Порочные боссы

– Разве тебе никогда не хотелось пуститься в отрыв? Поддаться страсти? Потерять голову, наконец? Сколько тебя помню, ты серьезная, сдержанная, суровая, как моя мать, Рори! А тебе ведь двадцать. Как и мне. И я не теряю ни минуты своей свободы.

– Мне нужно работать и учиться, – ответила Аврора, помешивая кофе в чашке. – Сначала карьера, потом все остальное.

– Но так ведь и молодость проходит? Когда еще ты сможешь вот так заняться с утра сексом на кухонном столе?

Аврора пожала плечами.

– Никуда твоя карьера не денется, Рори. Отпусти себя. Спроси, чего хочет твое тело. Ты знаешь, какой ласковый Джулиус в постели?

– Это который… ну, корица? Или изюм?

– Корица, – мечтательно ответила Мери. – Его кожа пахнет мускусом, а мышцы твердые, как камень. Когда он входит в меня…

– Мери!!!

– Рори, ты невыносима. Тебе жизненно необходимо наконец-то найти кого-то и как следует потрахаться, потому что от твоего серьезного вида сливки киснут.

– Чтобы сливки не кисли, не надо холодильник выключать и в ту розетку вставлять зарядки для своих глупостей.

Аврора указала на вилку холодильника и показала на вибратор на подзарядке.

– Серьезно, Мери? Тебе мало? Нужно еще и это?

– Это мы еще не опробовали, не успели. Когда вас трое, столько вариантов, что…

– Даже не хочу это слышать, – Аврора перелила кофе в кружку-термос. – Сегодня я хочу спать дома. Меня не будет весь день, так что, пожалуйста, трахайтесь на здоровье, но следи за временем. В шесть вечера я хочу принять ванну, а после поужинать.

– Черт, ладно, секс в ванной я тогда передвину на полдень, чтобы успеть. Да шучу я, Рори! Я поговорю с парнями, может быть, мы заночуем у кого-то из них сегодня.

Аврора кивнула, набросила сумку на плечо, взяла кофе и услышала:

– Удачи, Аврора! Если кто и достоин этой стажировки, то только ты!

***

Да уж, думала Аврора, шагая в метро, кто если не она?

Будем знакомы. Аврора Майлз – книжный червь с синдромом отличницы. С отличием закончила все, что только можно закончить: ясли, школу, колледж и скоро университет. Не пьет, не курит, регулярно ест зеленые овощи, познает дзен и посещает аэро-йогу – в общем, ведет скучную, однообразную и правильную жизнь.

Конечно, неудивительно, что она до сих пор девственница.

Хотя этому было еще одно объяснение, о котором Аврора не говорила ни одной живой душе.

«Знаешь, два года назад я продала свою девственность двум богатым извращенцам и с тех пор мне кажется, что я не вправе распоряжаться собственным телом».

На вырученные средства от мнимой продажи девственности она поступила в университет мечты и даже сняла квартиру на пару с горячей и веселой штучкой Мери.

Еще Аврора все-таки подрабатывала в кофейне, минимум три вечера в неделю, поскольку отложила часть денег про запас, и все еще копила на машину, но если стажировка принесет свои плоды, чем черт не шутит?

Если место на стажировке с последующим трудоустройством останется за ней, то к концу года она сможет уйти из кофейни и даже взять машину. Может быть, даже не самую подержанную.

Только до сих пор непонятно, что делать с этой уже проданной девственностью?

Странное чувство, когда твое тело вроде тебе и не принадлежит.

Ох, уж эта врожденная справедливость! Как же не вовремя совесть дает о себе знать! Как, например, в те моменты, когда несколько раз Мери пыталась споить Аврору на студенческих вечеринках, а после Рори закрывалась в темных крохотных комнатках с парнями, которые должны были положить конец ее душевными терзаниям, ведь разве не этим занимаются все пьяные студенты на этих вечеринках?

Но стоило чужой руке дойти до ее трусиков, как синдром отличницы врубался на полную: «НЕТ! Убери руки, парень! Тебе ЭТО не принадлежит».

И это несмотря на текилу, пиво и жуткие комбинации с водкой.

Самое паршивое ведь то, что Аврора даже и не знала, кому принадлежит ее девственность. Она не видела этих братьев, только юзерпик и профиль на сайте, с которого удалилась, как только успешно провернула дело и покинула отель «Четыре Сезона» с внушительной суммой налички.

Все получилось на удивление легко. Знаете, если бы не эта совесть, может быть, Аврора могла бы еще несколько раз продать свою девственность, раз в мире хватало желающих заплатить за такой пустяк.

Но Аврора мошенницей не была. Разве что чуть-чуть. Нельзя облапошить миллионеров на крупную сумму и потом считать себя паинькой.

Но люди вокруг считали ее именно такой, как же иначе? Зеленые овощи, никаких вечеринок, алкоголя и сигарет. Невинные темные глаза и ангельская внешность.

И девственность, от которой теперь было не так-то просто избавиться.

«Нас будет двое».

Иногда она проходила мимо знакового отеля, вглядывалась в лица мужчин, которые выныривали из лимузинов и исчезали в недрах отеля.

Чего она ждала? Что один из них остановится и укажет на нее пальцем?

«Ловите преступницу! Она обещала мне девственность!»

Дурацкий двухлетний розыгрыш превратился в тайну, которая изводила ее вот уже два года. А еще обернулся желаниями, которые поначалу очень пугали, а теперь только заставляли крепче сжимать бедра.

Знала бы Мери с ее корицей и изюмчиком на что когда-то подписалась Аврора и о чем теперь… Сожалела?

Да. Сожалела о том, что все-таки не избавилась от девственности той ночью. Все равно ушла бы с деньгами. Все эти мысли о маньяках и расчлененных девственницах в Гудзонском заливе, спустя годы, перестали пугать до ужаса.

А уж как она хотела хоть с кем-то поделиться этой историей… Аврора часто вела беседы с мнимым духовником: «Простите, святой отец, я согрешила».

«Что же ты сделала, дочь моя?»

«В том-то и дело, святой отец. Теперь я сожалею, что ничего не совершила той ночью. Я только об этом и думаю. Как лежала бы поперек широкой кровати «Кинг-Сайз» в «Четырех Сезонах», а мистер Корица и мистер Изюм творили бы настоящие безумства с моим телом. Черт возьми, я грешу с ними каждую ночь, на протяжении вот уже двух лет, с тех самых пор, как сбежала из этого проклятого пентхауса! Как думаете, может быть, мне стоит найти их?»

Святой отец всегда отвечал ей голосом Мери:

«Иди с богом, дочь моя, и потрахайся уже, как следует».

Глава 4. Порочные боссы

Головной офис фирмы «Харди-Бро» располагался в головокружительном небоскребе, в холле которого было не протолкнуться.