Исчезновение Стефани Мейлер

Мы следом за ним вошли в дом и поднялись по лестнице. В воздухе стоял едкий запах гари. Добравшись до площадки третьего этажа, мы обнаружили, что дверь квартиры Стефани распахнута. Выглядела она совершенно целой. Замочная скважина тоже.

– Как же вы вошли, если не взламывали ни дверь, ни замок? – спросила Анна.

– Именно это я и хотел вам показать, – ответил шеф пожарных. – Когда мы прибыли, дверь была открыта настежь, как сейчас.

– У поджигателя были ключи, – сказал я.

Анна озабоченно взглянула на меня:

– Джесси, по-моему, тот, кого ты здесь застал в четверг вечером, явился довершить свое дело.

Я подошел к порогу и заглянул в квартиру. Там не осталось ничего. Мебель, стены, книги – все превратилось в уголья. Человек, который поджег квартиру, ставил себе единственную цель: сжечь все дотла.

Жилец со второго этажа, Брэд Мелшоу, сидел на ступеньках соседнего дома, завернувшись в одеяло, пил кофе и разглядывал почерневший от огня фасад. По его словам, его смена в кафе “Афина” закончилась около 23.30.

– Я пошел прямо домой. Ничего необычного не заметил. Принял душ, немного посмотрел телевизор и уснул прямо на диване, со мной такое часто бывает. Около трех ночи я вдруг проснулся, как будто кто-то меня толкнул. Вся квартира была в дыму. Я почти сразу понял, что дым идет с лестничной клетки, открыл дверь и увидел, что верхний этаж горит. Сразу спустился на улицу и позвонил с мобильника пожарным. Стефани вроде не было дома. У нее ведь проблемы, да?

– Кто вам сказал?

– Все про это говорят. Городишко-то маленький.

– Вы хорошо знали Стефани?

– Нет. Пересекались, конечно, мы же соседи, но и то редко. Уж больно в разное время работаем. Она сюда в прошлом году переехала, в сентябре. Симпатичная.

– Она вам не говорила, что собирается уехать? Что на время отлучится?

– Нет. Я же говорю, не настолько мы были близки, чтобы она мне что-то рассказывала.

– Она могла попросить вас поливать цветы. Или забирать почту. Нет?

– Она меня никогда ни о чем таком не просила.

Вдруг в глазах Брэда Мелшоу мелькнуло смятение, и он воскликнул:

– Точно! Как я мог забыть? Она тут вечером, на днях, поругалась с полицейским.

– Когда?

– В прошлую субботу.

– Как это было?

– Я возвращался из ресторана, пешком. Около полуночи. Перед домом стояла полицейская машина, Стефани разговаривала с водителем. Говорила: “Ты не можешь со мной так поступить, ты мне нужен”. А тот ответил: “Слышать про тебя больше не желаю. Если ты мне опять будешь звонить, я жалобу подам”. Тронулся с места и уехал. Она с минуту постояла на тротуаре, вид у нее был совершенно потерянный. Я на углу стоял и все видел. Подождал там, пока она поднимется к себе. Не хотел ее смущать.

– Что за полицейская машина? – спросила Анна. – Полиция Орфеа или другого города? Полиция штата? Дорожная?

– Понятия не имею. Я тогда внимания не обратил. Да и темно было.

Наш разговор прервал мэр Браун, коршуном налетевший на меня:

– Полагаю, вы читали сегодняшнюю газету, капитан Розенберг? – в ярости спросил он и сунул мне под нос “Орфеа кроникл”.

На первой полосе красовался портрет Стефани, а над ним – следующий текст:

ВЫ НЕ ВИДЕЛИ ЭТУ ЖЕНЩИНУ?

Стефани Мейлер, журналистка “Орфеа кроникл”, с понедельника не подает о себе вестей. Вокруг ее исчезновения разворачиваются странные события. Полиция штата ведет расследование.

– Я не знал про эту статью, господин мэр, – заверил я.

– Знали или не знали, но это вы устроили всю эту кутерьму! – злился Браун.

Я обернулся к сгоревшему зданию:

– Вы по-прежнему утверждаете, что в Орфеа ничего не происходит?

– Ничего такого, чем не могла бы заняться местная полиция. Может, хоть вы не будете создавать лишний беспорядок? Экономика города и так не на высоте, все рассчитывают на летний сезон и театральный фестиваль, чтобы оздоровить финансы. Если туристы перепугаются, к нам никто не приедет.

– Позволю себе заметить, господин мэр, что речь может идти о крайне серьезном деле…

– У вас нет никаких фактов, капитан. Гулливер мне вчера сказал, что машину Стефани с понедельника никто не видел. А если она просто-напросто уехала? Я тут навел о вас справки, вы, кажется, в понедельник выходите в отставку?

Анна посмотрела на меня как-то странно:

– Джесси, ты уходишь из полиции?

– Никуда я не уйду, пока не распутаю это дело.

Оказалось, что у Брауна длинные руки. Когда мы с Анной, покинув Бендам-роуд, вернулись в отделение полиции Орфеа, мне позвонил мой начальник, майор Маккенна.

– Розенберг, мне беспрерывно названивает мэр Орфеа. Утверждает, что ты сеешь в городе панику.

– Майор, в городе пропала женщина, и это может быть связано с убийствами 1994 года.

– Дело об этих убийствах закрыто, Розенберг. И ты это знаешь не хуже меня: ты же его и закрыл.

– Знаю, майор. Но я начинаю сомневаться, не упустили ли мы тогда чего-нибудь…

– Ты что мне тут городишь?

– Пропала молодая женщина, журналистка, она начала расследование заново. По-моему, это знак, что надо копать дальше.

– Розенберг, – раздраженно произнес Маккенна, – шеф местной полиции говорит, что у тебя нет ни единой зацепки. Ты мне изгадил выходной, а сам прослывешь идиотом за два дня до отставки. Ты этого добиваешься?

Я промолчал, и Маккенна заговорил снова, уже более дружелюбным тоном:

– Послушай. Я сейчас уеду с семейством на озеро Шамплейн, на уикенд. Мобильник забуду дома. До завтрашнего вечера связи со мной не будет, на службу я вернусь в понедельник утром. Даю тебе время до понедельника. Если ты прямо к утру не найдешь и не представишь мне чего-нибудь весомого, то как миленький вернешься в отделение, как будто ничего и не было. Мы выпьем по случаю твоей отставки, и я больше никогда не услышу про эту историю. Ясно?