Власть без мозгов. Отделение науки от государства

Ж. Алферов: Да.

В. Познер: Потому что?

Ж. Алферов: Потому что я считаю, что образование, возможность получения образования не должно зависеть от кармана родителей, а должно зависеть от способностей ребенка.

В. Познер: Вы – противник ЕГЭ.

Ж. Алферов: Я – противник ЕГЭ идейно, тоже по очень простой причине. По тому принципу, по которому существует ЕГЭ, можно сдавать экзамен по правилам уличного движения.

В. Познер: Можно: вот четыре ответа, нажми на правильный.

Ж. Алферов: Нажми на правильный, да. Я же пожилой человек, я помню как в мое время для того, чтобы поступить в хороший вуз, и золотая медаль этого не гарантировала, было обязательно собеседование.

В. Познер: Только не с золотой медалью – с серебряной.

Ж. Алферов: Нет, и с золотой, простите. И с золотой тоже.

В. Познер: У меня другая память совершенно.

Ж. Алферов: Ничего подобного. На физико-технический факультет МГУ, на ряд других факультетов в Ленинграде, в Москве.

В. Познер: Хорошо. Значит, вы – атеист, да?

Ж. Алферов: Да.

В. Познер: Послушайте, что вы говорите: «Когда делали атомную и водородную бомбу, наверное, дьявол помогал в этих работах. Но Бог не сопротивлялся, потому что делалось это в СССР с благими целями – чтобы не было монополии на ядерное оружие, и мы от холодной войны, слава богу, не пришли к горячей. Но вот построить новое солнце на земле, то есть запустить термоядерный реактор, – это, наверное, Богу не нравится». Ну, Жорес Иванович? Что ж такое?

Ж. Алферов: Слушайте, неужели вы не понимаете, почему?.. Простите, неужели атеист не может говорить эти вот фразы? Атеист – вы видите, он говорил. И я говорил в дискуссии, защищая наиболее эффективный, экономичный метод получения энергии, к которому человечество придет при образовании солнечной энергии.

В. Познер: Ну, хорошо. К сожалению, время наше быстро уходит. Вы как-то сказали, и, видимо, теперь правительство тоже это говорит, что привычным лампочкам осталось недолго. Вы говорили так: «Придет хана им, благодаря светодиодам».

Ж. Алферов: Да.

В. Познер: А чему еще придет «хана», благодаря развитию высоких технологий – я не имею в виду что-либо другое. На ваш взгляд?

Ж. Алферов: Ну, в том, что мне очень близко, я уже сказал об этом – солнечная энергетика, безусловно, будет основной.

В. Познер: Будет?

Ж. Алферов: Будет, безусловно. К концу XXI века.

В. Познер: Батареи солнечные?

Ж. Алферов: Солнечные батареи, прежде всего, как один из наиболее эффективных способов преобразования. Уже сегодня рекордный КПД в этой области – 40 %, это гигантская цифра. Начинали в 1954 году с 6 %. Я думаю, что очень многое– но я здесь не специалист– что очень многое произойдет, на самом деле, в бионанотехнологиях, в развитии понимания живого. Здесь у нас тоже, между прочим, есть замечательный… Я недавно слушал доклад, мне трудно его оценить, потому что там я не профессионал, Константина Анохина. Это внук Петра Анохина, понимаете?

В. Познер: Да-да, да, конечно.

Ж. Алферов: Да, генетика работает. Блестящий доклад. Я его сразу пригласил, чтобы он прочитал лекцию в нашем научно-образовательном центре. И я давно хорошо знаком с Владимиром Петровичем Скулачевым. Скулачев всегда вспоминает…

В. Познер: Мы учились на одном факультете.

Ж. Алферов: Нет-нет-нет.

В. Познер: Как?

Ж. Алферов: Вы?

В. Познер: Да, я. Ну, биофак.

Ж. Алферов: Да-да. А в 1973 году мы делали доклад на Президиуме Академии наук – я, а потом он. И наши доклады, то, за что я получил Нобелевскую премию, то, чем он занимается и успешно развивает сегодня, были сформулированы тогда. Эти люди у нас есть, это талантливые, по-настоящему, люди. Молодой Анохин – замечательно. Вот там произойдет много нового, интересного, безусловно.

В. Познер: Хорошо.

Ж. Алферов: И то, что Владимир Петрович занимается не продлением жизни, а борьбой со старением, в том числе и, как говорится, начинающих пожилых людей, это тоже великолепно.

В. Познер: Я вам задам последний вопрос… В 2001 году Жорес Иванович Алферов говорил так: «Последнее время, как только встаю, пою лишь одну песню «Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут». С какой песней вы встаете теперь? Все с той же?

Ж. Алферов: В общем, все с той же. Я верю в положительные изменения, но они идут так медленно, что я по-прежнему встаю с этой песней…

2008 г.

Немного о революции и о себе

Интервью газете «Советская Россия»

Это была инициатива самого Жореса Ивановича Алферова. Он пришел к нам в редакцию, чтобы поговорить о насущнейшей теме: разгуле антисоветизма и антикоммунизма в нашей стране. Сегодня те, кто желают сохранить капитализм в России, бьют по самым главным, самым существенным событиям нашей советской истории, извращают их или пытаются вычеркнуть из памяти народа, дабы у этого народа не было будущего. Одна из главных мишеней – это Великая Октябрьская социалистическая революция. С этой темы и началась наша беседа.

– Так много врут про Октябрьскую революцию! Пришел я недавно в Смольный, в актовый зал. Давно там не был, года три. Сделан капитальный ремонт… И нет Ленина, никаких примет самого главного в нашей истории, с чем связан Смольный, – Второго съезда советов, – рассказывает Жорес Иванович.

Очень характерная «мелочь»: стирая историческое событие из памяти народа, фальсификаторы покушаются на саму великую историю. А значит, опять-таки на наше будущее: это в других странах люди борются за свои права, вдохновляемые в том числе и идеалами нашей Революции.

Как же важно, когда такие люди, как нобелевский лауреат, знаменитый ученый-физик, делают все возможное, чтобы напомнить о революционных идеалах обществу, рассказать запутавшимся и не знающим! Тем более для Жореса Ивановича Октябрьская революция – это в прямом смысле и страница личной биографии:

– Делегатом Второго съезда советов был мой отец, Иван Карпович. Перед революцией он был унтер-офицером Четвертого гусарского лейб-гвардии Мариупольского полка. На войну пошел добровольцем: в 1914-м ему исполнилось двадцать лет, а тогда призывали только с двадцати одного. Воевал практически всю войну на Северо-Западном фронте, был смелым гусаром, имел Георгиевский крест. После Февральской революции стал активным борцом против продолжения войны. В июле 1917-го за антивоенную агитацию он был арестован и посажен в Двинскую крепость. Там и познакомился с большевиками. Сразу после освобождения в сентябре стал членом РСДРП(б). Солдаты его уважали, выбрали председателем полкового комитета и членом дивизионного. Дивизия и послала отца делегатом на Второй съезд Советов. 26 октября 1917 года он в Смольном слушал историческую речь Ленина.

Отец мой родом из небольшого белорусского местечка Чашники. Семья была небогатая: зимой мой дед сапожничал, летом Иван, будучи еще мальчишкой, вместе с ним работал на сплаве леса по Западной Двине, до Риги. Для своего сословия был достаточно образованным: местный учитель, заметив его способности, добился бесплатного приема в городское училище, где тот успел закончить три класса из четырех. А в 14 лет, чтобы помочь семье, пошел на Чашницкую бумажную фабрику рабочим. В 17 лет вслед за старшим братом переехал в Петербург, где устроился разнорабочим на конвертной фабрике.

Для миллионов таких, как 23-летний Иван Алферов, Октябрь 1917 года открыл широчайшие перспективы, о которых трудящееся большинство (все эти «кухаркины», крестьянские и рабочие дети, удел коих в лучшем случае – церковноприходская школа) Российской империи и мечтать не могло.

– Где-то в 1993 году был я в командировке в США, в Миннесоте, в университете Миннеаполиса. А в это же время там находились со своими целями тогдашний мэр Петербурга Анатолий Собчак и председатель Ленсовета Александр Беляев. И вот была организована их встреча с каким-то клубом, в который входили в основном бизнесмены. Меня тоже пригласили на эту встречу. И вот, выступают петербургские гости перед американцами и говорят следующее: Петербург-де замечательный город, но там произошла Октябрьская революция, а Беляев добавляет: «Революцию эту совершили солдаты-дезертиры и неквалифицированные, ничего не понимающие рабочие, которым задурили головы».

После этого слово взял я: «Город наш действительно замечательный, здесь была основана и Российская академия наук. Но я хочу вам рассказать, кто делал революцию. Ее делал мой отец: с 17 лет петербургский рабочий, смелый фронтовик, георгиевский кавалер, большевик. Вот такими они и были – революционеры. А революция произошла потому, что страна и ее народ были доведены до ужасающего состояния.

И эти бизнесмены начали аплодировать– не Беляеву, а мне!

Напомнил Жорес Алферов и еще об одном случае из своей жизни, произошедшем в советские времена.

– Отец моего хорошего друга, американского физика Ника Холоньяка, Николай Васильевич Голодняк, выходец из Закарпатья, являвшегося тогда частью Австро-Венгрии, приехал в Штаты еще мальчишкой. Однажды он сказал мне: «Когда я приехал сюда, мы жили ужасно, работали по 10–12 часов в шахтах, жили в бараках, нам платили очень маленькую зарплату, нещадно эксплуатировали. Но затем русские рабочие сделали революцию. И американские рабочие сейчас живут хорошо, благодаря Великой Октябрьской социалистической революции».