С уважением, Барристер Джеймс Уолкотт

– «Что-что»! Сокращают меня – вот что! – брякнул ложкой, встал, подошёл к печи, достал сигарету из пачки, чиркнул спичкой.

– Ну, Миша-а-а, – недовольно протянула Лера (она не любила, когда он курил в доме).

– А!..– выругался тот и вышел в сени, хлопнув дверью.

Лера вздрогнула, глубоко вздохнула и принялась убирать со стола. Мишка дымил в сенях, не включая свет. Они жили вместе уже три года. Когда расписывались, Лера была в положении, но что-то пошло не так – и ребёнка не стало. Ребёнка не стало, а жизнь продолжалась, только какая…

Лера гремела посудой, всматриваясь в своё отражение в зеркале над раковиной. Что-то пошло не так, но когда и почему?..

– Я завтра в лес с ночёвкой, – Мишка подкинул в печь полено.

– Но ведь завтра суббота.

– Я знаю. Баню сама истопишь – не маленькая, – пошнырял кочергой в печи.

– Миш, – Лера обняла его сзади за плечи, присев на корточки рядом, – ты только не расстраивайся. Всё будет хорошо. Мы ведь вместе.

Мишка задвигал желваками, кивнул, глядя на огонь, и захлопнул дверцу печи:

– Пойдём спать что ли?

4

Лера открыла глаза: Мишка сидел на кровати и тяжело дышал. Она едва смогла разглядеть во тьме черты его лица – он был напуган.

– Ты что? Что с тобой? – она двинулась к нему и наткнулась на что-то холодное – в постели между ними явно что-то лежало.

– Ты чувствуешь? – спросил Мишка, заметив, что Лера застыла на месте. – Это кости! Тут скелет лежит!

Лера откинула одеяло – ничего. Мишка спрыгнул с кровати, щёлкнул выключателем – ничего!

Лера ещё раз прощупала то место, где якобы лежали кости, и ничего не почувствовала на этот раз.

– Ты как хочешь, а я туда не лягу, – буркнул Мишка и пошёл в кухню, там, выкурив сигарет пять, уснул, наконец, уткнувшись носом в стол, сидя на табурете. Лера задремала на самом краешке кровати, так и не погасив свет.

Утро было холодное пасмурное. В печи трещали поленья. Лера огляделась, прислушалась – Мишка уже ушёл.

– Даже не разбудил… – Лера натянула шерстяные носки и спустила ноги на пол. Потянулась и побрела к умывальнику.

Предстояла большая уборка и Лера, наскоро умывшись и поставив большой чайник на плиту, принялась менять постельное бельё.

Когда дело дошло до шкафов и шкафчиков, книжных полок и подоконников, с которых Лера тщательно сметала пыль, чайник загремел крышкой, а в сенях кто-то закричал: «Хозяйка!».

Входная дверь скрипнула, и в прихожей снова раздалось раскатистое: «Хоз-з-зя-а-а-йка!».

Лера бросила тряпку, выглянула в прихожую:

– А, Ева!

– Ну, зову, зову – не дозовусь! Чего гостей-то не встречаешь? Убираешься.

– Конечно, суббота ведь, а ты как всегда в неурочный день, – Лера выключила плиту, убрала чайник, – ничего тебя дома не держит.

– Чему держать-то, мой-то на вахте, Ленка с Танькой у стариков, – Ева разулась и повесила шубку чёрного меха, – а ты, я гляжу, уже и чаёк заварила, ждёшь меня.

– Ещё бы, проходи.

Сели за маленький стол с овальной крышкой обтянутой клеёнкой в клеточку.

– Ну, а твой-то где? – Ева достала из пакетика печенье и окунула его в кружку с горячим чаем.

– В лесу.

– Он тебе что-нибудь из леса-то привозит?

– Грязную одежду только, – улыбнулась Лера.

Ева засмеялась, откусила половинку печенья.

– Нет, ну было один раз, рыбу привозил, другой уточку.

– Вот, хоть какая-то польза!

– Ну зачем ты так говоришь, он ведь работает.

– За семь-то тысяч! Не смеши меня! Вот мой – работает!

– Ага, работает, и шубки тебе дарит…

– Да, дарит, а тебе твой, что последний раз подарил?

– Себя, – вздохнула Лера, вспомнив, как это было давно.

– Да-а-а, оригинальный подарок, – Ева задумалась. – Слушай, а давай я тебе погадаю!

– Зачем?

– Как зачем? Как зачем?! А вдруг что интересненькое выпадет! Есть у тебя карты?

– Какие?

– Ну, Леруся, ну не смеши меня!

– Нет, нету…

– Вы что со своим в «дурачка» не играете?

– Играем, только без карт: когда он меня дурачит, когда я его, – улыбнулась Лера.