Милашка из пятиэтажки

Об ответной услуге со своей стороны подумаю позже.

Глава 3

На меня посмотрели со смесью скепсиса и осуждения. Судя по всему, Фунчоза был недоволен моим коротким вопросом.

– Ты за кого меня принимаешь, – он нервно передернул плечами. – Стал бы я таким шутить.

– Мя-а-а, – подал голос котенок. Не иначе как почуял, что его новый хозяин не в самом хорошем расположении духа.

– Пойдем, – отворачиваясь от меня, Леша пошел дальше по улице, в сторону припаркованной неподалеку во дворе машины. – Мне еще своих новостью «радовать».

Если он ждал, что я что-нибудь скажу, то ошибался. Я смогла взять себя в руки. Шла рядом, не желая лишний раз открывать рот. Потому как точно знала – открою, и мы точно поругаемся. А ведь Фунчоза мог просто пройти мимо. Сделать вид, что не увидел глупую девчонку, копошащуюся рядом с помойкой. Вместо этого он отвез меня в ветклинику, оплатил все процедуры и осмотр… Я же еще чем-то недовольна.

– Спасибо, – проговорила, когда уже сели в салон автомобиля. – Извини, если я сказала что-то не то. Просто я тоже переживаю за тебя. Вижу же, что ты себе места найти не можешь. Нервничаешь.

– Не за что, – откликнулся Фунчоза. Завел мотор и плавно тронул машину с места. Котенок, к слову сказать, снова грелся у меня на толстовке. – А по поводу моих переживаний… Поверь, это не то, из-за чего тебе бы стоило волноваться.

Проще говоря, он хотел сказать, чтобы я не лезла не в свое дело. Ничего другого не ожидала. Поэтому почти не расстроилась. Что я его, пытать должна? Решила уже не лезть в это дело, а все равно спросила. Наивно надеялась, что он откроется мне.

Когда подъехали к моему дому, мне пришлось отдать котенка Фунчозе. Признаться, расставаться с найденышем не хотелось. Но и взять его себе я не могла. Он не заслужил того обращения, которое было ему обеспечено, если я переступлю порог квартиры с животным. Ему нужны внимание и забота. То, чего я сама никогда толком не получала. А кот родителям точно не нужен.

– Позаботься о нем, – попросила, осторожно кладя заспанного котенка на сидение, на котором сидела.

– Конечно, – парень улыбнулся, а у меня сердце екнуло. – Можешь заходить в гости и проведывать его.

– Посмотрим, – неопределенно сказала, уже выбираясь из машины на улицу.

– Что значит «посмотрим»? – полетело возмущенное мне вслед. Я еще даже дверь закрыть не успела. – Еще скажи, что стесняешься встретиться с моими предками.

Он наклонился вбок, обхватил правой рукой спинку соседнего кресла и посмотрел на меня снизу вверх. Видела по его довольной физиономии, что он издевается. Нравится ему меня доводить. А я не могла больше находится с ним рядом. Сложно это – сидеть и молчать о своих чувствах. Строить из себя «своего в доску парня», хотя хотелось бы гораздо большего. Того, что навряд ли случится. Потому что я просто Жендос Серова. Не Евгения, не Женя, а именно Жендос. Разве так к девушке обращаются?

– Бывай, – махнула Фунчозе рукой и захлопнула дверь. – И позаботься о моем коте! – это сказала громче, чтобы точно расслышал. Мало ли у него появились проблемы со слухом, а я и не в курсе.

Идти домой не хотелось. Но было уже поздно. Ночевать на улице – не самая лучшая идея. И уж тем более, когда погода шепчет, тучи хмурятся, а ветер задувает под плотную ткань куртки.

Дома тепло, в холодильнике есть хоть какая-то еда, да и ветер уж точно не будет холодить кожу, норовя проморозить до костей. Я смогу спрятаться в своей комнате и, если буду вести себя тихо, меня никто не тронет. Никто даже не обратит внимание на то, что я пришла.

Именно последняя мысль и дала толчок к тому, чтобы я все-таки сделала первые шаги в сторону дома. Не знаю, заметил мое замешательство Фунчоза или нет. Его машина так и не проехала дальше, не остановилась на привычном месте. Еще я чувствовала на себе чужой взгляд. Постаралась отгородиться от него, как отгородилась и от холода. Зайду в подъезд, закрою за собой дверь и смогу немного расслабиться. Почувствовать себя защищенной.

Дома было шумно. Оказалось, к родителям пришли их друзья. И теперь они все вместе топтались на небольшой кухне и что-то оживленно обсуждали. Я к их разговору не прислушивалась. Быстро сняла верхнюю одежду, разулась и поторопилась скрыться в своей комнате. Здороваться ни с кем не стала. Продолжала надеяться на то, что мое присутствие останется незамеченным. Поздние гости так шумели, что могли и не расслышать, как осторожно я открыла дверь, разделась и юркнула в спальню. Там быстро переоделась и пошла мыть руки. Отсиживаться, когда у меня были конкретные потребности, не собиралась. Выжидать ночи, когда все возможно разойдутся, было выше моих сил. Если поголодать до утра я могла, то вот умыться, помыть руки и привести себя в порядок нужно было сейчас.

Увы, как бы я не старалась быть незаметной, у меня это не получилось. Выйдя из комнаты уже в домашней одежде, я столкнулась в коридоре с отцом. От него пахло спиртным, и он не твердо стоял на ногах. Его пошатывало, лицо раскраснелось. Этого мне еще не хватало.

– А-а-а-а-а, – почему-то довольно протянул отец. Попытался приобнять меня за плечи, но я извернулась и проскочила сбоку, оказываясь за спиной родителя. – Куда собралась? – теперь в голосе слышалась злость.

Он резко обернулся и его повело в сторону. Если бы не успел опереться о стену, точно бы упал.

– Мне нужно в ванну, – проговорила, пятясь.

– Я не договорил, – заплетающимся языком, проговорил отец. – Ты, неблагодарное отродье. Слушай внимательно…

– Мне некогда, – тихо сказала и все-таки рискнула продолжить свой короткий путь в сторону ванной комнаты.

– Нарываешься! – выкрикнули мне вслед.

Ускорилась и буквально вбежала в ванную. Сразу заперла дверь, прислушалась. Сложно было что-либо понять, когда вокруг шум. Гости продолжают разговаривать на повышенных тонах, с шумом ставить тарелки на стол, топать, когда из телевизора доносится более-менее ритмичная музыка. Непонятно, с чего вдруг сегодня такая суета. Вроде не праздник никакой. Обычный серый день.

Доставать меня и дальше пока никто не стал. Отцу, судя по всему, не хотелось при всех ломать дверь и вытаскивать меня. Пусть гости и были шумные, но относились они ко мне гораздо терпимее, чем родные. Иногда, в детстве, даже шоколадки приносили. Давали их тайком, пока родители не видели. Потому что последние, если бы заметили, точно бы отобрали, со словами, что мне вредно и вообще сладкое нельзя. Уже был случай.

На кухне стали что-то оживленно обсуждать, смеяться, сыпать бранью.

Выходить из ванной не торопилась. Сначала какое-то время просто стояла, прислушиваясь к голосам и пытаясь успокоиться. Потом только заставила себя подойти к раковине и включить воду. Чего я нервничаю? Ведь ничего странного не происходит. Пора было уже привыкнуть к такому. Повезло еще, что Фунчоза забрал найденыша себе. Иначе отец точно выбросил бы котенка из окна. Он никогда не мог похвастаться любовью к животным. Пнуть на улице дворового пса для него ничего не стоит. Даже в груди не екнет.

Раньше я все задавалась вопросом, в кого из близких я пошла. Может, я совсем немного была похожа на бабушку. Совсем капельку. В целом же у меня не было сходства ни с матерью, ни с отцом. Мы были словно чужие люди.

Возможно ли, что так оно и есть? Что если…

Мотнула головой, отгоняя от себя бредовую мысль. Нет, этого не может быть. Я помню их с самого раннего детства. Пусть они и не были образцовыми родителями, но меня кормили, одевали, обували, покупали все необходимое для школы. Мне грех жаловаться. У кого-то и такого нет. Но тем не менее уже всякая ерунда в голову лезть начала.

Из ванной выходила так же стремительно, как и заходила в нее. Все равно меня уже обнаружили. Так какой смысл скрываться? Если кто из гостей и заметил меня, то виду не подал. Все продолжали что-то обсуждать, пытаясь перекричать друг друга. Это сыграло мне на руку. До своей комнаты я дошла беспрепятственно.

Чтобы скоротать время до сна, достала из рюкзака конспекты лекций и приступила к повторению. Лишним не будет. Заодно отвлекусь, забуду на время о не очень радостных мыслях. Их у меня в последнее время в голове было великое множество. Как бы при такой психологической нагрузке не сойти с ума.

Заниматься при шуме было тяжело. Я постоянно отвлекалась на голоса, громкий смех или звон посуды. Хотелось выйти из комнаты, зайти на кухню и разогнать всех по комнатам и домам. Соседям скоро надоест слушать гогот за стеной, и они вызовут полицию. Время уже близилось к одиннадцати часам вечера. Пора бы было вести себя потише.

Думать я могла, что угодно. А вот родители и их гости униматься не собирались. Прикрыв уши ладонями, я постаралась в который раз отключиться от реальности и погрузиться в учебу. Получалось тяжело, но звуки уже не так сильно раздражали. Я даже смогла понять что-то из того, о чем прочитала. Из-за того, что все мысли в последнее время крутились вокруг одного конкретного парня, учеба ушла на второй план. Этого нельзя было допускать, но тем не менее, это случилось. И чтобы не оказаться отчисленной, нужно снова взять себя в руки и посвятить все свое свободное время учебе. Это, опять же, было сложно сделать. Потому как моему второму «я» нужно время от времени выбираться ночью из дома.

Ну почему из всех парней я полюбила именно того, кто и не смотрит в мою сторону? Да даже у Серого, казалось, я вызываю больше интереса, чем у этого любителя корейско-китайско-японской кухни.

Я заснула. Сама не поняла, в какой именно момент. Поняла это лишь когда уже отняла голову от сложенных на столешнице рук. Осмотрела обстановку заспанными глазами, еще толком не понимая, что вообще произошло. Тишина давила. Я, наверное, смирилась с шумом, а когда поняла, что все тихо, не осознала до конца и все ждала, что на кухне снова кто-то заголосит.

Посмотрела на часы и удивилась. Пять часов утра. Хорошо же меня вырубило. Повезло, что сегодня выходной день. И я могла продолжить спать. Только бы переползти на кровать…

Выпрямившись, стала потягиваться. Спина и шея беспощадно болели, руки затекли. Определенно, спать за столом – то еще испытание. После такого сна чувствуешь себя какой-то развалюхой.

Встав, стала разминаться. Старалась делать все тихо, чтобы не разбудить родителей. Потом пошла на кухню, завтракать. Ожидаемо там царил самый настоящий хаос. Гора грязной посуды была не только в раковине, но и на столе. Под ним было насвинячено настолько, что будь у нас тараканы, они бы устроили себе пир на весь мир. Нужно было все убрать. Иначе мать, когда проснется, начнет возмущаться, что я не помогаю ей по дому. Тогда чего, спрашивается она меня вообще рожала. Вопрос: рожала ли? Потому что я все больше уверяюсь в том, что эти люди не имеют ко мне никакого отношения. Я чувствовала их раздражение, досаду и злость, когда они находились рядом. Не так любящие родители относятся к своим детям. Ведь правда?

Позавтракав йогуртом и бутербродом с сыром, снова ушла к себе. Но не для того, чтобы лечь спать или засесть за учебу. Решила пробежать пару кругов по району, размять затекшие за ночь косточки. После такого пыточного сна, я продолжала чувствовать себя разбитой. А бег помог бы мне прийти в себя. Да и на улице в это время почти никого нет. Нахватать неприятностей не боялась. В спортивном костюме я выглядела еще больше парнем, чем в джинсах и куртке. Кепка скрывала длинные светлые волосы, козырек бросал тень на лицо. Попробуй пойми, кто перед тобой стоит. Есть конечно ряд извращенцев, которым больше нравятся тощие мальчики, но их меньше. Красть у меня, опять же, нечего. Телефон старый, его за нормальную сумму не продашь. Я все хотела купить новый, но сейчас все заработанные деньги шли на накопления. Ладно, почти все. Еду покупать было нужно, квартиру частично, опять же, оплачивала я. Пусть родители об этом каждый раз и забывают. Но вот все остальное сейчас идет на счет. Незапланированными тратами у меня была лишь покупка одежды для «Лены». Для моего второго я. В обычной жизни я хожу в одном и том же годами.

На улице было холодно. Но спустя минут десять, я забыла про это. Мне стало жарко. Захотелось сбросить толстовку, повернуть кепку козырьком назад, облиться прохладной водой. В общем, сделать хоть что-нибудь, чтобы остудиться. Кровь бежала по венам, разогревая. Сердце бешено колотилось в груди. Мышцы ног напряжены. Сколько я смогу пробежать сегодня? Обычно трех кругов было достаточно. Однако, что-то мне подсказывало, что мне будет мало. Самое главное не перестараться. Потому что ближе к вечеру нужно будет забежать в магазин и пройтись там шваброй по грязному полу. У моей работы были преимущества и недостатки. Один из последних – моя напарница заболела, и мне срочно нужно было ее подменить. Так-то в выходные и в праздники мне позволялось отдыхать. Впрочем, работа для меня не была тяжелой. Утомительной, однообразной, скучной, но не тяжелой.

Сегодня день обещал порадовать солнцем. Небо постепенно светлело, на нем стали появляться розоватые разводы. Возможно, и на душе у меня в кои-то веки станет так же солнечно? Или теперь всегда там будет пасмурно, серо.