Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря

Капитан перевел. Тогда молодой человек соизволил прервать чтение:

– Скажите этому человеку, что он не знает своего ремесла. Я стою не менее пятидесяти талантов.

Не станем терять время на выяснение соотношения означенной суммы с современным денежным курсом, поскольку мы даже не знаем, шла ли речь о серебряных талантах или о талантах золотых. Как бы то ни было, выкуп огромный, и тщеславный Цезарь сам назначил его. Главарь пиратов долго комедию не ломал:

– По рукам. Деньги на борту? Нет? Тогда сюда.

Цезарь с прислугой перешел на борт одного из суденышек, и его доставили на берег. Ему пришлось провести в грязной пиратской деревушке тридцать восемь дней, пока два доверенных лица собирали выкуп, что, как известно, требует времени. Говорят, Цезарь сочинял поэмы и занимался физическими упражнениями, мерился силами с пиратами в беге и бросании камней. Он повторял им, что вернется и покарает их, распяв на кресте, но его слова вызывали у пиратов приступы хохота. Угрозы не мешали делам, и все произошло по правилам. Узнав, что выкуп находится у некоего милетского адвоката, который готов передать его пиратам, они переправили Цезаря с его слугами по указанному адресу и получили деньги.

Но столь мощное государство, как гордый Рим, не могло терпеть почти узаконенного пиратства. В 67 году до нашей эры сенат назначил Помпея временным диктатором и поручил ему покончить с пиратством. В свои тридцать девять лет сей потомок новоиспеченной аристократической семьи уже прославился как полководец, был наместником в Испании и приобрел широкую известность, подавив последние остатки армии восставших рабов Спартака.

Мозаика с изображением римской триремы. II в. до н. э.

Его морская экспедиция может служить образцом военной операции. Он получил в свое распоряжение 15 000 войска и 500 судов (реквизированных во всех римских и иностранных портах). Помпей разделил все Средиземноморье на тринадцать секторов (по-видимому, у римлян имелись более точные карты, чем обычно воспроизводимые карты той эпохи), поручил каждому из своих военачальников очистку одного сектора, а сам возглавил экспедицию на Родос. Он находился в самой гуще событий, там, где происходили основные сражения. Результат этой стратегической операции весьма внушителен: за три месяца захвачено 400 и уничтожено 1300 судов, более 10 000 пиратов погибло, 20 000 попали в плен; сотни пиратских деревень-убежищ римляне сожгли и сровняли с землей. Пиратам, которые сдавались без боя, разрешалось поступать на службу в римский флот или к его союзникам. Остальных приговорили к смерти.

Суда, участвовавшие в этой кампании, были взяты из разных мест и немного различались по форме, но все имели характерные черты галеры: удлиненная форма, таран, вспомогательные паруса, многочисленные гребцы на двух или нескольких уровнях. В основном по заказу Рима строились триремы – усиленный и утяжеленный вариант греческой триеры.

На многих репродукциях видно, что палуба триремы оборудована абордажным мостиком, чисто римским изобретением. Его опускали на палубу вражеского судна, и пехота – тогдашние «морские пехотинцы» – устремлялась на приступ. Перед мачтой триремы располагалась башня, с которой атакующие бросали тяжелые камни и лили горячую смолу. Римляне использовали также либурны с одним рядом гребцов и биремы с двумя рядами. Пока еще со дна моря не подняли ни одного боевого римского судна. Не сохранилось даже обломков. Но две галеры, поднятые со дна озера, приобрели широкую известность.

Летом 1928 года в окрестности озера Неми, «жемчужины Альбанских гор» (Италия), царило необычайное оживление. Сюда стянули множество тракторов и грузовиков, доставили насосы и громадные трубы, разбили лагерь для сотен рабочих. Силы порядка отгоняли любопытных, желавших узнать подробности предстоящей операции. Итальянское правительство решило поднять со дна озера остатки двух громадных «галер Калигулы», покоившихся там уже более двадцати веков. О них было известно из устных рассказов. Чтобы добраться до галер, нужно было осушить часть озера. Работу возглавили инженеры и археологи разных национальностей. Работы продолжались с конца 1927 по 1931 год.

Римская бирема. Рисунок из книги Рафаэля Монлеона «Иллюстрированная история судоходства и судостроения». 1870-е

По мере того как насосы откачивали воду, из нее появлялись как бы два громадных призрака. Наконец из прошлого явились два корпуса. Одна галера имела в длину 71 метр 30 сантиметров и в ширину 18 метров, другое судно было чуть поменьше. Глазам исследователей предстали два самых крупных судна античности. Ныряльщики сообщили первые детали:

– Большое судно похоже на военный корабль. На бортах видны уключины для весел. Тридцать два гребца по каждому борту на одном уровне. Два боковых рулевых весла.

– На втором судне – четыре руля, два спереди и два сзади. Палуба была, по-видимому, сплошной из конца в конец, как на авианосце. Гребцов на нем, скорее всего, не использовали, поскольку не видно никаких уключин.

Триремы. Рисунок из книги Рафаэля Монлеона «Иллюстрированная история судоходства и судостроения». 1870-е

Изнутри оба корпуса были обшиты тонкими листами свинца. Надстройки не сохранились либо не существовали совсем. Галеры очистили от грязи, и тогда стали видны признаки утонченной отделки: верхняя часть рулей имела резные украшения, повсюду виднелись остатки мраморных и мозаичных полов. Монеты, найденные в трюмах, позволили установить, что поднятые суда плавали в период между началом царствования Калигулы (37 год до нашей эры) и восшествием на престол Траяна (98 год нашей эры). У археологов сразу возникло множество вопросов.

– Суда не могут быть боевыми, поскольку на озере длиной два километра сражаться не с кем. Какова роль этих галер?

– Быть может, галера побольше буксировала другую, без гребцов, но зачем? Или Калигула устраивал на ней водные празднества? А может, там происходили оргии?

– Галеры украшены изображениями голов волков, львов, леопардов. Может быть, суда имеют отношение к знаменитому храму Дианы, стоявшему на берегу озера? В древности озеро называли зеркалом Дианы. Возможно, на борту этих галер воздавали почести богине?

– И еще. Украшения в очень хорошей сохранности, а общий вид судов свидетельствует о том, что они затонули, будучи в превосходном состоянии, и уход за ними был отличный. Почему? Несчастный случай или преднамеренное затопление?

Более всего смущает тот факт, что ни в одном древнем тексте об этих великолепных, в своем роде исключительных галерах не упоминается. Ничего не говорит о них и Светоний.

Для сохранения величественных судов построили музей, в нем побывали сотни тысяч посетителей. Потом началась Вторая мировая война. В мае 1944 года авиация союзников бомбила район Неми, находившийся в руках немцев. Около музея размещалась зенитная батарея ПВО. В ночь с 31 мая на 1 июня здание было разрушено, и во время пожара обе галеры почти полностью сгорели.

Один из лучших знатоков античных судов – Жан Мейра, служивший во флоте во время Второй мировой войны, слышал из уст Гвидо Учелли, итальянского историка и эрудита, другое объяснение случившемуся:

– В мае тысяча девятьсот сорок четвертого года в окрестностях Рима царил хаос и во всем ощущался недостаток. Люди были вынуждены красть и торговать на черном рынке, чтобы выжить. Бо?льшую часть свинцовой обшивки с галер Калигулы сняли, а затем воры подожгли их. Классический прием сокрытия преступления.

В Неми был построен новый корабельный музей. В нем экспонируются репродукции галер Калигулы и кое-какие остатки от двух «призраков» озера Неми. И их происхождение, и их исчезновение окутано тайной…

В 1910 году два джентльмена из совета Лондонского графства наблюдали за работами по строительству Каунти-холла на южном берегу Темзы, около Вестминстерского моста. Уже был вырыт котлован под фундамент глубиной 6 метров. Вдруг один из наблюдавших заметил, что по дну котлована тянется какая-то «темная изогнутая линия». Это оказались остатки небольшого торгового судна длиной 25 и шириной 5–6 метров. Его происхождение стало понятно после того, как внутри корпуса были обнаружены римские монеты, а также обломки гончарных изделий и куски римских кожаных сандалий.

Остов корабля Калигулы, найденный в озере Неми. 1930

Колониальные завоевания приучили жителей Рима – исключая, разумеется, бедняков и рабов – к роскоши. Об этом свидетельствуют памятники, богатые жилища, одежды и драгоценности, изысканная кухня и «рыбная мания». Отсюда и широкая морская деятельность, и оживление в римских портах, о чем я уже упоминал. Я говорил, что как в торговом, так и в военном флоте римлян служило 80–90 процентов иноземцев, которые к тому же строили и бо?льшую часть судов. К таким судам принадлежало и римское судно, найденное на берегу Темзы. Исследования показали, что дерево, из которого его построили, происходило из Южной Галлии.

Были найдены остатки и других римских судов, затонувших в Средиземном море: вблизи острова Китира (Греция), у порта Махдия (Тунис), возле острова Спарджи (Сардиния), близ Альбенги (Италия), у южного побережья Франции – у острова Леван, у мыса Драмон… Познакомиться с обликом такого судна можно по множеству изображений и описаний. Широкий округлый корпус, с высокими бортами, прочность и хорошая маневренность; мачта, несущая прямоугольный или трапециевидный парус, над которым иногда ставили парус поменьше, нечто вроде марселя. Из-за своей корзинообразной формы судно получило название корбита (корзина), откуда, в свою очередь, произошло слово «корвет». Многие суда были куда крупнее тех, что были найдены в Лондоне или на Средиземном море. Известны размеры торгового судна, обслуживающего линию Египта (перевозка зерна, государственная монополия): 55 метров в длину, 19,5 метра в ширину, глубина трюма – 13 метров.

Бенито Муссолини в музее кораблей в Неми. 1930

…В один прекрасный осенний день 60 года нашей эры подобная корбита отплыла из Кесарии (в честь Цезаря назвали несколько городов) на палестинском побережье. На ней в Рим отправили под конвоем пятьдесят преступников. Охраной командовал центурион. У корбиты не было палубы, и преступники сидели по всему судну, от носа до кормы, мешая работе команды. Их бранили и били и моряки, и солдаты. У некоторых из преступников были связаны руки – их проступок носил более серьезный характер. Все они были римлянами по рождению и жили в колониях и протекторатах, за исключением одного еврея родом из Тарса (ныне Тарсус в Турции), семья которого получила римское гражданство. И в этом качестве он потребовал суда кесаря, то есть решил предстать перед римскими судьями. Это было его право.

Бронзовая голова Медузы – декоративный элемент корабля Калигулы. I в.

Корбита направлялась вдоль берега на север. У нее была единственная мачта с трапециевидным парусом, который держался на шпринтове (изогнутой рее). Арестанты знали, что они зайдут в Миру, где предстоит пересадка на более крупное судно. Мира расположена в 600 километрах к северу от палестинской Кесарии (Цезарии), на побережье (ныне турецком), недалеко от мыса Гелидония (именно там было найдено впоследствии судно бродячего кузнеца, затонувшее за 2000 лет до нашей эры). Пузатая груженая корбита двигалась медленно – 4,5 узла, а ночью становилась на стоянку. Греческий кормчий знал все порты, где можно было пристать, хотя иногда приходилось останавливаться просто у песчаного берега. А утром арестованные, впрягшись в веревки, стаскивали судно на глубокую воду, и римские солдаты следили, чтобы никто не ленился. Отдых на голой земле в те времена никого не страшил. Арестанты усаживались перед сном в кружок, чтобы послушать еврея из Тарса, прекрасного рассказчика и многоопытного путешественника, который всегда находил внимательных слушателей. Не раз возвращался он к истории некоего галилеянина, проповедовавшего новую религию и распятого римлянами на кресте по доносу своих соотечественников. Он был не только пророком, утверждал еврей из Тарса, он приходился сыном Богу, и его учение должно завоевать всю землю. Горячая убежденность рассказчика держала слушателей в постоянном напряжении.

По сравнению с корбитой судно, ожидавшее в Мире, выглядело настоящей громадиной. Это было понто длиной более 60 метров. Таких кораблей было много, и они были окрашены в разные цвета – зеленый, желтый, фиолетовый и пурпурный. Каждый арматор пользовался своим цветом. Понто, на которое пересадили арестованных, имело две мачты, удерживаемые растяжками, и довольно современный такелаж с фалами, топенантами и брасами для управления парусами. Белые паруса по краям обшивались тюленьей кожей. Эта кожа, а также шкура гиены, как верили тогда, предохраняла от молний.

Корабль Калигулы. Гравюра. XVIII в.

Судно готовилось к отплытию с 274 людьми на борту, считая и арестованных из Кесарии. Места тут было чуть больше, чем на корбите. Каждому полагалось пространство 1,5 на 0,5 метра. Этого едва хватало, чтобы устроиться для сна. Капитан жил на корме в каютке из плетеной лозы. Каждый брал с собой запас пищи; вода, хранившаяся в амфорах, выдавалась во время плавания. Те, кто хотел умыться или постирать одежду, могли черпать морскую воду в неограниченном количестве.

Кроме пассажиров, на судно, по-видимому, погрузили довольно ценные товары, поскольку в последний момент арматор решил сам сопровождать его. На клотике укрепили флаг (подвешенный вроде хоругви) и подняли паруса.

Погрузка зерна на римский торговый корабль. Изображение на фреске из Туниса. III в.

О первой части путешествия почти нечего сказать. Понто, как и корбита, шло вдоль побережья Малой Азии, но без ночных стоянок. Ночью зажигали фонари. Многие пассажиры не спали, ибо страдали морской болезнью или боялись темноты в море. Они всматривались в ночь, но видели лишь белые барашки на темных волнах.

Через несколько дней понто добралось до Крита – не столько по воле греческого кормчего, сколько по воле ветров. Но кормчий все же привел судно в порт на южном побережье, быть может в Маталу в заливе Месара. Пассажиры сошли на берег, чтобы передохнуть, умыться, подкрепиться и запастись провиантом. Прошло два дня. По синему морю по-прежнему неслись пенистые волны, и никому не хотелось снова пускаться в плавание. Спросили мнение еврея из Тарса. К его словам прислушивались, хотя он и находился среди преступников.

– Наступил октябрь. Думаю, надо зимовать здесь. Море будет неспокойным до самой весны.

С его мнением следовало согласиться, поскольку он явно не был трусом. Пассажиры попросили его побеседовать с капитаном.

– Перезимовать можно, – ответил моряк, – но арматор против. Идите к нему.

Арматор решительно заявил:

– Нет. Часть груза испортится, и я слишком много потеряю. Отплываем.

Я не могу ручаться за точность слов, но смысл их был именно таков. И судно вышло в море, воспользовавшись затишьем. Но затишье продолжалось недолго. Началась буря. И не стихала целых две недели – редкое явление в Средиземном море.

Филипп Якоб Лютербург. Кораблекрушение у скалистого берега. 1760-е

Понто было судном крепким, толщина его бортов, усиленных ширстреком, доходила до восьми сантиметров, все щели корпуса были тщательно законопачены. Начало настоящей бури всегда пугает пассажиров, впервые столкнувшихся с разгневанной стихией. Им кажется, что первая же волна поглотит судно, но оно, будучи превосходным поплавком, опускается и поднимается, избегая мощных ударов волн. В самом начале шторма паруса взяли на гитовы или убрали их, оставив для управления лишь парус на сильно наклоненной передней мачте.

Понто держалось бы на воде лучше, будь оно менее нагружено. Судно черпало воду. Экипаж и арестанты выстроились цепью, чтобы с помощью деревянных ведер и прочих сосудов вычерпывать воду из трюма. Ночью кормчий старался ставить судно по волне с помощью двух широких боковых рулей, а остальные сидели, вцепившись в малейшие выступы, и молились своему или своим богам. А утром снова принимались вычерпывать воду.