Индиана

Ее страх показался господину Брауну таким странным и неуместным, что он, обычно такой невозмутимый, вышел из себя и, крепко сжав ей руку, сказал:

– Да вы с ума сошли! Разве вы не понимаете, что напугали свою госпожу и что ваши глупые страхи ее волнуют?

Нун его не слушала. Она смотрела на свою хозяйку, которая внезапно вздрогнула, точно от действия электрического тока. Почти в то же мгновение стекла в гостиной задрожали от выстрела, и Нун упала на колени.

– До чего нелепы эти женские страхи! – воскликнул сэр Ральф, раздраженный их волнением. – Сейчас вам торжественно преподнесут убитого кролика, и вы будете сами над собой смеяться.

– Нет, Ральф, – сказала госпожа Дельмар, решительно направляясь к двери, – я уверена, что пролилась человеческая кровь.

Нун пронзительно закричала и упала вниз лицом. Из парка послышался голос Лельевра:

– Попался, попался, голубчик! Прекрасный выстрел, господин полковник, вы уложили вора на месте!

Сэр Ральф тоже начал беспокоиться. Он последовал за госпожой Дельмар. Через несколько минут под колоннаду у подъезда дома принесли окровавленного человека, который не подавал никаких признаков жизни.

– Ну, чего расшумелись и раскричались? – со злобной радостью сказал полковник испуганным слугам, суетившимся вокруг раненого. – Это просто шутка, ружье было заряжено солью. Кажется, я даже в него не попал, он свалился от страха.

– А кровь у него тоже льется от страха? – тоном глубокого упрека спросила госпожа Дельмар.

– Почему вы здесь, сударыня, и что вам нужно? – воскликнул господин Дельмар.

– Я пришла исправить причиненное вами зло, потому что это мой долг, – холодно ответила она.

И, подойдя к раненому с решимостью, которой не хватало ни у кого из присутствующих, она поднесла свечу к его лицу. Все ожидали увидеть бедняка в лохмотьях, а перед ними оказался молодой человек с тонкими и благородными чертами лица, одетый в изящный охотничий костюм. У него была только небольшая рана на руке, но разорванная одежда и обморок указывали на то, что он разбился при падении.

– Еще бы, – сказал Лельевр, – он свалился с высоты не менее двадцати футов. Когда полковник в него выстрелил, он как раз перелезал через ограду; несколько дробинок, а может быть, просто несколько крупинок соли, попали ему в правую руку, и он не удержался на стене. Я видел, как он сорвался и упал, – больше уж он, бедняга, не пытался бежать!

– Просто не верится, – заметила одна из служанок, – такой прилично одетый человек и вдруг занимается воровством!

– У него карманы набиты золотом, – заметил другой слуга, расстегивая жилет мнимого вора.

– Все это очень странно, – с большим волнением произнес полковник, глядя на лежащего перед ним человека. – Если он умер, то я в этом не виноват. Осмотрите его руку, сударыня, найдете ли вы там хоть одну дробинку?..

– Мне хотелось бы верить вам, сударь, – ответила госпожа Дельмар, внимательно щупая пульс и исследуя шейные артерии раненого с необычайным хладнокровием и присутствием духа, на что никто не считал ее способной. – Вы правы, – добавила она, – он жив, и надо скорее оказать ему помощь. Этот человек не похож на вора и заслуживает ухода. Да если бы он его и не заслуживал, все равно мы, женщины, обязаны позаботиться о нем – это наш долг.

Госпожа Дельмар велела перенести раненого в бильярдную, которая находилась ближе всего к колоннаде. Сдвинули несколько скамеек, положили на них матрац, и Индиана с помощью служанок занялась перевязкой, а сэр Ральф, сведущий в хирургии, пустил раненому кровь.

Тем временем полковник, смущенный, не зная, как себя держать, находился в положении человека, выказавшего себя более жестоким, чем он сам того хотел. Он испытывал потребность оправдать себя в глазах окружающих, или, вернее, хотел, чтобы окружающие оправдали его в его собственных глазах. Стоя у колонн, среди своих слуг, он принимал горячее участие в пространных, никому не нужных разговорах, какие обычно ведутся после уже случившегося несчастья. Лельевр в двадцатый раз со всеми подробностями рассказывал, как все произошло: выстрел, падение и что за этим последовало; а полковник, пришедший в благодушное настроение в кругу своих домочадцев, что с ним бывало всегда после того, как ему удавалось сорвать на ком-нибудь свою злобу, приписывал самые преступные намерения молодому человеку, перелезшему ночью через ограду в чужие владения. Все соглашались с хозяином, но садовник, отведя его незаметно в сторону, стал уверять, будто вор как две капли воды похож на молодого помещика, недавно поселившегося по соседству, и будто он видел, как этот человек три дня тому назад разговаривал с Нун на сельском празднике в Рюбеле.

Эти разъяснения дали новое направление мыслям господина Дельмара. На широком блестящем и лысеющем лбу полковника вздулась вена, что всегда являлось у него предвестием бури.

«Проклятие! – подумал он, сжимая кулаки. – Госпожа Дельмар слишком интересуется этим щеголем, залезшим ко мне через ограду».

И он вошел в бильярдную, бледный и дрожащий от гнева.

Глава III

– Успокойтесь, сударь, – сказала ему Индиана, – мы надеемся, что человек, которого вы чуть не убили, поправится через несколько дней, хотя он еще и не пришел в себя…

– Дело вовсе не в том, сударыня, – произнес полковник сдавленным голосом. – Я хотел бы узнать от вас имя вашего странного пациента и хотел бы также знать, почему он так рассеян, что принял стену парка за аллею, ведущую к подъезду моего дома.

– Мне это совершенно неизвестно, – ответила госпожа Дельмар с такой холодной надменностью, что ее грозный супруг на мгновение остолбенел.

Но ревнивые подозрения очень быстро вновь овладели им.

– Я все узнаю, сударыня, – сказал он вполголоса, – будьте уверены, я все узнаю…

Госпожа Дельмар делала вид, что не замечает его бешенства, и продолжала ухаживать за раненым; тогда полковник, чтобы не вспылить перед служанками, вышел и снова подозвал садовника:

– Как фамилия того помещика, который, по твоим словам, похож на нашего мошенника?

– Господин де Рамьер. Он недавно купил загородный дом господина де Серей.

– Что это за человек? Дворянин, франт, красивый мужчина?

– Очень красивый мужчина, и думаю, что дворянин…

– Должно быть, так. «Господин де Рамьер!» – напыщенным тоном повторил полковник. – Скажи-ка, Луи, – добавил он, понизив голос, – не видел ли ты, чтоб этот франт бродил возле нашего дома?

– Сударь… Прошлую ночь, – в замешательстве ответил Луи, – я действительно видел кого-то… Был ли это франт, не могу сказать… Но это наверняка был мужчина.

– Ты сам его видел?

– Видел собственными глазами под окнами оранжереи.

– И ты не стукнул его лопатой?

– Я было собирался, сударь, а тут, гляжу, из оранжереи вышла женщина в белом и подошла к нему. Тут я и подумал: «Может быть, господам вздумалось под утро прогуляться», – и снова лег спать. А сегодня утром слышу, как Лельевр говорит о каком-то жулике, будто он видел чьи-то следы в парке. Тут уж и я решил: здесь дело нечисто!

– Почему же ты тотчас не сообщил мне об этом, дуралей?

– Что вы хотите, сударь, мы тоже деликатное обхождение понимаем, – бывают иной раз такие случаи…

– Ага, ты, кажется, смеешь что-то подозревать? Дурак! Если ты когда-нибудь позволишь себе делать подобные дерзкие предположения, я оборву тебе уши. Я прекрасно знаю, кто этот мошенник и зачем он пожаловал в мой сад; я расспрашивал тебя только для того, чтобы проверить, как ты охраняешь оранжерею! Помни, у меня есть очень редкие растения, которыми чрезвычайно дорожит госпожа Дельмар. Бывают сумасшедшие любители, способные выкрасть их из теплиц своих соседей. А вчера ночью ты видел меня с госпожой Дельмар.

И несчастный полковник ушел, еще более встревоженный и раздраженный, нисколько не убедив своего садовника в существовании таких завзятых любителей-садоводов, которые готовы рисковать жизнью ради черенка редкого растения.

Господин Дельмар вернулся в бильярдную и, не обращая внимания на то, что раненый начал наконец подавать признаки жизни, собрался обыскать карманы его куртки, лежавшей на стуле; но в это время незнакомец, протянув руку, промолвил слабым голосом:

– Вы хотите знать, милостивый государь, кто я? Не трудитесь напрасно. Я расскажу все сам, когда мы останемся вдвоем. А пока разрешите мне не называть себя, принимая во внимание то смешное и грустное положение, в какое я попал.

– Очень жалею, что так случилось, – язвительно ответил полковник, – но, признаюсь, это меня мало трогает. Однако я надеюсь, что мы встретимся с вами наедине, и потому готов отложить до этого случая наше знакомство. А пока что будьте любезны сказать мне, куда следует вас перенести.

– На постоялый двор в ближайшую деревню, если вы будете настолько любезны.

– Но больной в таком состоянии, что его нельзя еще тревожить, не правда ли, Ральф? – с живостью возразила госпожа Дельмар.

– Вас слишком беспокоит состояние больного, сударыня, – сказал полковник. – Ну а вы все ступайте прочь, – обратился он к служанкам. – Наш непрошеный гость чувствует себя лучше и теперь сможет, наверное, объяснить, каким образом он очутился у меня.