Сердце в группе риска

Сам не заметил, как выскочил из автомобиля и налетел на Миру. Хотел задушить… в объятиях. И проверить, все ли с ней в порядке. Хотя точно знал, что успел затормозить вовремя и девчонка не пострадала. Но ей же было достаточно просто выйти из универа, чтобы снова попасть в неприятности!

Сдержался. Пока не давал волю рукам. А ведь хотел ее коснуться, убедиться, что все нормально. Но потом из автомобиля выбралась и Лера. А за ней и Вовка. Я же продолжал заводиться. В том смысле, что беспокойство стремительно вытесняло из меня бешенство. К себе ее что ли привязать? Черт, мне начинала нравиться эта идея. Тогда вероятность, что она снова не вляпается в историю, становилась минимальной.

Нет, я точно с ней с ума сойду…

Мирослава

Мама пришла минут через сорок. Как я и предполагала, груженная сумками. Помогла их разобрать и пошла к себе, заниматься до посинения. Стоило погонять себя по нескольким предметам. Иначе с бюджета меня вышвырнут только так. И что делать в этом случае буду? Не потянем ведь…

Спать легла поздно. А ведь понимала, что нужно было укладываться раньше. На работу вставать, ни свет ни заря. Приходить к самому открытию. Но, опять же, учиться за меня никто не будет. И то, заснуть получилось далеко не сразу. Даже папа уже с работы пришел, успел поужинать и заснуть (я слышала его грозный храп). А я все лежала и… Пыталась выбросить Сашу из головы. Нет, я не млела от его образа. Не мечтала стать Пономаревой, как многие девчонки из универа. Думалось мне по-прежнему о другом – как свести наши столкновения на нет. Иначе ведь точно прибьет. Вон как сегодня взбесился, когда я прямо перед его машиной выскочила. Думала все, не сдержится и как следует встряхнет.

С этими мыслями я и заснула.

А очнулась, ожидаемо, в отвратном настроении и не выспавшаяся. Мама уже хлопотала на кухне. Знала, что мне рано вставать и готовила завтрак. От запаха кофе я и проснулась. А вот будильник сработал чуть позже.

Ну что, новые неприятности, я уже иду.

Идти до них не пришлось. В ванной комнате потек кран. Вода хлынула с такой силой, что пол быстро оказался полностью в прозрачной жидкости. А ведь у нас на воду счетчики стоят! Папа сразу вскочил с любимого дивана и стал переключать воду. Мы же с мамой приступили к мытью полов. Причем не только в ванной, но и в коридоре. Пока убирали, успели и там наследить. Судя по всему, сегодня на работу я пойду не мытой и голодной. Время неумолимо приближалось к тому, когда нужно было выходить. Оставлять родителей с этой проблемой не хотелось. Но, опоздав, я мало того, что работу потеряю. Еще и Ленка мне потом плешь проест.

Собравшись, выскочила из квартиры и заторопилась на выход из подъезда. Суббота… в это время еще кто-то спит, кто-то, бредя по улице, гуляет с собакой. Некоторые, как и я, торопятся на работу, искренне завидуя тем, кто сегодняшний день проведет дома. Или потратит время на себя.

Магазин, в котором я работала, находился в паре остановок на метро. Не так уж и далеко. Но мне сегодня этот короткий путь показался очень длинным и муторным. А все потому, что голод давал о себе знать. И как я весь день на ногах голодная простою? Нужно будет уговорить Соньку или Гузель, чтобы заменили меня хотя бы на полчаса. Дабы я смогла закинуть в себя хоть немного еды. Иначе до дома потом точно не доберусь. Сил не хватит, ноги передвигать.

Гузель оказалась более разговорчивой и отзывчивой, чем Соня. Сразу согласилась ближе к обеденному времени дать мне возможность нормально поесть. Обычно я обедала на ходу, закидывая в себя то баранки, то печенье. А тут чувствовала, не хватит. Вот и пришлось просить коллег о помощи.

День пролетел, как один короткий миг. Окрыляла лишь одна мысль – завтра еще один рабочий день, и с понедельника до среды я точно смогу немного передохнуть. В том смысле, что вечером мне не нужно будет никуда торопиться. Это время было полностью на Ленке. А там уже как пойдет. Если вызовут, приеду. Если нет – то значит, до следующих выходных.

К вечеру проблема с водой у нас разрешилась. Как хорошо, что этот день не был столь катастрофичен для меня, как предыдущий. А то я уже стала подумывать, что злоключения так и будут набирать обороты.

Но если во второй выходной я отработала спокойно, то вот дальше…

Понедельник снова обещал мне неприятности. Чего там… он о них буквально кричал. Все началось с того, что, выйдя из метро на нужной станции, я, бредущая в сторону ВУЗа, не сразу заметила поравнявшегося со мной парня. Только повернула в его сторону голову, как он, схватившись рукой за мою несчастную сумку, дернул ее на себя. Я, не ожидавшая такого, удержать ее не успела. Пальцы лишь вскользь коснулись ремешка, который еще в выходные зашивала на совесть. А сейчас жалела об этом. Если бы он был более хлипкий, снова бы порвался и тогда была бы хотя бы маленькая вероятность того, что и из руки воришки она бы выскользнула.

– Эй! – воскликнула, срываясь с места.

Хорошо, что сегодня на мне были удобные ботинки на плоской подошве. И скорость я развить могла приличную.

– Стой! – Не то, чтобы рассчитывала быть услышанной. Да и останавливаться никто не собирался. Точно так же, как и помогать мне вылавливать этого мерзавца. А он, точно подготовленный к бегу на большие дистанции, ловко маневрировал между прохожими.

Никогда еще я так быстро не добиралась до универа. Но сегодня мне было суждено пройти, точнее промчаться, мимо него.

– Козел… – выдохнула, с досадой понимая, что сил во мне становится все меньше, а дыхание сбивается. Да и в правом боку что-то сильно закололо.

Пономарев появился словно из ниоткуда. Точнее, выскочил из открытого прохода, ведущего к универу и быстро нагнал воришку. Ухватил того за крутку, крепко сжимая пальцы. Дернул на себя. Парни повалились на землю. Как и моя сумка, что выпала из руки вора.

Сашка, оседлав моего обидчика, с силой прошелся кулаком по его лицу. Раз, другой… Пока я не добежала, запыхавшаяся, и не попросила Пономарева прекратить. Не то, чтобы мне было очень жаль того, кто собирался лишить меня денег, телефона, ключей от квартиры, конспектов… Нет, вру, мне его вообще жалко не было. Просто Саша уже успел сбить костяшки пальцев.

– Саша, хватит! – выкрикнула, хватая его за руку, которую он занес для очередного удара. Сумка, признаться, меня сейчас волновала мало. – Оставь ты его.

Незадачливый вор, сплюнув кровавую слюну на асфальт, энергично (насколько мог) закивал. Судя по всему, понял, чем ему грозит продолжение драки с разозленным Пономаревым.

– Пожалуйста, – попросила мягче. И резко отдернула ладони, когда сообразила, что уже двумя руками хватаюсь за конечность Александра. Да и парень смотрел так, что по спине дрожь бежала. Жуткий взгляд.

Отошла, чтобы поднять потрепанную и испачканную сумку. За это время и Саша встал с моего обидчика.

– Снова увижу, пеняй на себя, – пригрозил вору однокурсник. Поправив куртку, тоже отошел от побитого им горе-вора. Последний, мешкать не стал, тоже вскочил на ноги и помчался дальше, время от времени оборачиваясь. Словно боялся, что его начнут преследовать.

Это уже ни в какие ворота не лезло. Я снова нарвалась на Пономарева! И почему-то сейчас он мне казался более грозным и опасным, чем тот воришка, что умчался, поняв, что с Сашей лучше не связываться.

– Пошли, Климова, – сказал парень, хватая меня за руку, чуть выше локтя. Повел ко входу в универ, будто я нашкодивший ребенок, а не студентка.

– Саш, – постаралась говорить мягко. И одновременно с этим пыталась высвободить свою конечность, – пусти. Что я, сама что ли не дойду?

– Судя по всему, – на меня посмотрели, мягко говоря, хмуро, – не дойдешь.

– Но…

– Лучше молчи.

И вот что у него за привычка мне постоянно рот затыкать?

– Послушай, – еще более энергично задергала рукой, которую Саша продолжал удерживать, – хватит. Я искренне тебе благодарна, что ты помог. Вот честно, от всей души. Но это не дает тебе право так со мной обращаться.

– Как «так»? – Пономарев даже шаг замедлил. Будто его заинтересовали мои последние слова.

А тем временем собравшиеся неподалеку от входа в ВУЗ студенты стали на нас косо поглядывать. И среди них (вот ни капельки не удивлена) была и Щегол. Убийственным взглядом, направленным в мою сторону, она могла посоперничать с самим Пономаревым. Который, кстати, заметив свою девушку, не торопился выпускать мою руку.

– Саш-ш-ш-ша, – прошипела. Точно накликает на меня проблемы в лице Лерки. Она же собственница еще та. Вон как в пятницу вокруг него крутилась, пока мы у гардероба топтались. Руку на его плечо клала. Смотрела презрительно. На меня, само собой. Сашу-то она, наоборот, взглядом пожирала. Точно была готова его целиком проглотить. Таким вкусным он ей казался. – Давай сделаем вид, что ничего не произошло. И ты спокойно меня отпустишь.

– Знаешь что, Климова, – склоняясь ко мне, тоже зашипел молодой человек, – лучше ничего не говори. Иначе я не знаю, что с тобой сделаю.

Ой, представляю, что он там со мной сделать хочет. Наверняка что-то нехорошее. Прикопать там за кустиком каким или придушить… Впрочем, обычно сначала душат, а потом закапывают. Чтобы скрыть следы преступления. И чего меня, спрашивается, на криминал потянуло?

– Молчу, молчу, – пробормотала и уже более покорно последовала за однокурсником.

Он прошел мимо столпившихся у входа девушек. Даже не взглянул в сторону Лерки. Может, конечно, они уже успели сегодня пообщаться, но что-то мне в это слабо верится. Если бы Щегол могла убивать взглядом, я бы уже точно лежала прямо здесь, на лестнице бездыханным телом. Она… ревновала. Кто бы мог подумать. Неужели эта красотка, похожая на ангела, может быть в себе не уверенна? При другом раскладе, она бы точно не взглянула на идущую рядом с ее парнем меня. В том смысле, что и не заметила бы. Как это было тогда, в коридоре.

Вот со мной всегда так. Вроде ничего не предвещало. А день начался черти как. Мало того, что могла остаться без денег, документов, конспектов… Вот последнее особенно огорчало. Так еще и на Пономарева снова нарвалась.

– Саш, – позвала, когда мы-таки дошли до проходной. – У тебя костяшки сбиты. Нужно обработать.

– Разберусь, – отмахнулся от моих слов парень.

– Тебе бы в медсестре.

– Сказал же, разберусь! – повысил голос.

И чего такой раздраженный, спрашивается? Из-за Щегол нервничает? Или это я так его допечь успела, что он еле сдерживается.