И не люблю холодную я воду.
Ведь наше северное лето —
Карикатура южных зим…
Я с тобой хочу пройти вдоль моря:
Белый парус в хороводе чаек,
Свечи-кипарисы вдоль маршрута,
Запах миндаля, дымок прибрежного мангала,
И гудок весёлого авто…
От Аркадии до Ланжерона
Километров семь пешком.
Хорошо, когда перед закатом,
Солнце зонтики цветные серебрит.
Как приятно нам идти спокойным шагом
И о чём-то тихо говорить…
Друг сердечный, напиши мне слово,
Только слово: «Приезжай!».
Мы пойдём гулять до Ланжерона,
Не рискнув проехать на авто!!!
Dum spiro, spero!
Вот так бы завалиться невзначай —
Без повода, без глупых объяснений,
И ляпнуть, улыбнувшись: я на чай…
И извиниться, что без приглашений.
Увидеть, как блеснут твои глаза —
Две звездочки-смешинки, что прячутся
Под чёлкой шёлковых волос;
И выйдет муж на наши голоса,
А я с цветами, под шафе, во фраке!
Ну, пусть не фрак, пусть брюки и пиджак
И в той рубашке, что ты мне купила
…(Смотри-ка, милый, как она тебе идёт!).
Мне и минуты было бы вполне
Достаточно, чтоб наглядеться снова
И в памяти своей твой образ обновить.
Исчезнет замешательства игла
И я услышу шепот: ты в своем уме?
– Придумать ничего не мог другого?!
…(И этот миг напомнит мне тебя,
такой, как прежде, мной любимой).
Да, я устал причины сочинять,
На первый взгляд, реально неземные —
Зачем и почему поцеловать
Мне хочется глаза твои и руки дорогие.
Живёт в груди ещё остаток боли…
В конце концов, ты заберешь букет
…(Ты помнишь мой любимый цвет!?),
А то шипы мне пальцы искололи.
Ты не сердись, сейчас уйду,
Скажи ему, что перепутал спьяну
…(Ты знаешь, я же ведь не пью).
И я пойму, что всё в тебе без перемен,
Что время над тобой не властно.
Мне без тебя… да, я тобой дышу!
И не надейся – ждать не перестану!
Dum spiro, spero – лат.
(дум спиро, спэро)
пока дышу, надеюсь (из Овидия).
Вялотекучесть
Он прилетал всегда под Новый год,
А также, по возможности, в июне.
Она из года в год ждала его
И плакала от счастья накануне.
Но этот год закончился почти,
Остыли дни и обтрепались ткани.
Он позвонил: «Мне некогда. Прости», —
И оглушил короткими гудками.
Она старалась не валиться с ног:
Врала, спала и резала салаты,
Потом сама решилась на звонок,
Ответ был нарочито грубым.
С тех пор она забросила дела,
Слабея от воды и хлебных корок…
Но вот однажды утром поняла,
Что он, такой, ей ни на грамм не дорог.
…На тумбе из тарелки шёл дымок,
На завтрак принесли пюре с подливой.
Но он не ел…
Он сделал всё, что мог,
Чтоб женщина его была счастливой.
Он улыбался, песенку мурча,
За стрелкой наблюдал на циферблате…
И бесполезно звать ему врача
Коль отлюбило его сердце.
У жизни есть всему предел:
И долгих лет вялотекущих ожиданий,
И глубины сердечных ран в сей час,