Банды: Простивший не знает правды. Книга первая

– Никаких завтра! Где ты был? – Взвизгнула она.

– В милиции. С наркоманом на улице подрался. – Рявкнул он в ответ.

– Не ори! – Огрызнулась она. – Вечно тебя дома нет!

– Зоя Игнатьевна, можете выходить и не прятаться за дверью. – Вздохнул Женя, и теща, словно тень, вышла из-за угла и зажгла свет. Затем по-деловому сложила руки в боки и спросила тонким писклявым голосом:

– Где ты был?

Женька громко вздохнул и посмотрел своими красными от усталости глазами в ее маленькие, близко посаженные глазки.

«От ментов отделался и попал к домашним прокурорам, даже не знаю, что хуже», – подумал он.

– Мама, иди спать. Я со своим мужем сама разберусь, – Полина мягко развернула мать за плечи и отправила в зал, закрыв за ней дверь.

Женька, воспользовавшись моментом, быстро прошмыгнул в ванну, во избежание скандала. Он скинул с себя одежду и забрался под горячую воду, чтобы смыть с себя остатки этой ночи.

Полина на этот раз не собиралась сдаваться. Она ждала его в спальне, сидя на стуле у зеркала. На кровати лежали чёрная юбка и белая блузка в горошек, которые она собиралась погладить перед выходом на работу.

– Штерн, сколько можно? – Снимала она с себя бигуди. – У тебя жена, скоро ребенок будет, а ты по ночам шляешься.

– Да не шлялся я. – Буркнул он в ответ, забираясь под легкое летнее одеяло.

Тело тут же обмякло, глаза стали тяжелыми, словно налились свинцом. Горячий душ сделал свое дело.

– Найди себе нормальную работу! Образование у тебя есть. Ваши эти подпольные залы завтра милиция вместе с вами – каратистами закроет, и что ты будешь делать? Ты обо мне подумал? А о будущем ребенке? – Полина стянула последнюю бигуди и кинула ее в пакет. Ее волосы образовали огромную шапку, словно голова у пуделя.

Женьке даже стало смешно, но он сдержался, чтобы не разозлить жену ещё больше.

– Я буду объединяться со своим старым тренером. Мы будем открывать новый зал. Доход будет больше.

– Ну да, рублей на десять. – Закатила она демонстративно глаза и схватилась за расческу. – Чертовы бигуди. Обещали красивые локоны, получились какие-то мелкие недоразумения. А вот если бы у нас были деньги, я бы приобрела импортные. Хорошие. А не эти советские палки.

– Скоро будут деньги, – пообещал муж.

– Ты меня любишь, Женька? – Отбросила она расческу в сторону и посмотрела на него в зеркало.

– Люблю, конечно.

– Я хочу туфли-лодочки. Красные. Фарцовщики такие продают. И платье заграничное от модельеров, а не «колхозница» от русской швейной фабрики. Мне на работу ходить не в чем. В конце концов, я бухгалтер на птицефабрике и не хочу выглядеть, как курицы, которые у нас в хозяйстве. – Она недовольно поморщилась, дотрагиваясь до своих волос.

Она поднялась со стула и подошла к кровати.

– Нет, ну посмотри?! Хорошо время есть… пойду голову мыть опять. – Разочарованно произнесла она, понимая, что по-другому со злосчастными мелкими кудрями не справится.

– Полинка, куплю я тебе и бигуди иностранные, и туфли… Куплю! – Притянул Женька жену к себе и поцеловал.

– Мама хочет ремонт. – Оторвалась она от его губ. – Мы, как въехали в ее квартиру, так уже два три года ей ремонт обещаем. Мебель надо поменять.

– И ремонт вам тоже будет.

– А когда? – Вопрошающе посмотрела она на него и коснулась рукой его волнистых густых волос.

– А тогда… – Улыбнулся он ей и закрыл глаза.

Она подоткнула одеяло и с умилением посмотрела на мужа, который моментально провалился в сон.

Вечером следующего дня он появился ровно в семь, в подвальном помещении расположенного по улице Михайловского.

Калина, Шашен и Сафа сидели в тренерской, одетые в чёрную форму, так как белая была запрещена, и играли в карты.

– Немец, ну наконец-то! – Пожал ему руку Калина. – Мы уже заждались.

Лёха Шашенов на радостях крепко обхватил его за талию и поднял вверх. А Сафа после того, как Женька смог отбиться от Шашена, предложил ему дружеский спарринг.

– Потом поборитесь. – Махнул Калина рукой.

Он всегда был самым серьезным из них, к тому же старше их на десяток лет. Шутливая форма общения была ему чужда.

– Форма у тебя с собой есть? – Спросил Сафа, приподняв свои широкие брови.

– Да, вон в сумке.

– Надеюсь, что чёрная.

– Обижаешь! Не первый день ведь! – Вытащил Женька из сумки рубаху свободного покроя и широкие штаны на резинке, сделанные из плотной ткани.

– Наш человек! – Проговорил Сафа в свои широкие усы.

– Сам знаешь, за белую форму можно залететь на несколько лет. Я пока не собираюсь, – Женька затолкал одежду обратно в сумку.

– Да можно подумать, менты не знают! – Заржал Шашен. – Откаты им такие платим!

– Побороться сегодня не получится. – Отрезал Калина, не желающий терять время – бизнес не ждет. – Переодеваемся и едем смотреть помещение.

Старое заброшенное здание, которое им предстояло снять, находилось в Северном микрорайоне, недалеко от автобусной остановки. Что было идеальным, так как большинство из их учеников передвигалось пешком, либо на общественном транспорте.

– Что-то рухлядь какая-то… – Сделал вывод Сафа, обойдя здание три раза и наконец-то остановившись около железных дверей. – Все стены исписаны краской. Углы обоссаны. Бомжи, небось, ночью пролезают внутрь через окно, вон то, разбитое. – Указал он пальцем.

– Илья, так починим. Не смотри на это. А то, что здание такое сероватое, заброшенное, оно и к лучшему. Нам внимание лишнее привлекать не надо. – Отозвался Шашен.

– Да и правда, какая разница, как снаружи выглядит. Главное, чтобы внутри много места было. А бомжей за минуту выгоним, если они там. – Согласился Женька.

– Идем внутрь. – Калина мотнул головой с понимаем и открыл ключом тяжелый ржавый навесной замок.

– Ни фига себе! – Присвистнул Шашен, после того, как Женька наконец-то разобрался, где включается свет. – Да тут можно целый стадион для Олимпийских игр развернуть. Места вагон. Можно вести несколько групп в одно и тоже время, если стену достроить справа.

Они разбрелись по помещению, осматриваясь вокруг.