Последний дракон. Побег в снежную пустыню

Она взяла ведёрко и отправилась на улицу, предоставив раненому метаморфу самому принять решение, планирует ли он остаться на этом свете или уйти на тот.

Она старательно утрамбовала снег в ведро, набрав полное.

Отстранённо рассматривала свою руку на фоне снега. Её кожа была такая белая, что почти сливалась с ним.

Иногда ей снилось, что она выходит на улицу абсолютно обнажённой, ложится в снег и полностью сливается с ним, распадаясь на снежинки.

Её фарфоровая кожа раньше многим казалась идеальной. И руки, когда ещё не знали тяжёлой работы. Она очень тщательно за ними ухаживала. Каждый день, посвящая этому занятию не менее часа. Распаривала руки в ванночке с тёплой водой с добавлением соли и соды, а затем делала тщательный массаж с миндальным маслом, проминая каждый пальчик, не пропуская ни одного сантиметра, уделяя внимание и ногтям тоже.

Та жизнь в прошлом. Она решительно тряхнула головой, пытаясь отогнать воспоминания. Но из-за такой оглушающей тишины вокруг никак не могла сбежать от себя, заглушить собственные мысли было нечем, как это бывало в шумном городе.

Глава вторая. Кровь на платье

– Кэдика, можешь затянуть сильнее? Ещё на пару пальцев.

– Пару? Госпожа, для этого придётся звать кузнеца! Только такой удалец справится! У меня просто сил не хватит! Но он, скорее всего, сломает вам рёбра, – служанка всплеснула руками. – Да и зачем вам это? Я могу постараться… и ещё на полпальца… Но у вас и так самая узкая талия во всём городе. Другие девицы просто беременные кобылы по сравнению с вами.

Кайдана Мирас не смогла сдержать довольной улыбки. Всё-таки Кэдика всегда знает, что сказать, чтобы она чувствовала своё превосходство над другими. Наверное, именно поэтому она только ей доверяла собирать себя на какие-то важные мероприятия.

Её семью знали в городе, а по меркам района она и вовсе была знаменитостью. И всё благодаря блестящему образованию. Кайдана училась в школе при Императорском дворце. Попасть туда могли только дочери аристократов и прославленных воинов.

Её семья проживала в квартале Вэй, основанном лет сто пятьдесят назад специально для переселения туда сотни семей членов одного древнего ордена мечников. Прадед Кайданы был очень богат, знатен и приближен к императорскому двору, но сейчас семья жила небогато. Однако у её деда всё ещё оставались связи при дворце. Начальник императорской канцелярии был ему чем-то обязан, и решил помочь пропихнуть внучку в престижную школу. Это гарантировало ей удачное замужество с богатым и респектабельным человеком.

Её обучали классической литературе, истории, игре на музыкальных инструментах, танцам, искусству ведения светской беседы, манерам и домохозяйству.

Вместе с ней обучались дочери самых успешных, знатных и обеспеченных людей страны. Кайдана понимала, что ей нужно будет выделиться среди них. Поэтому училась усерднее всех, и это дало свои результаты. Учителя неизменно хвалили её за усердие и прилежность. Но были и ложечки с дегтем.

– Это место не для дворняжек, а для породистых императорских гончих! – как-то попыталась уязвить её одноклассница Назима Кэнока, дочка одного из императорских советников.

– Странно, я полагала, что в такое уважаемое место не пускают собак, но отчего-то слышу лай, – Кайдана демонстративно заозиралась по сторонам, не замечая Назиму.

– Как ты смеешь!

Ох, любимая фраза всех важничающих дворянчиков! Лицо неприятной девицы пошло красными пятнами. На что Кайдана лишь безмятежно улыбалась. Она неизменно изящно отбивала все попытки задир её задеть. И казалось, что ей всё даётся очень легко. Однако подруг у неё не было. И чтобы выжить в этом колодце со змеями, ей всё время приходилось быть начеку.

Не добавляло ей любви одноклассниц и то, что она была редкой красавицей. К сожалению, знатное происхождение не даёт всех мирских благ. А привлекательная внешность, одна из составляющих успеха в их обществе.

Кайдана обладала удивительно светлой, практически белоснежной, кожей. Золотистыми локонами, не мелкими кудряшками, которые считались непривлекательными, а именно аккуратными локонами-кольцами. Очень стройная, худая и изящная как фарфоровая статуэтка, она от природы обладала грацией и ловкостью, которую иные девушки не могли достичь за годы упорных занятий танцами.

Но после окончания школы случилось непредвиденное. Её мать серьёзно заболела. Все деньги уходили на лечение, отец не жалел их. А поскольку они и так были не богаты, то за пару лет их финансовое положение заметно ухудшилось.

К сожалению, все усилия Наэра Мираса оказались напрасными. Его жена не смогла побороть болезнь. А он окончательно разорился.

Так что ни редкая красота дочери, ни её блестящее образование уже не могли гарантировать ей знатного и обеспеченного жениха. Её отец был слишком беден для сватовства.

Но внезапно их стали привечать в семье Кион, самой богатой в квартале. Вряд ли это была жалость к осиротевшим детям и несчастному вдовцу. Скорее всего, ушлому главе семейства Юбаю Киону что-то было от них нужно. Вот только, что именно, Кайдана понять не могла.

Зато её беспечный младший братец Даннер ни в чём не хотел разбираться. Он уже вовсю ухлёстывал за одной из дочерей Юбая, фигуристой и смешливой Фаринкой.

Может быть, они считают, что у них сохранились какие-то связи при дворце? Тогда, наверное, неплохо бы поддерживать этот миф. Возможность присутствовать на приёмах у семьи Кион открывает перед Кайданой перспективы всё-таки встретить достойного жениха.

Она слышала, что у каждой из девочек Кион по три служанки: для ухода за волосами, за телом и для сопровождения во время походов на рынок, в гости или других небольших передвижений по кварталу. А у семьи Кайданы на всех было четверо слуг, да и то двое из них – в преклонном возрасте и не могут полноценно выполнять свою работу.

Всё должно пройти отлично. Кайдана продемонстрирует свои безупречные манеры, образованность и умение поддерживать беседу. За остальное она не переживала. Её красота заставляла мужчин на улице застывать. Некоторых – с открытым ртом.

При этом в обычной жизни она носила довольно скромные, простого кроя платья, не надевая корсет. Её фигура и так была словно выточена самым искусным скульптором, влюблённым в своё творение. А кожа была настолько белоснежной, прозрачной, без пигментных пятен и веснушек, с которыми яростно боролись другие девушки, что это давало возможность существенно экономить на дорогущих белилах.

Перед визитом в дом Юбая Кайдана долго принимала ванну, растирая кожу мочалками с отрубями, которые делала для нее Кэдика. Затем втерла в тело ароматические масла. Но с благовониями нужно не переборщить, тщательно подобрать запахи, которые идеально раскроются на её коже, и будут доступны обонянию лишь близко стоящего человека, а не всего зала, как любили некоторые светские дамы.

Кайдана со вдохом вспомнила хранящиеся на чердаке мамины праздничные наряды, которые она привезла с собой в качестве приданого, когда вошла в дом отца как жена. Тонкие, воздушные натуральные ткани, ручная работа, сейчас такие встретишь редко. Кайдане особенно нравилось одно, со свободными длинными рукавами, на запах, с широким поясом с кремово-вишнёвыми переливами.

Отец строго запрещал дочери даже примерять эти платья. Он утверждал, что ей не хватает класса для того, чтобы носить их. Вот проявит себя на дебютном приёме, покажет, чему научилась в императорской школе, и тогда он подумает о том, чтобы позволить ей надеть на следующее мероприятие одно из маминых платьев.

Девушка немного злилась на отца из-за этого. Ведь первое впечатление очень важно! Платья некоторых девушек вышиты вручную лучшими столичными мастерами по секретным древним технологиям. А их корсеты расшиты редким мелким и очень дорогим розовым жемчугом, золотыми и серебряными нитями, с косточками из китового уса.

На свой дебют она по традиции надела белое платье. Но из-за своей очень светлой кожи предпочла более тёплый оттенок, так как кипельно-белый на ней уходил бы в синеву, делая образ дешёвым. А корсет был перламутровым с обыкновенными стальными вставками, с небольшим аккуратным бантом сзади. Она переживала, что он не идеально подходит к этому платью. А ведь на дебютной церемонии всё должно быть по высшему разряду.

Она подозревала, что отец с лукавил насчёт отсутствия у неё должного класса, чтобы не давать ей мамино платье. Наверное, был не готов пока увидеть его на ком-то ещё. Тем более на дочери, которая так на неё похожа.

У дебютанток должна быть очень аккуратная гладкая причёска, волосы по этикету необходимо было убирать назад.

Кэдика уже второй час пыхтела, собирая волосок к волоску.

– Госпожа, ваши волосы лёгкие как пёрышко колибри! Я извела уже практически целую баночку пчелиного воска, а они все равно пушатся! Мне бабушка рассказывала, что раньше причёски крепили медвежьим жиром, и всё прекрасно держалось, а сейчас напридумывали всяких паст и восков! – ворчала служанка.

– Прекращай бурчать! – одёрнула её Кайдана. – Какой ещё медвежий жир! Ещё барсучий предложи! Чтобы моя голова выглядела так, словно я неделю не мылась! К тому же, я слышала, что такие причёски постоянно привлекали грызунов. Одной даме прямо на приёме голодная крыса обглодала лицо!

– Да ладно! Чего эта крыса, совсем глупая что ли? При всех бросилась…

Больше, однако, Кэдика не спорила.

Наэр Мирас не мог позволить себе нанять экипаж, чтобы отправить детей на приём, но, на счастье Кайданы и Даннера, семейство Кион проживало всего лишь в нескольких домах от них вниз по улице. Так что они могли спокойно дойти пешком, не опасаясь дорожной пыли, которая осядет на башмаках, туфельках и подоле платья.

Гости стекались к дому Юбея небольшими партиями. Самые ушлые из родителей скинулись, чтобы их дети ехали в экипаже вместе.

Кайдана и Даннер дождались, пока очередная партия гостей скроется за калиткой, и поспешили ко входу. Не хотелось им ловить на себе высокомерные или жалостливые взгляды.

Брат распахнул калитку перед сестрой и та, придерживая платье, поспешно проскользнула внутрь.

Они прошли вперёд по специально оборудованной для гостей тропинке. Достаточно узкая, на ней едва могли разойтись два человека, мощёная серо-зелёным камнем. Ею не пользовались хозяева, для которых в доме был отдельный вход, также по ней запрещалось ходить слугам.

Следить за соблюдением правил, кстати, тоже должен был слуга. Но при этом вступать на "гостевой" камень ему всё равно было запрещено. А нарушителей он мог отстреливать дротиками с парализующим ядом древесного паука из длинной духовой трубки. Господин Мирас никогда не одобрял такого отношения к слугам, утверждая, что у каждого человека есть чувство собственного достоинства, и принижать его – грешно. Но говорил, разумеется, только в стенах дома, предупредив детей, чтоб не болтали о его либеральных взглядах.

Дверь для гостей была очень низкой, так что всем входящим приходилось сильно наклонять голову, чтобы не удариться. Это тоже была часть церемонии. Гости, попадающие в дом, должны были таким образом смирить свой нрав, признавая главенство хозяина.

Женщинам, которые нередко делали сложные высокие причёски, нагибаться приходилось ещё ниже. И входили они, как правило, после мужчины, сопровождающего их. Без мужского сопровождения в гости могли ходить лишь дамы, торгующие телом. Но кто пустит таких в приличный дом?

Когда они после вечернего полумрака улицы вошли в главный зал, Кайдана слегка прикрыла рукой глаза.