Жница Дьявола

***

Стоя рядом с гробом своей очаровательной мамочки, Тэресия прекрасно понимала, что жизнь ее на этом окончена. Все мечты, надежды и беззаботная юность мигом испарились вместе со скоропостижной неожиданной смертью Клариссы, видь теперь в целом мире не было больше никого, кто мог бы о ней позаботиться. Мать растила ее самостоятельно, без мужа, просто мужчины или вообще какой-либо опоры. У них даже не было близких родственников, которые смогли бы забрать девушку к себе на ближайшие несколько месяцев, хотя бы до ее совершеннолетия и теперь бедолаге предстояло перебраться на пусть и короткий, но явно нелегкий срок, в детский дом. Хрупкое, маленькое тельце сиротки, с сейчас еще более бледным лицом, чем обычно, тяжело вздымалось под тяжестью опустившихся на ее плечи печали и горя. Она искренне любила Клариссу и была в шоке от того, что та ее покинула в столь раннем возрасте, видь женщине было всего 47. Утрата была горькой и невосполнимой, но горемыке ничего не оставалось, кроме как подчиниться закону и переехать в приют.

Следующие пару недель оказались для Тэресии просто не выносимыми. Обладая невероятно красивой, не типичной внешностью и тонким, идеально правильным телосложением в совокупности с небольшим ростом, в детском доме она моментально пленила собой всех особей мужского пола от мала до велика, за что незамедлительно заслужила ненависть всей женской его составляющей без ограничения по возрасту. Каждая девочка, девушка и женщина приюта считала позволительным себе влепить ей оплеуху, оскорбить, обозвать, а порой даже полноценно избить, так что скорое удочерение, грянувшее на нее как гром среди ясного него, привело бедолагу в неописуемый восторг. Однако, и это счастье оказалось совсем не долгим.

– Познакомься, Тэр, это твоя новая семья – ехидно скаля зубы, заявила грузная воспитательница, заводя ее в грязную комнату, где их уже ожидала помятого третьесортного вида пара средних лет – Кало и Киара. Они сегодня же заберут тебя к себе домой.

Девушка, пока еще даже не подозревая, что ее ждет впереди, кротко улыбнулась пришедшим за ней людям, в душе уговаривая себя, что в жизни они наверняка окажутся не грубыми и противными, как ей показалось с первого взгляда, а добрыми и отзывчивыми, но не тут-то было. Судьба словно издевалась над ней. Стоило только оформиться всем бумагам, как она тут же попала не больше, не меньше, а в какой-то гадкий, грязный, вонючий наркопритон, который скорее был каким-то местечковым задрипанным баром, чем пристанищем для малолеток. Помимо новой дочери у отвратительной пары было еще как минимум десять приемных детей разного возраста, каждого из которых они заставляли делать различного рода гадости – от мелких краж, до продажи дурманящей дряни на улицах. В обязанности Тэресии, благодаря ее привлекательному внешнему виду, в этом убогом месте входила встреча новых, еще не безвозвратно потерявших себя, гостей, а также обслуживание их дешевым алкоголем и отвратительной жратвой, с чем она успешно и справлялась, пока впервые не заметила на себе изучающий взгляд Кало. Будучи еще совсем наивным ребенком, бедолага расценила его, как нечто вроде похвалы и благодарно кивнула в ответ, что стало для нее началом конца. Спустя буквально месяц, мужчина уже откровенно не сводил с нее похотливых глаз и одаривал намекающими на многообещающее продолжение воздушными поцелуями. И вот, в тот самый день, когда ей исполнилось 18, уже глубокой ночью, вся эта отвратительная игра в итоге вылилась в огромную трагедию. Тэресия убирала заплеванное барыгами помещение, а ее приемный папаша, облокотившись на дверной косяк и сложив руки на груди, внимательно наблюдал за ее периодически покачивающейся пятой точкой, постоянно причмокивая и отпуская пошлые комплименты, которые ей, по всей видимости, должны были непременно нравиться.

– Какая же ты сладкая, малышка! Ну что, вот мы наконец и остались совсем одни – томно прошептал мужчина, уже в следующий момент оказываясь за спиной девушки, грубо хватая ее за грудь обеими руками и с силой прижимая к себе – Ты так мило тогда со мной флиртовала, что твой образ с тех пор просто не выходит у меня из головы. Я думаю о тебе целыми днями и ночами. О, ты так прекрасна, словно дьявольский цветок Такка. Черт, я даже не знаю, как он выглядит. Это сравнение как-то само сорвалось с моих губ. Видишь, что ты со мной делаешь? Просто сводишь с ума – томно прохрипел он, носом зарываясь в золотистых волосах несчастной и водя потными ладонями по всему ее телу, пока не остановился на нужной точке – в самом низу.

– Прошу, не надо… – быстро догадавшись, что с ней будет дальше, умоляюще простонала Тэресия, тщетно пытаясь выбраться из его душных, влажных объятий – Я не заслужила этого, если Киара узнает о твоем поступке, то убьет нас обоих без разбирательств…

– Но видь мы ей об этом не скажем, не так ли? – выдохнул он ей в ухо, возвращая одну из рук на горло и с силой сжимая ею тонкую бледную шею – Видь не скажем, Такка?

– Нееет – с трудом выдохнула девушка, становясь пунцовой от его смертельного захвата и окончательно сдаваясь.

– Ну вот и отлично – еле превознемогая желание, просипел Кало, опуская ее лицом на стол и легко задирая розовое короткое платьице – Тогда давай немного пошалим, обещаю, тебе понравится.

Его, все возрастающее влечение и как следствие все новые и новые извращения, с каждым днем становились все жёстче и немыслимее. Так продолжалось почти полгода. Насильник пользовался бедолагой в любом месте и в любое время, когда ему это только приспичивало, а случалось это на столько часто, что в итоге он окончательно потерял над собой контроль и перестал осторожничать. Его и без того всегда подозрительная и жутко ревнивая жена не могла этого не заметить. Киара вот уже как месяц пыталась застать парочку врасплох, но развратному безумцу каждый раз невероятно везло, и он снова и снова умудрялся выходить из воды сухим, вплоть до того самого момента, пока однажды не обнаглел до такой степени, что допустил наиглупейшую ошибку. Тот ужасный день запомнился Тэресии на всю оставшуюся жизнь. Ее приемная мать была дома – разбирала в подсобном помещении недавно привезенный товар, а потому девушка, уверенная в том, что в присутствии жены Кало к ней лезть не посмеет, со спокойной душой меланхолично приводила в порядок их грязный притон. Она даже не заметила, как он оказался позади нее и принялся лапать привычным жадным движением. Тэресия прекрасно знала, что означают его грубые ласки, но где-то подсознательно чувствовала, что именно сегодня это ничем хорошим не закончится, а потому, развернувшись к нему лицом и твердо выставив перед собой руки, она оттолкнула мужчину и буквально забилась в угол комнаты, умоляя приемного отца не трогать ее и боязливо напоминая, что Киара находится совсем рядом.

– Да плевать я на нее хотел. Мы по-быстрому, только выберем с тобой какую-нибудь интересную манеру. Ну что, кем ты хочешь, чтобы я был сегодня, моя сладкая Такка? – не унимался тот, снимая ремень и важно хлопая им по ладони – Поиграем в хорошего папочку или быть может в злого отчима, поймавшего тебя за непристойным делом, неблагодарная ты сучка? – вальяжно опускаясь рядом с ней на колени, поинтересовался он у сжавшейся в углу комочком бедолаги.

– Нет, пожалуйста, не надо, только не сегодня…

– А чем сегодня отличается от вчера? – задорно хихикнув, передразнил ее мужчина противным тоном, уже спуская штаны, подтягивая ее к себе и пристраиваясь в удобную позу.

– Прошу, послушай меня. Прекрати, она услышит нас, молю, не надо…

– Вот так хорошо, мой сладкий цветочек – не слушая ее и не останавливаясь, принялся за свое грязное дело Кало, но тут же неожиданно замер и, словно ощутив на себе ненавистный взгляд, остановился.

– Какого хрена здесь происходит?! – молниеносно ворвавшись в комнату, словно не в себе, истерично заголосила Киара, наконец-то получив долгожданное подтверждение измены своего мужа – Что вы тут такое вытворяете, мрази?

– Дорогая, прости, прости, умоляю! – тут же захныкал ее благоверный, кое-как отстраняясь от любовницы и напяливая на себя полосатые труселя – Это все она, поганая девка, так и совращала меня, а я и не удержался…

– Ах ты, шлюха не благодарная – взревела женщина, сжимая руки в кулаки – Мы дали тебе кров, а ты…

– Я не виновата, Киара! – взмолилась Тэресия, зажимаясь еще больше в угол и закрывая лицо руками от накинувшейся на нее с оплеухами приемной матери – Он изнасиловал меня первый раз уже через месяц после моего появления в вашем доме, как только мне стукнуло 18. Твой муж грозился придушить меня, если я хоть кому-то расскажу об этом! Что я могла поделать?!

Женщина, словно ее только что окатили ледяной водой, так и застыла перед сироткой с занесенной для удара ладонью и пустым холодным взглядом, устремленным куда-то вдаль, а затем, с уже совсем осмысленным выражением лица, уставилась на поскуливающего в оправданиях мужчину.

– Кому ты веришь, дорогая, – ныл он, хватаясь трясущимися руками за подол ее рубашки – мне или этой продажной маленькой дряни? Разве бы я мог поступить так с тобой…

– Заткнись, гаденыш – приказала Киара, буквально каждой клеточкой своего тела излучая ненависть и презрение – Ты делал это не только с ней, мразь ты сраная! – прошипела она, медленно, шаг за шагом, наступая на пятившегося от нее мужа – Я всегда это знала, но закрывала на твои слабости глаза, ибо тебя никогда не хватало на долго. Ни с одной из этих продажных, податливых сучек, ты не продержался столько, сколько с ней… – сипела женщина, хватая по пути к нему с ближайшего стола одной рукой пока еще не убранный туповатый обеденный нож, а другой совсем чуть-чуть не допитую бутылку дешевого пойла – Что же в ней такого, чего не было в других?