Визионер

Спустившись вниз, Митя едва не задохнулся от смрада – густой смеси табачного дыма, алкогольных паров, прелой плоти и кислой капусты. В дальнем закутке, под низким сводом, за столом спали вповалку четыре тела. Кто – откинувшись назад и пуская пузыри, кто – пристроив физиономию на тарелке с остатками закуски.

– Ваш – вон тот, с капустой в бороде, – указал на одного из собутыльников хозяин заведения, человек усталый и спокойный.

– И давно они так? – поинтересовался сыщик.

– Почитай со вчерашнего вечера. Как в восьмом часу сели, так и не вылезали. Именины отмечали. Ну а мне что? Люди смирные, драк не учиняли, посуды не били. Гнать не стал, подумал, пусть проспятся.

Силами Горбунова нужного извозчика подняли, влили внутрь стакан огуречного рассола (без особого эффекта) и в статусе недвижимого имущества перевезли в арестантскую. Проспится – расскажет. Если есть что рассказать. В последнем, однако, Митя сильно сомневался.

* * *

Не то чтобы Соня целенаправленно искала новые загадочные происшествия, но хроники в последний месяц просматривала очень тщательно. Прежде всего, ждала новых подробностей про историю со Снегурочкой. Но их, увы, не было. Ни строчки. А история не давала покоя.

– У тебя, Соня, неуёмная голова, – говорил, бывало, папа. – Словно в ней птичка сидит вроде попугая. Когда видит что-то интересное – начинает звонить в колокольчик. И звонит до тех пор, пока не удовлетворит своё любопытство.

Ну, пусть попугай. Не самая глупая птица, хоть и беспокойная.

Сегодняшняя заметка в газете вновь была со странностями. Снова найдено тело девушки. Снова в первый день месяца. Случайное или намеренное совпадение?

Соня цеплялась за отдельные фразы в скупом тексте: «около 20 лет», «хорошо одетая», «городская пролётка», «старинного фасона наряд», «уверяют, что смерть наступила в результате переохлаждения».

Воображаемый попугай наклонил голову, поднял лапку и аккуратно дотронулся до колокольчика: «Дзынь!»

Положительно, хорошо одетые девушки не носят старинных вещей. Это раз. Это даже Соне с её нелюбовью к модным нарядам очевидно. Кто наденет в двадцать лет бабушкино платье? Разве что на костюмированный бал? Хорошо одетые девушки не замерзают в экипажах. Тем более когда на улице чуть ниже нуля. Это два. А если и замерзают или чувствуют себя неладно, то зовут на помощь или чай пьют в тепле. Это три.

Не заметка, а набор несуразностей какой-то. Жаль, без фото.

С полицейскими разговаривать бесполезно, это Соня уже поняла. А как насчёт журналистов? Они, наверное, любят поболтать. Если всю жизнь расспрашиваешь других людей, может, и самому хочется выговориться? И лучше кому-то… своему. Простому человеку. Журналисты же простые люди?

Горничную Софья нашла за уборкой в малой гостиной. И, решив не вести долгих предисловий, с порога огорошила вопросом, который, судя по деловитому Сониному тону, не предполагал отказа:

– Глаша, ты не одолжишь мне своё пальто? И шляпку?

* * *

Редакция газеты «Московский листок» занимала особнячок с двумя флигелями в Ваганьковском переулке. Трёхэтажное здание с игривым балкончиком над крыльцом имело слегка потрёпанный вид. Каково оно внутри, Соне узнать не удалось. Весьма к месту встреченный у входа дворник разъяснил, что хрониками происшествий в редакции ведает некий Чижов, имеющий обыкновение в это время суток перекусывать на свежем воздухе на соседнем бульваре: «Блондин, коричневое пальто. Не ошибётесь».

Искомый блондин – с записной книжкой и пирожком – впрямь отыскался на лавочке. И, глядя, как он щедро делится крошками со стайкой воробьёв, Соня тут же выработала план знакомства – такой же незатейливый и доступный, как этот пирожок с ливером.

«Девица в беде».

Проходя мимо скамейки, Соня поджала ногу, охнула и покачнулась. Блондин ожидаемо подскочил. Воробьи возликовали – им досталась почти половина репортёрского обеда.

– Что случилось? Вам помочь?

– Кажется, я подвернула ногу. – Соня оперлась о заботливо подставленную руку и, прихрамывая, потянула спасителя в сторону скамейки.

– Вам больно? Вызвать врача?

– Нет-нет, благодарю вас. Ничего страшного. Просто надо посидеть немного. Вот здесь, на лавочке, будет хорошо.

– И всё же, может, стоит позвать лекаря?

– Вы очень любезны, но не стоит волноваться. – Тут Соня спохватилась, что, позаимствовав одежду горничной, чуть не забыла скопировать и её лексикон. – Споткнулась так глупо, а вы экий жентльмен, спасли меня, мерси. Я Аглая, Глаша.

– Чижов. Сергей. – Мужчина пожал протянутую руку. Молодой – пожалуй, и тридцати нет. Вид только осунувшийся какой-то. Спит, что ли, мало? Или оттого, что питается всухомятку?

– Как удачно вы здесь оказались. Наверное, служите неподалёку?

– Да, в редакции «Московского листка». Я журналист.

– О, я обожаю вашу газету! – Сонин восторг в эту секунду был неподдельным. – Надо же, настоящий журналист! У вас такая… героическая профессия. – Соня с восхищением заглянула мужчине в глаза. Глаша уверила, что в её одежде барышня выглядит «миленько», а это как раз то, что было нужно.

Чижов смутился.

– Ну что вы… По правде говоря, геройства в моей работе немного. Больше беготни и писанины.

– Не говорите так. Ведь нужна смелость и мужество, чтобы везде успевать и всё разузнать первым. А вдруг пожар? Или кража? Это же опасно.

– Здесь вы угадали. Как раз всякие происшествия – это мой, так сказать, конёк.

– Ах, это моя любимая рубрика. Вы так увлекательно пишете, невозможно оторваться.

Проглотит наживку? Люди так любят рассказывать о себе. А уж когда их хвалят…

– Благодарю. – Журналист смущался уже меньше, и было заметно, что Сонина похвала ему приятна. – Хотя, признаться, места под хроники мало дают, не распишешься.

– О, вам просто нужен большой репортаж о каком-нибудь интересном деле. Наверняка вам попадалось что-то ужасно волнующее?

– Не сказал бы… В нашей провинции нечасто случается интересное. Сегодня вот наблюдал, как студенты подрались в очереди в театральную кассу.

– Нет, не то. Вот если бы, к примеру, случилось загадочное убийство…

– Ну, на днях был достойный внимания случай.

– Расскажите же, не томите.

– Девушку в пролётке кто-то привёз на вокзал. Хватились – а она бездыханная.

– Боже мой! Совсем неживая? Что с ней случилось?

– Полиция сказала – переохлаждение, но по секрету мне в полицейском морге сообщили, что это не так. Опоили её и уже такую привезли. Правда, просили пока не писать об этом – мол, расследование ещё идёт.

– Батюшки-светы, страсти-то какие… А вы её видели? Красивая?

– Видел. Пожалуй, красивая. Брюнетка, молодая. Меня, признаться, её взгляд удивил.

– А что взгляд?