за боль в душе, с которой дальше жить,
за холод отчуждения в постели,
за паутину липкой, стыдной лжи,
в которой мы увязнуть не хотели.
Мы каждый день друг друга предаём —
преступники, живущие вне правил.
Лжесчастье – одиночество вдвоём
и как теперь его исправить?
Тебя ласкать желают мои руки
и губы просятся до губ твоих,
тобой предательски закрытых…
Побег твой ты готовила скрывая,
что «тесно, мол и нет комфорта»,
а мысли шли своим путем:
шли следом за обманом…
Ты преступила ту черту, за грань которой
любящее сердце не пойдет, презрев заветы:
не лги, чужого не бери, прелюбодействия отвергни…
Трясина этой лёгкости
лукавит быстротой эффекта очищения
от серой пустоты сетей медийных,
от ласковости грязных рук и потных тел,
швырнувших твою юность под откос,
как секс в автомобиле,
в тебе убивший чувственность влечений…
Скажи, об этом ты мечтала?
Ню-118
С такою силой любят только смерть,
как неизбежное в движении к мечте…
Пойду с мечом на дом с постелью
и пусть меня постигнет участь Олоферна, —
я умереть готов за ночь одну в объятиях моей Юдифи*
РС. Библейская история
о молодой израильской вдове Юдифи,
которая соблазнила и обезглавила
ассирийского полководца Олоферна.
Ню-119
Наслаждение
Преодолевая боль и спазмы мягких тканей,
она готова в транс входить
от одного простого допущения —
её кАнал доступным может быть утехам.
И упоение приходит,
когда уходит расширение
алькова входа в небеса и струи
полость охлаждают и снова требуют конца.
Ню-120
Обворожительно чиста
Все в ней просвечено лучом вечернего заката
и заревом охвачена душа,
и дрожь к коленям подошла,
желающим сдавить мои колени.
Все в ней призывно означает
немыслимость другого дня
для схватки пальцев моей кисти и убеленного соска
обворожительно чистой женской груди.
Восторг пленит и обжигает, и плавит воздух
на кораллах губ, и всё плохое исчезает,
и хочется куда-то ввысь лететь – в единстве душ
искать спасение, – слова любви в ночи шептать.
Ню-121
Найти замену
Променять тебя, заменить совсем,
скидку предложить.
Со слезой поэм не тащить в кровать.
Пусть возьмут за так, а потом решат —
сбудут за пятак редкий экспонат.
Променять и чтоб слёзы мне не лить,
чтоб долой озноб, чтобы просто жить!
Чтобы ложь ушла и мечта сбылась:
доверять тебе, если ты со мной!
Чтобы знать о том, будто в след тебе
не глядят глаза и не говорят другим —
та ещё, мол, птица!
Чтобы ласк твоих,
губ пьянящий цвет,
ощущать не мог нагловатый смех.
И не рвалась ты, словно из силка,
пташкой, мотыльком, душу не щадя,