шТРИхи

ручная, тягучая тишина —
ей вторит гранатовый сок.
мне было чуть меньше
лет тогда, когда был прицел в висок.
и пусть был высок
у реки дом,
пригрел нас второй этаж.
напейся воды (в ней и есть исток),
испитое не продашь.
я робко спускаюсь в тёмный подвал.
акустика, помоги.
пюпитр и ноты (концертный зал)
так точно услышишь ты.

Полковник больше не читает

полковник не читает писем. он мёртв.
весна настала, почки сбросив на стол.
рука дрожала (я писала письмо).
ответа больше не получит (никто).
полковник больше не читает. газет
никто ему не посылает в ответ.
полковник тихо сядет с краю. он дух.
а я архивное читаю. в дверь стук.

Плыви

а потом тебе просто захочется плыть —
и тогда ты просто плыви.
и отрепья, и всё, что мешало жить,
позади оставляй и жги.
даже рифма пошлая, та, что (бред)
глагол кладёт на глагол,
уже не принесёт тебе сильный вред,
только стопку писчей, да в стол

и ты будешь просто (волна, лучи)
самобытной, самой собой.
а в окно пусть кто-то ещё стучит —
не нашедший пути домой

Зыбь

это случилось днём (или даже ночью):
не скажешь точно, мне совсем тогда не спалось,
а моё королевство содрогалось очень
от тревожной пряди твоих волос
эта сказка была не выдумкой, не о принцах:
ты тихо (не шёпотом) мне говорил своё,
искажались, плавились, плыли лица,
но казалось сочным в блеске зрачков кино.
сюртучок твой (шёлк, тонкой нитью вышит),
голос чуть дрожащий, трепетный и родной,
маленький мой принц (из романа вышедший),
навсегда забрал зыбкий мой покой

Конь

я, можно, тебя запрягу и пущу по полю —
пусть свищет холодный ветер по мочкам уха,
весна (как я жду её), окна на кухне мою,
пою, что есть мочи, насколько впустил Бог слуха.
красивый, ты можешь резко рвануть упрямо,
нет сил, очень страшно, жду, когда станешь тих,
в одиннадцать: мушкетёров читала, спину прямо
держала. теперь: ни спины, ни их
(тех, с кем разделить и огонь, и воду, и трубы,
и путешествия, и обман)

коня на скаку? нет, я мажу губы
ги-ги-е-нической. слёзный в глазах туман.

Расшторивай

давай, расшторивай: впускай лучи,
они будут нежно касаться твоей лодыжки.
я им по секрету скажу, где лежат ключи
от дома, в котором слова и книжки
из детства тихо сопят и ждут,
когда их откроют и впустят воздух
(они смогут снова пускать корабли
по лужам) – ну же, пока не поздно.

давай, давай: впускай, пусть порадуются, как дети
ведь мы были тоже когда-то там (коленка разбита и в уши ветер
влетает, ропщет, несёт судьбу (счастливую,
всё будет в лучшем виде)).
проснись, умоляю (уже не жду).

…закатное солнце. проснулся? видел?

Вопроса, конечно, нет

и ты не получишь ответ
покуда не будет вопроса

а вопроса, конечно, нет
(если только в руках папироса не задаст его вместо тебя)

потому что ты тих и вечен,