Пассажир

– Пациента с потерей памяти.

– Вы обязаны были сообщать нам о каждом его слове и поступке.

– Неужели?

Фрер катил по магистрали N10. Ну вот, Анаис Шатле уже узнала о том, что он лично увез из клиники Бонфиса. Кроме того, она успела переговорить с координатором экспертно-криминалистической службы, который поведал ей о его вчерашнем обмане, а главное, рассказал, что на руках Бонфиса и в ремонтной яме обнаружены следы планктона. Вообще-то она имела полное право возмущаться.

– Меня от вас уже тошнит! За кого вы себя принимаете? – негодовала Анаис.

– В каком смысле – за кого я себя принимаю?

– Вот именно! Строите из себя знатока человеческих душ! Лепите убийственные диагнозы! Тоже мне, спаситель человечества! Мы расследуем убийство, черт бы вас побрал! Кто вам разрешил вмешиваться в дела полиции?

– Повторяю, мой пациент…

– Ваш пациент – подозреваемый номер один.

– Вы мне об этом не говорили.

– А вы со вчерашнего дня в курсе, что он наследил в яме. Вам этого мало?

– Нет никаких доказательств того, что он…

– Соучастие в побеге – раз. Незаконное получение информации по делу о расследовании уголовного преступления – два. Знаете, на сколько это тянет?

Перед Фрером снова тянулись бесконечные ландские леса. Корабельные сосны упирались вершинами в самые небеса. Опять начал накрапывать дождь.

– Послушайте. – Он говорил тем же внушительным тоном, каким привык обращаться к самым буйным из своих пациентов. – У меня есть для вас новости. Мы установили личность этого человека.

– Что?!

Матиас коротко изложил события первой половины дня. Анаис слушала его не перебивая. Он уже решил было, что заработал очко в свою пользу, когда она обрушила на него весь свой гнев:

– Вы утверждаете, что к мужчине вернулась память, после чего вы как ни в чем не бывало отвезли его домой?

– К нему вернулась не вся память. Он не помнит, что произошло на вокзале Сен-Жан. Ему…

– Завтра утром я отправлю за ним сотрудника. Мы арестуем вашего ковбоя!

– Не делайте этого! Дайте ему хотя бы несколько дней. Он должен успокоиться, прийти в себя.

– О чем вы? Опомнитесь! Мы с вами не в санатории работаем!

Фрер призвал на помощь всю свою выдержку:

– Мы с вами в равной мере заинтересованы в том, чтобы Патрик Бонфис полностью восстановил свою прежнюю личность. Только при этом условии он сможет вспомнить о том, что случилось в последние часы перед тем, как он утратил память и…

– Я не его, а вас первым арестую!

Она резко нажала отбой.

Фрер еще некоторое время держал трубку возле уха. По обеим сторонам дороги все бежали и бежали сосны. Он только что миновал Липосте и подъезжал к повороту на магистраль А63. И в ту же секунду поймал в зеркале заднего вида отблеск фар. За ним следовал черный внедорожник. Фрер готов был поклясться, что полчаса назад видел эту машину.

Он постарался внушить себе, что ничего страшного не происходит. В наше время вождение превратилось в чисто механическое занятие. Автомобили катят друг за другом, на каждом стоит ограничитель скорости, а люди, сидящие за рулем, думают только о том, как бы не нарваться на радар или дорожную полицию. Но белый свет фар продолжал неотступно преследовать его…

Ему почти удалось успокоить самого себя, когда до него дошло, что в машине сидят двое мужчин в черном. Те самые, что околачивались возле его дома. Только тогда он обратил внимание на марку автомобиля. Внедорожник «ауди». Модель Q7.

Матиас резко сбросил скорость до 30 километров в час. Несмотря на пелену дождя, он увидел, что «ауди» в точности повторила его маневр. В глубине глаза вспыхнула боль, словно в черепной коробке, пульсируя, включился красный сигнал тревоги.

Он надавил на акселератор. Внедорожник тоже ускорил ход, не отпуская его от себя ни на метр. Боль за глазницей, многократно усилившись, собралась в одной точке. Матиасу казалось, что у него в голове загорелся фонарь. Руки покрылись липким потом, так что стало трудно удерживать руль. Дождь хлестал уже вовсю, слепящий, яростный, словно задался целью смыть с земной поверхности все, что ее загромождает.

Справа от дороги отходило боковое ответвление. Фрер, не рассуждая, крутанул руль. Он даже не успел прочитать на указателе название населенного пункта. Сейчас он находился в самом сердце Ланд. Дорога вывела его на департаментское шоссе, он еще раз свернул направо и прибавил скорость. Километр. Два километра. Вокруг стеной стояли сосны. Ни деревеньки, ни какой-нибудь хижины, ни автозаправки. Ничего. Идеальное место для нападения. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида: Q7 следовала за ним по пятам. С зажженными фарами.

Фрер порылся в кармане и извлек мобильник. Сбросил скорость до 70 километров в час. Выбрал в меню опцию «Фото» и направил объектив аппарата на машину. Потом увеличил масштаб и попытался поймать в кадр радиаторную решетку. Его интересовали номера автомобиля. Он сделал несколько снимков, меняя ракурс, после чего снова надавил на педаль газа. Впереди не было видно ничего, кроме отвесных струй дождя и выстроившихся шеренгами деревьев. У него было ощущение, что он продирается сквозь решетчатый забор.

И тут справа показалась грунтовая дорога.

Словно открытая рана, прорезавшая зеленое тело леса.

Фрер свернул, и машина тут же увязла колесами в грязи. Он дал задний ход, потом рванул вперед. Мотор натужно урчал, но автомобиль буксовал на месте. Ветровое стекло залепило красновато-коричневыми брызгами. Да, здесь нужна машина с четырьмя ведущими колесами, подумал он и тут же перевел взгляд на зеркало заднего вида. Внедорожник исчез.

Он снова надавил на акселератор. Машина взвизгнула, кашлянула, но выбралась из ямы. Снова сосны. Папоротники. Можжевельники. Фрер с трудом продвигался вперед. В окна колотили ветки, из-под колес летели комья грязи, со всех сторон слышался треск ломаемых сучьев. Машина еле ползла, продираясь сквозь кустарник, проваливаясь в колдобины и подпрыгивая на ухабах. Фрер сидел, вцепившись в руль, не спуская глаз с дороги. Подсознательно он все время ждал чего-то вроде засады у себя на пути. Огромной лужи. Канавы. Завала.

В свете фар мелькнул лежащий поперек дороги древесный ствол. Фрер ударил по тормозам и одновременно крутанул руль. Пара секунд – это много или мало, чтобы понять, что сейчас ты умрешь? Машина вильнула в сторону, ее занесло, и она грузно шлепнулась в болотце. Мотор заглох. Колеса заклинило.

Фрер перестал дышать. Руль упирался ему в ребра. Лбом он разбил ветровое стекло. У него болело все тело. Лицо кровоточило. Впрочем, он понимал, что еще легко отделался. Некоторое время он просидел скрючившись, чувствуя, как с каждой секундой кровь возобновляет свой бег по жилам.

Дождь барабанил по крыше и окнам машины, хлестал по ветвям деревьев. Матиас с трудом расстегнул ремень безопасности. Подсунул два пальца под дверную ручку и посильнее надавил плечом. Инерция движения вытолкнула его наружу, и он со всего размаху сел в лужу. Приподнялся на колене. Вокруг лило как из ведра. И – никаких признаков внедорожника. Все-таки он сбросил их с хвоста.

Постанывая, он поднялся на ноги. Опершись спиной об автомобиль, осмотрел свои руки. Они тряслись мелкой дрожью. В том же сумасшедшем ритме билось сердце. Он простоял несколько минут не двигаясь. К шуму дождя примешивалось завывание ветра в кронах деревьев. Матиас прикрыл глаза. Его охватило ощущение, что он погружен в воду. Он действительно промок насквозь, но вода словно смывала с него только что перенесенный страх. Он вдыхал запахи смолы, мха и палой листвы. Пока не понял, что закоченел.

Благодаря холоду сердцебиение вернулось в норму, и он снова сел в машину. Закрыл дверцу. Врубил печку на максимальную мощность. И задумался. Кто эти двое мужчин? Почему они его преследуют? Поджидают ли они его на дороге? Ответов на эти вопросы у него не было.

Фрер включил зажигание и пустил машину задним ходом. Он ведь даже не проверил, насколько глубоко она увязла. Колеса какое-то время вращались вхолостую, но вот наконец коснулись твердой земли. Поднимая вокруг фонтаны грязи, машина медленно сдвигалась с места, как корабль, который перетаскивают посуху. Матиас все продолжал пятиться задним ходом, высунув в окно голову. Метров через сто он сумел развернуться.

Уже выбравшись на шоссе, ведущее в Бордо, он попытался более спокойно проанализировать то, что с ним случилось. Тело ломило – не исключено, что пара ребер у него все же треснула, – зато боль не давала расслабиться и начать клевать носом. Он стал вспоминать, когда именно в первый раз засек мужчин из черной «ауди».

В ночь с пятницы на субботу. В тот вечер он дежурил.

В ту ночь в его отделении появился Патрик Бонфис.

Фрер прилаживал друг к другу фрагменты головоломки. Потерявший память Бонфис. Вечерние соглядатаи. Убийство на вокзале Сен-Жан. Существует ли связь между этими фактами? Возможно, Патрик Бонфис видел, как убийца затаскивал в яму тело Минотавра. Возможно, он видел и что-то еще. Что-то, что чрезвычайно интересует парочку в похоронных костюмах. Или что-то, чего они до крайности боятся.

Может, они боятся, что Бонфис заговорит?

А с кем он заговорит? Со своим «спихиатром».

* * *