в Интернете – хотя верилось в это с трудом, – потом, после некоторых колебаний, рассказала и о своем неудавшемся взломе.

– Ты хоть понимаешь, чем рисковала?

– Ножом под ребра.

Одри захохотала над богатым воображением Гаэль, но тут же замолкла: слишком быстро она выкинула из головы предшествующие события.

– Даже не заходя так далеко, он мог просто подать жалобу.

– Он ничего не заметил. Я сослалась на внезапный приступ тревоги. Он посоветовал обратиться к другому психиатру и любезно подтолкнул к двери.

– Вы договорились о следующей встрече?

– Пока нет, но…

– Но?

– Я боюсь, что он за мной следит, наблюдает… Когда он снова появился, то был уже в курсе той истории в Сент-Анн. Рассказал, что ему позвонили из больницы. Я уверена, что он соврал: официально он просто не существует.

Одри скрутила новую сигаретку и уселась на скамейку, освобожденную предыдущими обитателями. Добрый знак.

– А эта парочка? – спросила она, указывая на громил напротив.

– Каторжникам приковывали пушечное ядро к ноге, у меня их два.

– Они же тебя охраняют, верно?

Гаэль пожала плечами. Она опасалась куда более извращенной угрозы. Психологического вторжения, заразы, с которой подобные телохранители ничего не могли поделать.

– Ты так и не сказала, чего от меня хочешь.

– Чтобы ты разузнала о нем, с твоими возможностями.

– Всего-то…

Гаэль наклонилась к девице в брезентовой куртке: она была сыта по горло ее снисходительными выкрутасами.

– Я проверила, что могла. Говорю же, этот тип словно не существует. Он нигде не учился. Не связан ни с одной больницей. Не числится ни в одной ассоциации психоаналитиков.

– Но он есть в справочнике?

– В «Желтых страницах»[40 - «Желтые страницы» – справочник специалистов, распределенных по роду занятий, в отличие от «Белых страниц», алфавитного перечня частных лиц.], как психиатр, но не в общем справочнике.

– Это ж нормально для профессионала?

Гаэль неохотно кивнула.

– Как ты с ним познакомилась?

Еще один отрицательный штрих в ее деле.

– Я уже не помню.

– Как это?

– Думаю, на какой-то вечеринке. Самое вероятное предположение. Я наверняка была под кайфом или на таблетках. У меня бывали моменты… скажем, неполной ясности сознания.

Одри прикурила свою самокрутку. Казалось, она колеблется, стоит ли ввязываться в эту странную историю. Ни слова ни об Эрване, ни о Падре: она знала, что те в Африке.

– После всего, что я пережила за последние месяцы, – продолжала настаивать Гаэль, – мне есть чего опасаться, верно?

– Дай мне его имя и адрес. Я позвоню, когда что-то узнаю.

– У тебя есть мой телефон? – спросила Гаэль, протягивая заготовленный листок.

– Как и у всех в группе, – бросила та, уже уходя, засунув руки в карманы.

Получи прямо в морду.

– Могу я задать тебе вопрос? – крикнула Гаэль.

Одри обернулась:

– Какой?

– Почему ты занимаешься… этим каждую среду?

Офицер судебной полиции Венявски бросила насмешливый взгляд на оборванцев, чьи тени терялись в испарениях печек и контейнеров.

– Я отсюда родом. И если бы не твой брат, здесь бы и оставалась.

31

После беседы с отцом они снова пустились в путь в направлении Анкоро. Расстояния и длительность больше не имели смысла. Путешествие, которое они должны были завершить где-то в середине дня, к вечеру по-прежнему продолжалось, и Сальво предсказывал еще часов пятнадцать дороги.