Исчезновение Стефани Мейлер

Пока мы с Дереком были у Маккенны, Анна времени зря не теряла. Она загорелась идеей разыскать Кирка Харви, но это оказалось куда более сложным делом, чем она думала. Несколько часов она пыталась выйти на след бывшего шефа полиции, но безуспешно. Он вообще пропал с горизонта: ни адреса, ни телефона. Исчерпав все возможности, она решила обратиться к единственному человеку в Орфеа, которому доверяла, – к своему соседу Коди, и отправилась к нему в книжный магазин, находившийся поблизости от редакции “Орфеа кроникл”.

– Хоть бы кошка какая сегодня забежала, что ли, – вздохнул Коди, увидев ее.

Ясно: услышал, как открылась дверь, и надеялся увидеть покупателя, поняла Анна.

– Надеюсь, хоть Четвертого июля на фейерверк народ подвалит, – продолжал Коди. – Июнь вообще кошмарный был.

Анна взяла с рекламной стойки какой-то роман:

– Хороший?

– Ничего.

– Тогда беру.

– Анна, ты вовсе не обязана…

– Мне читать нечего. Как раз кстати.

– Но ты же не за этим пришла, я так думаю.

– Не только за этим, – улыбнулась она, протягивая ему бумажку в пятьдесят долларов. – Можешь мне рассказать про убийство четырех человек в 1994 году?

Он нахмурился:

– Давненько я ничего не слыхал об этой истории. Что тебя интересует?

– Просто любопытно, какая тогда атмосфера была в городе.

– Ужасная, – ответил Коди. – Люди, естественно, были в шоке. Сама понимаешь, целую семью прикончили, с маленьким мальчиком. И Меган. На редкость милая была девушка, ее тут все обожали.

– Ты хорошо ее знал?

– Еще бы мне ее не знать, она у меня в магазине работала. Книги тогда улетали как горячие пирожки, причем в основном благодаря ей. Сама посуди, молодая красивая продавщица, увлеченная, блестящая, просто прелесть! Со всего Лонг-Айленда народ приезжал ради нее. Такой ужас! Такая несправедливость! Для меня это был страшный удар. В какой-то момент я даже думал все бросить и уехать отсюда. Но куда? У меня все связи здесь. Знаешь, Анна, что хуже всего? Люди сразу поняли: Меган умерла, потому что узнала убийцу Гордонов. Значит, он здешний. Кто-то, кого мы знаем. С кем встречаемся в супермаркете, на пляже или даже в книжной лавке. Когда убийцу нашли, к несчастью, выяснилось, что мы не ошиблись.

– Кто он такой?

– Тед Тенненбаум, вполне симпатичный человек, приветливый, из хорошей семьи. Активный, неравнодушный. По профессии ресторатор. Член добровольной пожарной охраны. Помогал организовывать первый фестиваль.

Коди вздохнул:

– Не хочется обо всем этом говорить, слишком больно.

– Прости, Коди. Только один вопрос, последний: тебе что-то говорит имя Кирк Харви?

– Да, он раньше был шефом полиции. Как раз перед Гулливером.

– И куда он делся? Я пытаюсь его разыскать.

Коди как-то странно посмотрел на нее.

– Он почти сразу исчез, – ответил он, отсчитывая сдачу и засовывая книгу в бумажный пакет. – И больше о нем никто ничего не слышал.

– А почему, что случилось?

– Никто не знает. Просто в один прекрасный день, осенью 1994 года, взял и пропал.

– То есть в том же году, когда случилось убийство?

– Да, через три месяца. Потому и помню. Странное выдалось лето. Жители по большей части постарались забыть, что тогда случилось.

С этими словами он взял ключи и сунул в карман мобильник, лежавший на стойке.

– Уходишь? – спросила Анна.

– Да, раз все равно никого нет, пойду немножко поработаю с волонтерами в Большом театре. Кстати, тебя что-то давно не видно.

– Знаю, просто сейчас работы выше головы. Хочешь, подвезу? Как раз собиралась в Большой театр, расспросить волонтеров насчет Стефани.

– С удовольствием.

Большой театр находился рядом с кафе “Афина”, то есть в конце Мейн-стрит, почти напротив курортного комплекса.

Вход в общественные здания в Орфеа не охранялся, как и во всех мирных городах, и Анна с Коди просто толкнули входную дверь и оказались в театре. Миновали вестибюль, потом прошли через зрительный зал по центральному проходу, меж рядов красных бархатных кресел.

– Представь, каково здесь будет через месяц, сколько народу, – с гордостью сказал Коди. – И все благодаря волонтерам.

Он одним прыжком взлетел по лесенке, ведущей на сцену, Анна поднялась за ним. Откинув занавес, они попали за кулисы и, пройдя по лабиринту коридоров, оказались у двери, за которой гудел рой сновавших туда-сюда волонтеров: одни занимались билетами, другие решали вопросы логистики. В одной из комнат готовили афиши для расклейки и вычитывали буклеты перед отправкой в типографию. В мастерской еще одна команда сооружала деревянные каркасы декораций.

Анна успела переговорить со всеми волонтерами. Большинство из них накануне не приходили в Большой театр, потому что участвовали в операции по поиску Стефани; они окружили ее, спрашивали, как продвигается расследование.

– Не так быстро, как мне бы хотелось, – призналась она. – Но, насколько я знаю, она часто приходила в Большой театр. Сама с ней несколько раз пересекалась.

– Да, – подтвердил низенький господин, занимавшийся билетами, – она писала статьи про волонтеров. А тебя она не расспрашивала, Анна?

– Нет.

Ей самой это даже в голову не пришло.

– Меня тоже, – заметил другой мужчина, недавно поселившийся в Орфеа.

– Наверняка потому, что вы новенькие, – предположил кто-то.

– Да, верно, – подхватил еще один волонтер. – Вас же в 1994 году здесь не было.

– В 1994 году? – удивилась Анна. – Стефани говорила с вами про девяносто четвертый год?

– Ага. Ее в основном интересовал самый первый театральный фестиваль.