Ведь перед ним стоит теперь
Он сам… Но только помоложе.
Смятение чувств и в горле ком.
Глаза в глаза в беззвучном миге.
– Вы к маме? Что же, проходите.
– А где она?
– Я ждал вас. Мама говорила,
Что будет день и будет час,
Когда придёте. Вас простила
И не держала зла на вас.
– Я бы хотел её увидеть
И попытаться объяснить.
Хоть ничего не изменить
И не забыть ей той обиды.
– Вы не успели. Мамы нет.
Вот… Вам письмо отдать просила.
Её уж долгих десять лет
Хранит безмолвная могила.
Остолбенев, вмиг постарев.
Открыл письмо, а в нём две строчки:
«Ждала… Любила… Сын…»
И…
Что жизнь его теперь – фиаско:
Ничем не погасить кредит её прощения.
Процентом совесть не купить,
Отцовских чувств не ощутить!
Добавлю строчку:
Простят ли нас за меньшие ошибки?
Жить километрами
Если в светлое веришь, если даришь тепло,
Не войдут в твои двери ни коварство, ни зло…
Если трудно в дороге, ты меня позови!
Нам вдоём нет, не тесно на реке и в горах,
Рюкзаки за плечами и кампас на руке —
Как же здорово видеть на лице твоём счастье
И Высоцкий Володя звучит в голове!
Бытом нас не увлечь, мы коварство отринем,
Зло к себе не допустим – нам в интригах не тлеть,
Посмотри как стелится над горою закат —
Шлейфом ярким нас греет, целоваться велит.
Будем жить километрами,
А не квадратными метрами,
Не выставке – на небе, наблюдать колера!!!
Не по Сеньке, видно, шапка та была
Как сходились, всем вестимо,
По любви – не по уму,
Разошлись, как говорилось,
По уму – не по любви.
Что нам делать, чтоб молву опередить,
В «Угадайку» нам с судьбой не ворожить?
Я на паперти с сумою постою,
У народа ума-разума займу.
Не по Сеньке, видно, шапка та была,
Коль к Ванюшке моя милая ушла?!
И накинуть на белые плечи
«Все они говорят об одном
Соловьи монастырского сада,
Как и все на земле соловьи,
Говорят, что одна есть отрада
И что эта отрада – в любви…
И цветы монастырского луга
С лаской, свойственной только цветам,
Говорят, что одна есть заслуга:
Прикоснуться к любимым устам…
Монастырского леса озера,
Переполненные голубым,
Говорят: нет лазурнее взора,
Как у тех, кто влюблен и любим…»
Игорь Северянин, 1927
Я хочу прогуляться вдоль моря
От Аркадии до Лонжерона,
А затем в той часовне,