Проснись

– Миш! – в самое ухо закричала Катерина, которая неведомым образом оказалась за спиной мужа.

Он успел лишь обернуться и увидеть перед собой два пылающих красных глаза. А после все утонуло во тьме и нечеловеческом хохоте той, которая когда-то была его женой.

– Миш, ты долго спать собираешься?

Измученный ночными кошмарами Михаил не спешил отзываться. Усталость пригвоздила к мокрой от пота простыне. Страх не позволял дышать полной грудью.

«Если это очередной виток бесконечного сна? Вдруг все повторится? Что если я все еще сплю?» – громада вопросов громыхала в мыслях, заставляя стискивать челюсть.

Миша успел почувствовать, как слегка прогнулся матрас под тяжестью того, кто неспешно приближался к его лицу. Мужчина затаил дыхание. Горячий и липкий язык прошелся от подбородка ко лбу, оставляя после себя влажную полосу. А следом зловещую тишину нарушил звонкий собачий лай.

– Ну ты чего? Вон уже и Джерри пришел тебя будить, – обижено прошептала Катя и погладила мужа по голове. – Если тебе плохо, ты скажи. Я не обижусь, если мы дома останемся.

Субботний день они планировали провести в парке. Заглянуть в любимое кафе, поесть сладкой ваты, покататься на каруселях. Вспомнив это, Миша осторожно приоткрыл один глаз. Джерри тут же радостно завилял хвостом, выдавая хозяина, а Катерина наклонилась, чтобы поцеловать мужа. Казалось, все было в порядке. Пес не проявлял кровожадного интереса к тушке Михаила, жена выглядела вполне обычно – взъерошенное пшеничное солнце с небесно-голубыми глазами и заразительной улыбкой.

– Иди сюда, – специально максимально невнятно пробормотал мужчина, стараясь ничем себя не выдать.

– Что? Я ни слова не поняла.

Катя вплотную приблизилась к мужу – на то и был расчет. Резким движением Михаил схватил жену, ловко обернул в одеяло и подмял под себя. Потом они долго смеялись, дурачились и не разрывали объятий. Миша был счастлив. Он вновь влюблялся в свою прекрасную Катерину. Квартира превратилась в уютное семейное гнездо. А Джерри радовал преданностью и звонким лаем.

День, наполненный приятными событиями, пролетел незаметно. Все происходило как будто впервые – ярко, красочно, искренне. Михаил ощущал себя помолодевшим лет на десять, он снова любил жизнь. И засыпая, мужчина не думал ни о чем плохом, всеми силами прогоняя даже самые крохотные смутные тревоги.

«Приснилась чушь какая-то из-за стресса. Сам виноват, давно надо было отдохнуть», – решил для себя Миша и сладко засопел.

– Эй, друг, подъем! Конечная. – Кто-то настойчиво теребил Михаила за плечо. – Хорош уже спать.

Миша дернулся, широко распахнул глаза и уставился на старика, который отпрянул от него. Автобус был пуст, за окном тускло мерцали фонари, пахло бензином и грязью.

– Да, извините, – он спешно поднялся, – ухожу. А где мы?

Он ничего не помнил: ни как сел в автобус, ни куда собирался ехать. Но более того, это вовсе не волновало Михаила, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения.

– Конечная… – прошамкал водитель.

– Я понял. Но какая?

– Говорю же: конечная… – набор звуков никак не складывался в слова.

Миша кивнул и выскочил на улицу, которая встретила заспанного пассажира порывом ледяного ветра. Шел снег, но ни сугробов, ни гололеда не было. Снежинки касались земли и просто исчезали, не оставляя после себя следов. Мужчина осмотрелся, нисколько не удивившись пропажи автобуса – нет, значит, так надо, – и побрел в неизвестном направлении. Казалось, прошла целая вечность, но вокруг ничего не изменилось. Все та же пустошь, редкие фонари и густая темнота.

Внезапно Михаил ощутил на себе взгляд. Острый, холодный, проникающий под кожу. Следом раздались чьи-то быстрые шаркающие шаги, будто назойливый наблюдатель старался нагнать одинокого путника. Страх опутал мужчину прочным канатом, сдавил грудь, подобрался к горлу, грозясь задушить. Миша сразу догадался: если оглянется, то умрет, но перед этим увидит два красных глаза, которые с упоением будут впитывать его агонию.

«Бежать!» – Не теряя времени, он сорвался с места.

Мелькали деревья, в ушах гудело, легкие горели огнем, но Михаил продолжал бежать. Преследователя не было слышно, вот только мужчина знал – он прямо за спиной. Он вот-вот коснется его плеча, и все будет кончено. И как насмешка в самое ухо сосредоточение жути шепнуло:

– Проснись.

– Проснись!

Басовитый крик пощечиной привел Мишу в чувства. Ощущая себя сумасшедшим, он стал озираться по сторонам, не понимая, когда успел приехать в офис.

– Что за хрень творится? – срывающимся голосом, выкрикнул вопрос Михаил и схватился за голову.

– Вот и я хотел бы знать: какого черта ты спишь на рабочем месте? – пузатый мужик смутно напоминал начальника.

– Ты не настоящий! – Миша вскочил и бросился к двери. – Это сон!

Он ловил на себе испуганные и насмешливые взгляды. Коллеги шарахались от него, кто-то попытался его остановить. Михаил оттолкнул от себя чужие руки, споткнулся и упал грудью на стол.

– Тише-тише, мы тебе поможем, – раздался рядом женский шепот.

Миша не отвечал, не смотрел по сторонам, все его внимание поглотил канцелярский нож. Секунда ушла на колебания, еще одна на то, чтобы лезвие коснулось кожи. Не было ни боли, ни страха. Лишь темнота.

Михаил не знал, как долго находился в небытие. Он даже не заметил, в какой момент тьма рассеялась, уступая место кошмарным видениям. Сначала его глаза сфокусировались на двух красных точках, которые медленно раскачивались из стороны в сторону. Потом появился внушительных размеров силуэт, приближающийся к мужчине. А после Миша увидел то, что заставило тело конвульсивно дернуться то ли от рвотного рефлекса, то ли от ужаса. Преследователь словно маску натянул на голову кусок кожи с лицом Михаила.

Остальных деталей мужчина не рассмотрел. Он не стал дожидаться того, чем все закончится, если жуткий некто его нагонит. Не решился выяснить кем вообще был этот тип – человеком, галлюцинацией, демоном. Миша развернулся и вновь побежал, до крови кусая нижнюю губу. Он надеялся, что боль приведет его в чувства, наконец выкинет в реальность. Но ничего подобного не произошло, лишь металлический привкус вызвал очередной приступ тошноты.

На том месте, где не было ничего, появился темный коридор с множеством дверей. За некоторыми из них скрывалась глухая стена, другие прятали бездонные пропасти, третьи вовсе не открывались. Михаил в панике мчался вперед, боясь оглянуться. Одно дело встретиться с собой лицом к лицу, и совершенно иное – насильно столкнуться с извращенной версией себя.

«Почему этот красноглазый урод издевается надо мной? Что ему надо?» – вопросы не приносили облегчения.

Мужчина кинулся к очередной двери. Она неожиданно легко открылась, и инерция швырнула Мишу на пол. Правая скула вспыхнула болью от удара о жесткую поверхность. Михаил не почувствовал никакого дискомфорта, он просто знал, что ему стало больно.

«Выпустите!» – взмолился Миша, когда увидел, что за дверью оказался точно такой же коридор, из которого он отчаянно пытался выбраться.

За спиной раздался громогласный смех, пропитанный издевкой и властностью. Это и стало последней каплей.

– Смейся, пока можешь! – закричал мужчина и круто развернулся.

Никого. Только он решился дать отпор обидчику, как тот исчез. Растерянный и изнеможенный Миша опустил руки, разжал кулаки. Он смертельно устал. Реальность это или сон? Ответ утратил важность. Все чего желал мужчина: чтобы изощренная пытка прекратилась.

– Это наказание за то, что я не ценил жизнь? – прохрипел Миша и опустился на пол. – Или я просто свихнулся и застрял в собственной голове?

Он сидел в пустом призрачном коридоре и глотал слезы. Остаться одному оказалось страшнее, чем убегать от жуткого монстра. Михаил закрыл глаза, надеясь уснуть здесь, а проснуться уже в другом месте.

– Миш, иди сюда!

Вновь жена звала его на кухню, а он опять сидел на диване перед телевизором.

– Как смешно, – буркнул Михаил и покорно вышел в коридор.

Катя стояла у плиты, помешивая жаркое в сковородке. Все это уже было. Миша знал, чем все закончится. Он опустился на стул и стал ждать.

– А ты чего такой помятый? Спал? – спросила Катерина и облизнула ложку, испачканную красной жижей.

– Кровь?