Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Долго и счастливо

Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
4 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Да пустите же, – пыхтела Маша. Щеки ее пылали. Вот развлечение-то для отдыхающих. Красота! – Я ничего не наговорила! – крикнула она и стукнула Павла Сергеевича локтем в грудь. Тут он ее встряхнул как следует, аж голова у нее мотнулась туда-сюда. – Пустите! – еще раз вскрикнула Маша и саданула его ногой в голень. И тут он ее, наконец, выпустил. И она схватилась рукой за место, которое он только что сжимал изо всех сил, и даже заскулила, как ей было больно. – Придурок, псих, скотина! – бросила она ему и пошла прочь.

Служащий отеля с непроницаемым лицом смотрел ей вслед.

***

К вечеру поднялась температура, на плечи будто насыпали горящих угольев. Любое прикосновение причиняло неимоверную боль. Маша тряслась в ознобе и обзывала себя недотепой. Надо же быть такой идиоткой: из-за всей этой истории с Яной Маша совсем позабыла о кремах и лосьонах от солнца. И вот печальный результат. Она даже на ужин постеснялась пойти. Лицо красное хоть прикуривай. Сгорело все, даже шея. А хваленые импортные средства, призванные спасать в такой ситуации, ничего не спасали, а наоборот. От них кожа, казалось, горела еще больше. Нет, ну что такое не везет и как с ним бороться?

В дверь постучали. Маша с трудом встала и поплелась к двери. Стук повторился. Она взялась за ручку и уже хотела повернуть, но чего-то вдруг забоялась.

– Кто там? – робко спросила она у двери. Дверь не ответила. Маше стало не по себе.

– Откройте! – приказали снаружи.

– Вы кто?

– Откройте, – Мария Владимировна, нам… надо поговорить, – сказал Павел Сергеевич.

Нам надо объясниться, говаривали в романах. Объясняться с шефом, тьфу, тьфу, бывшим, Маша не хотела. Она вздохнула.

– Да откройте же! – В дверь стукнули и, похоже, ногой.

– Не открою, – заявила Маша. – Идите вы, знаете, куда?

– Яна у вас? – спросил из-за двери Павел Сергеевич.

– С чего ей быть у меня? – удивилась Маша.

– А где же она? – опять спросил шеф (бывший, бывший). – Черт! – Теперь по двери стукнули кулаком.

Маша подождала чуть-чуть и все же решилась: приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Павел Сергеевич еще не успел уйти далеко. Он обернулся, и она увидела хмуро сдвинутые брови и, бог его знает, какого дня щетину. Павел Сергеевич постоял немного, а потом решительно вошел в Машин номер. Тут Маша сообразила, что стоит практически голая, и сунулась в ванную за халатом. Морщась от боли, она вышла и прислонилась к косяку.

– Яна ушла, – сказал Павел Сергеевич. – Мы поссорились, и она ушла. И до сих пор ее нет.

Маша пожала плечами и скривилась. Как же больно! Сейчас бы сметаной намазаться. Холодной белой сметаной и к утру красноту как рукой снимет. Только где ее взять? В магазин она в таком состоянии не дойдет. Да и где тут ближайший магазин, где можно купить сметану?

– Зачем вы сказали, что работаете у меня?

– А почему я должна это скрывать? И почему вы сами этого не сказали? – отрезала Маша.

– Потому. Вы не знаете мою жену. Она из всего может сделать проблему, – Павел Сергеевич сел на диван.

– Из ничего, – пробормотала Маша.

– Что?

– Женщина из ничего может сделать три вещи – шляпку, платье и скандал.

Павел Сергеевич дернул щекой и остался сидеть дальше. Маша маялась у стены и больше всего на свете хотела, чтобы он убрался страдать куда-нибудь в другое место. В конце концов, она не виновата, что у него такая жена… впечатлительная.

– Вот куда она могла пойти, а? – спросил Павел и достал из кармана сигареты.

Нет, он еще и курить у нее будет? Решил, что он у себя в кабинете, а она его преданная секретарша?

– Может, вам лучше спросить у портье? – предложила она и даже показала в сторону двери.

Но Павел намека не понял. Затянулся глубоко, помахал рукой, разгоняя дым, и огляделся в поисках пепельницы. Пепельница стояла на подоконнике. Он встал, прошел к окну, постоял, глядя в густую темноту.

– Я уже спрашивал. Они не видели. Или не поняли, что я спрашиваю. Головами кивают, улыбаются, хрен поймешь.

Маша вздохнула. Ей очень хотелось скинуть махровый халат, который словно наждачной бумагой царапал обожженную кожу при малейшем движении.

– А вы ей звонили? – спросила Маша и махнула рукой. Понятное дело, если б он ей дозвонился, не бегал бы сейчас в переживаниях. – А не могла она домой уехать? Улететь, в смысле.

Павел мотнул головой.

– Она не взяла ничего. И паспорт на месте. Из-за вас все!

– Ага, – кивнула Маша, – это я, значит, виновата? Из-за чего сыр-бор?

– Она решила, что вы… что я… А, да ну вас! – он затушил сигарету, и Маша уже было обрадовалась, что все, сейчас встанет и уйдет, но Павел тут же достал другую и снова задымил.

– Что я? И что вы? – нахмурилась Маша. Эта избалованная девочка решила, что они с шефом любовники? И тут она начала смеяться.

Павел хмуро глянул и заиграл желваками, посмотрел на руки, сильные крепкие ладони, стальные пальцы, сжать бы тонкую шейку…

– Вы что? – Маша перестала смеяться и потрогала рукой щеки – вроде не лопнули. – Бросьте, Павел Сергеевич, это ж не мелодрама, в конце концов. Ваша жена не походит на дуру, отнюдь. Она просто ей притворяется. А вы ей успешно подыгрываете. Вернется ваша Яна, никуда не денется.

И оттого что эта пигалица, тупая дура, как он ее всегда называл, так просто и ясно сказала то, что он и сам знал, Павел вскипел.

– Идиотка! – закричал он. – Сама ты дура тупая!

Маша и так была пунцовая, а тут кровь бросилась в голову, вот теперь-то щеки точно чуть не лопнули.

– Сам придурок! Болван напыщенный! – закричала она в ответ. – Хамло!

– Я хамло? – вскипел Павел и подскочил к ней.

Маша отшатнулась в сторону.

– Вы хамло, – повторила она. – Вы за все время, что я у вас работала, ни разу не поздоровались. Ни разу «до свидания» не сказали. Про «спасибо» я, вообще, молчу.

– Да за что тебе «спасибо» говорить? Ты ни одного дела толком выполнить не могла. Или забудешь, или перепутаешь. Тупица!

– А что это вы мне тыкаете? Я вам что, девочка на побегушках?

– Как хочу, так и говорю. Я тебя все равно уволю!

– Нет уж. Я сама уволюсь, я уже уволилась. Может, найдете себе идиотку, которая будет терпеть ваши выходки. Самодур! Ай! – Павел схватил ее за плечо. От боли у нее заискрило в глазах, и она треснула ему со всей силы кулаком по носу. – Мама дорогая, – прошептала она, глядя, как на белую футболку капает кровь. Тут Маше стало совсем плохо, и она привалилась к стене.
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
4 из 6