Планета по имени Пофиг

Ведь старинные дома все с какими-то, ну, не знаю, как их… С украшениями, выступами. А кирпичи – видно, что очень старые, очень. Заборы из толстых прутьев тоже старые, чугунные. Часть прутьев даже не установлена – их прислонили к воротам и столбам. Ржавые какие-то, облезлые, смотреть противно. И всё равно припёрли! Людей я нигде не заметил.

– Пап, а как они эти дачи строили? В городе старые дома разбирали, а здесь собирали как было?

– Чё?.. Чё ты несёшь! Щас молчи, даже не пикни, я с Саньком поговорю.

Голоса становились всё громче, и вскоре из-за вишнёво-сливовых зарослей в конце «аппендикса» нарисовались две фигуры – одна была ну просто огромных размеров. Шрек в кубе!

– ЗдорОво, Санёк! ЗдорОво, Пельмень!

– Дарова, Ликсеич! Хорошо, что ты заглянул. Пошли-ка сюда! – тот, который Пельмень, вытянул лапищу вбок, в сторону крошечной полянки между наваленными старыми чугунными прутьями, кирпичной – типа старинной, стеной и пышным кустом, блестящим как стекло. Я видел такие на заводе технического стекла. У них там специальная витрина с разными изделиями, чтобы показывать уровень мастерства стекольщиков.

У-у, мне сразу стало скучно. Ясно, что будет – торжественное распитие всякой гадости «за встречу» и «на удачу». А ты сиди и рта не смей раскрыть. Вроде терпеть можно, да и не больно приятно с пьяными разговаривать, а если здесь есть инет… я вытащил телефон из кармана. Ща-з-з-з… Нету инету! Эх, зря я с отцом пошёл. Уже вскопал бы ту грядку, и завалился бы на диван. В даче-то инет приемлемый…

– Па-а-а-п, а можно я домой пойду?

– Чё? А-а, иди, конечно, сын. Только маме не говори, что Валерки нет. Ладно?

– Ладно, ладно!

Странное я испытал чувство, когда бежал по проулку назад, к общей дороге. Как будто бежал не просто назад в прямом смысле слова, а назад – во времени. Эти, типа старинные, дома были как прошлое. Такое ощущение, как будто пришёл на кладбище к родственникам, точнее, предкам, которые умерли ещё до твоего рождения. Задо-о-олго – до. Необычное у меня было состояние, особенное – без грусти, без страха. И вообще без чувств. Как будто в голове включился компьютер, а мозг заменил искусственный интеллект.

…Чуть не уткнулся носом в забор, над которым плавно взошла, словно солнце из-за деревьев, черноглазая голова. И тут же спряталась, потому что я показал ей язык – вернее, ему, потому что голова принадлежала всё тому же растрёпанному мужику. Я оглянулся по сторонам. Что-то много дорог… И шерстяное поле всё в дорогах, а было чистое, только бескрайние ряды кустиков, валик к валику. Или коза к козе. Что-то сегодня как-то… Не то. Непонятно что творится!

Я повернул влево, потому что сюда мы шли направо. Ба-лин, да ведь сколько раз я гонял тут на велике, и просто бегал с мальчишками! А сейчас всё как в первый раз вижу. Уже через пару шагов я понял, что направился не туда – кругом были дома, почти как обыкновенные, но дома, а не дачи. И дома эти стояли вдоль нормальных (ну, с натяжечкой) длинных улиц, а не вдоль многочисленных коротеньких «аппендиксов», как у нас на даче. Но не это главное. Главное – полно народу.

А я не мог за две-три минуты добраться до ближайшего села! И никогда в ближайшем селе, и ближайших к ближайшему, я не видел столько людей. Вообще, место, куда я попал, тянуло на что-то типа городка.

Я уже почти растерялся, когда впереди показались прилавки с товарами. Рынок! Ну, спрошу у продавцов, где дачи. И пусть смеются. А что, если они меня ментам сдадут? Страшно… Нет, лучше к отцу вернусь! Я оглянулся. Ни Валеркиной – как бы старинной, дачи, ни забора с черноглазой головой не было! У-у…

Я потоптался на месте. Наконец, набрался храбрости и воздуха:

– Скажите, а где дачи?

– А? – уставился на меня толстый дядька за прилавком с большими кусками. Мясо, наверное.

– Откуда? – мужик справа очень недоверчиво посмотрел на меня – так, как будто хотел двинуть лопатой по башке – лопата, кстати, была на расстоянии вытянутой руки.

На всякий случай отошёл подальше – к тётке, которая сидела за кучами, типа из гречки и риса. Она показала рукой:

– Вон там.

Да это же туда, откуда я только что пришёл. Ба-лин… Не, лучше я буду ориентироваться по солнцу. У-у, его сквозь облака и не видать совсем – очень уж пасмурно. А и хорошо, что пасмурно. Солнце в глаза – явление на любителя. Я всё шёл и шёл, а город не кончался и не кончался. Я удивлялся и удивлялся – это было совершенно незнакомое место! Повернуть назад? Один раз я хотел это сделать, но – не получилось. Не потому что сил не хватило или храбрости, а потому что… невозможно. Да! Так невозможно, как невозможно вернуться в прошлое.

Впереди опять показался рынок, но не уличный, а под крышей. Даже внизу. Типа как в подземном переходе. Спустился. Ничего там не было особенного: разные тётки и бабки стояли у небольших столиков, на столиках – еда, вещи. Ну, я так думаю, что это были еда и вещи. В потёмках не особо разглядишь. Я долго отирался у стены, всё выбирал, у которой лучше спросить. Решил, что вон та бодренькая бабуля, совсем седая, но с весёлыми голубыми глазками, подойдёт.

– Скажите, а где дачи?

– Дачи? А, дачи-удачи! Там, – бабуля сделала такой неопределённый, широкий жест, что я не понял. Она тоже поняла, что я не понял.

– Не понял? – виновато посмотрела на меня, когда я кивнул, – ну, тогда я тебя провожу!

– Нет, не надо! Мама сердиться будет!

– Ничего! – бабуля рассмеялась, – пойдём!

– Тогда давайте я что-нибудь куплю у Вас, – сказать-то я это сказал, но зря сказал. Денег у меня не было, а если и было, то совсем немного. Она обрадовалась:

– А давай!

– Что Вы продаёте? – дело в том, что у столика, где стояла «моя» бабуля, их, бабуль, топталось несколько.

– Вот, – она указала на небольшие, кругленькие, типа как пирожки, – с подберёзовиками! Сколько тебе?

Я полез по карманам: вытащил телефон, старый чек из магазина, жвачку…

– Дай-ка, подержу! – бабуля сложила ладони чашечкой, – ой, а что это? – ткнула пальцем в телефон.

– Да это телефон такой!

Вот деревня, нормальных телефонов не видела.

– А?

Всё-таки старые люди ужасно бестолковые. И пользы от них почти никакой – только сказки маленьким детям рассказывают, или провожают тех детей, кто постарше, до школы и до дома. Тут я нащупал несколько монет – кстати, застрявших в шерсти. Наверное, она перепуталась из-за ходьбы. Я потряс мелочь, пытаясь оценить количество – но как определить, насколько моих финансов хватит? А, всё равно не намного. Может, на пол-пирожка, если у них тут цены невысокие. Не хочется бабульку расстраивать – просить скидку.

– А сколько стоит?

Бабка растопырила пятерню. Ого, приемлемо. У нас в городе пирожок с грибами стоит пятьдесят, а может, кое-где и подороже. Я протянул всё, что выгреб из всех своих карманов, то есть шестнадцать рублей.

– Хватает на три штуки!

Она ловко сгребла мелочь одной рукой, а другой сунула в мои ладони телефон, жвачку, бумажку и кулёк с пирожками:

– Вот три, а четвёртый бери в подарок! Сейчас поешь, и пойдём.

– Нет, я не хочу пока. Сразу пойдёмте!

Бабуля вдруг замерла на месте, стала какая-то важная и загадочная… Интересненько. Наконец, выдала:

– Меня зовут Сидерис.

Глава Пешком в дурдом

Ничего себе имечко… Ха, я ещё способен удивляться, в сегодняшний-то денёк?! Но я ни разу так и не назвал её по имени. С именами надо быть осторожнее, я в кино видел. Кино, конечно, типа сказка, фэнтези, но… Фиг его знает, что странное имя значит. А вдруг – заклинание? Произнесёшь, и случится с тобой несчастье!

– А-а-а… Я – Игнат. Спасибо, что согласились меня проводить! По правде, я совсем заблудился. Очень боюсь, что родители будут меня ругать…

Сначала я думал, что все непонятки закончились, и вот сейчас, или через пять минут, мы свернём на знакомую дорогу. Однако, мы шли и шли, а знакомого не было ни-че-го. Я вынул телефон… Ба-лин, уже вечер – должно стемнеть, но нисколечко не темнело. Куда, куда я попал?!