Револьвер Мегрэ

– Это не к спеху.

– А что вы будете есть?

– Я не хочу есть. Мне ничего не нужно.

– А сегодня вечером?

– Мне, наверно, станет лучше, и я смогу выйти.

– А если вам не станет лучше?

Лагранж готов был зарыдать от раздражения и нетерпения, и у Мегрэ не хватило жестокости расспрашивать дальше.

– Последний вопрос. Где работал ваш сын Ален?

– Я не знаю названия… В какой-то конторе на улице Реомюр.

– Какая контора?

– Рекламная… Да… Должно быть, рекламная.

Он сделал вид, что поднимается проводить гостя.

– Не беспокойтесь. До свидания, господин Лагранж.

– До свидания, господин комиссар, не сердитесь на меня.

Мегрэ чуть не спросил: «За что?» Но зачем было спрашивать? Он остановился на минуту на площадке, чтобы разжечь трубку, и услышал шлепанье босых ног по паркету, щелканье ключа в замке, скрип задвижки и, конечно, вздох облегчения. Проходя мимо швейцарской, он увидел голову консьержки в раме окошка и, поколебавшись, остановился.

– Будет лучше, если вы, как просил доктор Пардон, будете время от времени подниматься и узнавать, не нужно ли ему чего-нибудь. Он действительно болен.

– А сегодня ночью он был здоров, я даже подумала, что он хочет съехать с квартиры потихоньку, не заплатив.

Мегрэ, совсем собравшийся уходить, нахмурился и подошел ближе:

– Он выходил сегодня ночью?

– И был настолько здоров, что даже вынес вместе с шофером такси огромный чемодан.

– Вы говорили с ним?

– Нет.

– А в котором часу это было?

– Около десяти часов. Я надеялась, что квартира освободится.

– Вы слышали, как он вернулся?

Она пожала плечами:

– Конечно, раз он наверху.

– Он вернулся с чемоданом?

– Нет.

Мегрэ жил слишком близко, чтобы брать такси. Проходя мимо бистро, он вспомнил о вчерашнем аперитиве, который так хорошо гармонировал с летним днем. Он подошел к стойке и выпил один аперитив, глядя невидящим взглядом на рабочих в белых блузах. Они чокались с ним.

Переходя бульвар, он поднял голову и заметил в открытом окне мадам Мегрэ. Она, должно быть, тоже его заметила. Во всяком случае, услышала его шаги на лестнице, так как дверь открылась.

– С ним еще ничего не произошло?

Она все еще думала о вчерашнем молодом человеке. Мегрэ вынул из кармана фотографию Алена и протянул ей:

– Он?

– Откуда ты достал?

– Это он?

– Конечно он! Разве…

Она вообразила, что Алена уже нет в живых, и была потрясена.

– Да нет. Он все еще в бегах. Я только что был у его отца.

– У того самого, о котором вчера говорил доктор?

– Да. У Лагранжа.

– Что он говорит?

– Ничего.

– Значит, ты так и не знаешь, зачем он взял твой револьвер?

– Вероятно, чтобы им воспользоваться.

Он позвонил в сыскную полицию, но там не было никаких новостей об Алене Лагранже.

Он быстро позавтракал, взял такси и, доехав до набережной Орфевр, поднялся в фотолабораторию.

– Сделайте столько экземпляров, сколько нужно, чтобы разослать во все полицейские участки Парижа…

Мегрэ подумал, не разослать ли эту фотографию по всей Франции, но он все еще не хотел придавать слишком большое значение этой истории. Его смущало, что, по существу, ничего не случилось, если не считать кражи его собственного револьвера.

Немного позже он вызвал к себе инспектора Люка. Мегрэ снял пиджак и закурил большую трубку.