Поль Мартан и волшебная лупа

– Ну же, смелее.

Мальчик постучал в дверь – и услышал голос:

– Войдите.

Он надавил рукой на дверь – но она не поддавалась. Тогда он изо всех сил толкнул её обеими руками и – влетел внутрь. По пути споткнулся о заснеженный порожек и, как на лыжах, проехался по скользкому полу.

– Снеговик, снеговик! – послышались голоса и дружный смех.

Мальчик не мог оторвать глаз от пола, ноги так и разъезжались в разные стороны. Но вот он ухватился за шею вошедшего вслед за ним оленя.

– Ох, я еле удержался, чтобы не упасть!..

Мальчик оглянулся, и перед ним предстала удивительная картина: он оказался в просторном зале. Со всех сторон на него смотрели гномы в разноцветных кафтанах. Они все катались по полу от смеха и повторяли:

– Снеговик, снеговик!..

«О ком это они?» – подумал мальчик, но никого, кроме оленя, рядом не было. Тогда он понял, что это его имеют в виду гномы: за время пути снег настолько плотно облепил мальчика, что он и вправду походил на снеговика.

– Я не снеговик, – произнёс он вполголоса.

Послышался лёгкий хлопок, и все стихли.

– За работу! – раздался громкий голос.

Мальчик понял, что это кто-то важный – похожим голосом подавал команды полицейский, который регулировал движение на улице возле школы.

На другом конце зала показался солидный полный гном в расшитом золотом бархатном голубом кафтане и с длиннющей бородой. В руках у него была золотая трость, которой он стукнул два раза по полу, и гномы приступили к работе.

Гном внимательно посмотрел на оленя, потом на мальчика и кивнул головой, давая им знак приблизиться. Мальчику чем ближе, тем более заметны были детали гномьего костюма: из-под длинной бороды на животе сверкал серебряный пояс, на котором изображалась звезда, башмаки с закруглёнными носами были усыпаны зелёными и синими камнями.

Когда идти до гнома оставалось шагов десять, он сделал знак рукой, и олень с мальчиком остановились.

Мальчик было подумал, что они пришли куда-то не туда, но гном прервал его мысли:

– Кто вы, и что привело вас к нам?

С того момента как мальчик оказался в холле, увиденное заставляло его широко раскрывать глаза. Величина холла во много раз превосходила размеры домика, в который они входили! На потолке висела звезда вроде тех, что рисуют на рождественских открытках, продающихся в киоске на авеню Моцарта, вокруг неё светились двенадцать люстр в виде знаков зодиака. Мальчик сразу их узнал: они располагались в том же порядке, что и на потолке в его спальне. От избытка впечатлений у него язык прилип к нёбу, и он ничего не мог сказать.

– Как вас зовут, молодой человек? – более мягким голосом обратился к нему гном.

Мальчик попытался ответить, но язык по-прежнему его не слушался. Он посмотрел на оленя. Тот, видимо, понял состояние мальчика и ответил за него:

– Обстоятельства, не терпящие отлагательства, привели нас сюда.

– Не терпящие отлагательства… – пробурчал в бороду гном. Немного подумав, сделал знак рукой, и два молодых гнома вышли из-за его спины. Они улыбались. – Эй, Элли и Колли, проводите наших гостей к камину, пусть согреются. И накормите досыта. Но не докучайте им, – предупредил гном и строго посмотрел на них сквозь сверкающие стёкла своих очков. – Я доложу о вас, – обратился он к оленю уже менее официальным тоном. Затем ловко развернулся на каблуках и удалился прочь из зала.

– Следуйте за нами, – одновременно произнесли Элли и Колли, и они все вместе зашагали в глубь зала, в сторону созвездия Тельца.

Они подошли к большому, с человеческий рост, камину, в котором весело играл огонь, как будто кто-то скачет. Рядом стояли в беспорядке разные кресла и диваны. На полу лежал громадный толстый шерстяной ковёр.

Мальчик уселся поближе к огню в удобное велюровое кресло, оно стояло ближе всех к камину, и тогда ноги, спина и всё его озябшее тело почувствовали ни с чем не сравнимое удовольствие от встречи с ласковым, до косточек проникающим теплом.

Олень устроился рядом на ковре, протянув копыта к огню. Гномы, понимая, что гости устали, дали им насладиться теплом и покоем, стояли неподалёку и молча ждали.

– Горячего молока и мёда! – послышался голос оленя.

Мальчик открыл глаза, и тут же одним прыжком перед ним очутился один из приставленных гномов:

– Молодой человек, а вы чего бы хотели?

– Я?.. – смущённо переспросил мальчик. Ведь он никогда ещё в жизни не разговаривал с гномом. Задумался, но так ничего больше и не сказал.

– Всё понятно, – ответил ему с улыбкой гном, и оба гнома исчезли в маленькую дверь справа от камина.

Мальчик посмотрел на оленя. Золотом светилась его шерсть, величественные чёрные рога с заострёнными, как ножи, белыми концами венчали гордую голову, переходящую в широкую мощную шею и затем в спину, за которую всю ночь держался мальчик.

Дверь у камина вдруг раскрылась, и из неё вышли знакомые гномы. На серебряном подносе, который держал в руках один из них, стоял сверкающий хрустальный кувшинчик с молоком, от которого поднимался пар. Рядом стояла золотая миска и деревянный бочонок с мёдом.

Гном направился к оленю. Из-за его спины вышел второй гном, держа в руках такой же поднос. На нём стояла большая кружка с горячим шоколадом и свежими булочками, а также горшочек с маслом. Первый гном ловко подхватил другой рукой стоящий неподалёку столик и подвинул его к креслу мальчика. Аккуратно поставил на него поднос и пожелал:

– Приятного аппетита!

– Спасибо, – ответил мальчик.

– Мы будем здесь поблизости, просите всё, что вам нужно, и все ваши просьбы будут исполнены.

Гномы вежливо поклонились и удалились в ту же дверь, из которой вышли.

Олень, не отрываясь, пил молоко из золотой миски. Было заметно, что он очень устал. Мальчик тоже принялся за еду. О, что за дивный момент, когда ты так голоден, и вдруг мягкая, нежная, пропитанная кремом булочка попадает в твой рот и касается языка. Кажется, что её соки впитываются во рту, не попадая в живот, и тёплый шоколад добавляет аромата и наполняет счастьем всё тело.

Мальчик наслаждался едой, а когда он утолил первый голод, ему захотелось рассмотреть место, куда он попал…

Глава 1. ПОЛЬ

Был ясный декабрьский день. Запах дыма от каминов смешивался с ароматом свежеиспечённых багетов, кофе и горячего шоколада. Утренний обильный снег, что падал большими хлопьями всё утро и, казалось, надолго засыпал город, уже почти весь растаял и струился ручьями вдоль тротуаров, журчал по брусчатке. Улицы, ведущие к площадям Ля Мюет и Пасси, в такое время дня полны людей. Дети, озорничая, шлёпали ботинками по лужам, да так, чтобы сверкающие на солнце алмазные брызги попадали на прохожих. Родители раздражённо дёргали малышей за руку, но детство невосприимчиво к взрослому благоразумию и стремится всегда к радости прямым путём, несмотря ни на что.

Большие деревянные зелёные ворота школы на улице Рейнуар ещё не открылись, родители толпой по обе стороны улицы ждали своих детей. Они всегда приходили чуть раньше, чтобы пообщаться между собой. Тут был своего рода клуб, где узнавали последние новости, договаривались, кто к кому придёт в гости. Многие родители были хорошо знакомы, потому что когда-то сами здесь учились. А так как учителя знали их ещё детьми, то все они вместе: родители, дети и педагоги – составляли как бы одну большую семью. Неподалёку, у забора дома Бальзака, стоял полицейский, который, казалось, тоже знал всех и был частью этой семьи.

Вот только вроде все ещё разговаривали, смеялись, и, казалось бы, этому не будет конца, но скрипнул железный засов ворот, и наступила тишина, пауза, что означало полное завершение одного действия и начало нового. Одна створка ворот открылась, и из ворот показалось улыбчивое лицо мадам Уду, а за ней и директора месье Пле.

– Бонжур, месье, мадам! – поздоровался он.

– Бонжур! – весело откликнулась толпа.

– Счастливого Рождества! Весёлых каникул! – радостно и торжественно произнёс директор, заняв место снаружи перед закрытой створкой ворот.

Родители хлынули в проход. Справа за этой створкой стояли ученики средних классов, ребята постарше выходили сами, и родители выхватывали их из толпы друзей, за самыми маленькими надо было проходить во внутренний дворик.