Габриэла, гвоздика и корица
Почти тридцать лет прошло после тех событий. Старый Сегизмунду умер, окружённый всеобщим уважением, а его похороны вспоминают до сих пор. На них присутствовал весь город, у старого нотариуса уже давно не было врагов, включая тех, кто когда-то поджёг его контору. Выступавшие на похоронах превозносили его достоинства. Он был, по их уверениям, неподкупным служителем закона, примером для будущих поколений.
Сегизмунду запросто, без ненужных расследований регистрировал любого доставленного к нему ребёнка как родившегося в муниципалитете Ильеуса (штат Баия, Бразилия), даже когда было очевидно, что он родился намного позднее пожара в нотариальной конторе. Он не был ни придирой, ни педантом, нотариус просто не мог быть таким в Ильеусе в начале эры какао. В то время подделка документов, фальсификация актов земельных обмеров и прав собственности на землю, подложные закладные были обычным делом, и нотариальные конторы играли важную роль в борьбе за захват и освоение лесов. Как тут отличишь фальшивый документ от подлинного? До глупых ли тут формальностей вроде места и точной даты рождения ребёнка, когда ты в любую минуту можешь погибнуть в перестрелке, или от рук наёмного убийцы, или в смертельной ловушке. Жизнь прекрасна и переменчива, так зачем старому Сегизмунду копаться в названиях каких-то местностей? Какое значение, в самом деле, имеет то, где родился регистрируемый бразилец: в сирийской деревне или в Феррадасе, на юге Италии или в Пиранжи, в Траз-уш-Монтиш[68] или Риу-ду-Брасу?[69] У старика Сегизмунду хватало неприятностей с документами на право владения землёй, так зачем ему затруднять жизнь почтенных граждан, которые хотели всего лишь по закону зарегистрировать своих детей? Он просто верил на слово этим симпатичным иммигрантам, которые приходили с заслуживающими доверия свидетелями, уважаемыми людьми, чьё слово стоило иногда больше любого официального документа, и принимал от них скромное вознаграждение.
А если случайно в его душу и закрадывалось какое-нибудь сомнение, то более высокая плата за регистрацию и свидетельство, отрез на платье для жены, курица или индейка к обеду примиряли нотариуса с его совестью. Дело в том, что он, как и большинство его земляков, судил, настоящий ли это грапиуна, не по месту рождения, а по его работе на благо края, по тому, смело ли он вторгался в сельву и встречал смерть, по количеству посаженных какаовых деревьев или открытых лавок и магазинов, по его вкладу в развитие региона.
Таковы были взгляды ильеусцев, их полностью разделял старик Сегизмунду, человек с богатым жизненным опытом, широкими взглядами на жизнь, не отличавшийся принципиальностью. Его знания и ум служили региону какао. Что касается принципиальности, так не благодаря же ей росли города на юге Баии, прокладывались дороги, закладывались плантации, развивалась торговля, сооружался порт, воздвигались здания, выходили газеты, и какао экспортировалось во все страны мира! Всё это – результат перестрелок и засад, поддельных документов о правах на землю, убийств и других преступлений, всё это – благодаря бандитам и авантюристам, шулерам и проституткам, крови и мужеству. Однажды Сегизмунду проявил принципиальность.
Дело касалось обмера лесов Сикейру Гранди, ему предложили слишком мало за подделку документов, и его принципиальность сразу выросла. В результате его контору сожгли, а в ногу всадили пулю. Пуля, правда, попала в ногу случайно: случайно, поскольку целились в грудь Сегизмунду. С тех пор он стал менее принципиальным и более уступчивым – настоящим грапиуной, и слава Богу. Поэтому, когда он скончался в возрасте восьмидесяти лет, его похороны превратились в настоящую демонстрацию, демонстрацию уважения к человеку, который в этих краях был примером патриотизма и служения закону.
Так с благословения этого почтенного гражданина в один прекрасный день, весьма далёкий от дня его рождения, Насиб, одетый в зелёные штаны из французского бархата, стал полноправным бразильцем.
Здесь появляется Мундинью Фалкан, очень важная персона, и разглядывает Ильеус в бинокль
На капитанском мостике корабля, ожидающего лоцмана, стоял довольно молодой человек, хорошо одетый и тщательно выбритый, и смотрел на город с немного мечтательным видом. Что-то, может быть, чёрные волосы или восточные глаза, придавали ему романтический вид, из-за чего женщины сразу обращали на него внимание. Но твёрдая линия рта и волевой подбородок выдавали в нём человека решительного, практичного, который знает, чего он хочет, и умеет этого добиваться. Капитан, с дублённым ветрами лицом, не выпуская трубку изо рта, протянул ему бинокль. Мундинью Фалкан взял его, заметив при этом:
– Он мне не нужен… Я знаю тут каждый дом, каждого человека. Как будто я родился здесь, на этой набережной. – Мундинью указал пальцем. – Вон то здание слева, рядом с двухэтажным особняком, – мой дом. Могу сказать, что и набережную построил тоже я…
– Земля большого богатства, за ней будущее, – заметил со знанием дела капитан. – Только вот вход в бухту портит всё дело…
– Это мы тоже решим, – заявил ему Мундинью. – И очень скоро.
– Да услышит вас Господь! Каждый раз, когда я сюда захожу, я трясусь от страха за своё судно. На всём севере нет бухты хуже.
Мундинью поднёс к глазам бинокль. Он увидел свой дом, современное здание, для строительства которого он привёз архитектора из Рио, особняки на набережной, сад вокруг виллы полковника Мисаэла, колокольню церкви Сан-Жоржи, ватагу школьников.
Стоматолог Озмунду в одном халате вышел из дома на пляж. Он всегда купается в море очень рано, чтобы не эпатировать публику.
На площади Сан-Себастьян ни души. В баре «Везувий» закрыты все двери. Ночью ветер повалил рекламный щит у кинотеатра. Мундинью внимательно, даже с некоторым волнением рассматривал каждую деталь. Ему и правда всё больше и больше нравился этот край, он не жалел о безрассудном порыве, который занёс его сюда несколько лет назад, словно корабль без руля и ветрил, когда он искал хоть какой-то спасительный берег. Но эта земля не была «хоть каким-то берегом». Это была зона какао. Разве есть место лучше, чтобы вложить свои деньги и приумножить капитал? Достаточно обладать деловой хваткой, усердием, коммерческим чутьём и смелостью. У него было всё это и даже больше: женщина, которую нужно забыть, запретная страсть, которую нужно вырвать из сердца и мыслей.
В этот его приезд в Рио мать и братья единодушно решили, что он изменился, стал другим. Лоуривал, самый старший из братьев, как всегда с выражением скуки на лице, был вынужден снисходительно признать:
– Никаких сомнений, малыш повзрослел.
Эмилиу улыбался, посасывая сигару:
– И зарабатывает денежки. Напрасно мы позволили тебе уехать, – обратился он теперь к Мундинью, – но кто мог представить, что у нашего юного шалопая есть деловая хватка? Здесь ты ни к чему, кроме попоек, интереса не проявлял. Поэтому, когда ты уехал, забрав свои деньги, мы не сомневались, что это очередное твоё сумасбродство, но на этот раз ты перешёл все границы. Что нам оставалось делать? Только ждать твоего возвращения, чтобы наставить тебя на путь истинный.
Мать сказала почти сердито:
– Он уже не мальчик.
На кого она сердилась? На Эмилиу за его слова или на Мундинью, который больше не приходит к ней просить денег, промотав вполне приличную сумму, выдаваемую ему на карманные расходы? Мундинью позволил им выговориться, он получал удовольствие от этого разговора. Когда им больше нечего было сказать, он объявил:
– Теперь я думаю пойти в политику. Буду куда-нибудь баллотироваться. Может быть, в парламент… Мало-помалу я становлюсь там важной персоной. Что ты скажешь, Эмилиу, когда увидишь, как я поднимаюсь на трибуну палаты, чтобы ответить на одну из твоих льстивых речей в адрес правительства? Я хочу избираться от оппозиции…
В большой чопорной гостиной их фамильного особняка, обставленной помпезной мебелью, где царила их мать, величественная, седовласая, с надменным взором, собрались для разговора все три брата. Лоуривал, который заказывал свои костюмы в Лондоне, никогда не согласился бы стать депутатом или сенатором. Он отказался даже от министерского кресла, когда оно было предложено. Губернатор штата Сан-Паулу? Кто знает, может, и согласился бы, если бы его избрали единогласно. А вот Эмилиу был депутатом федерального парламента, его переизбирали несколько раз без всяких проблем.
Оба брата были гораздо старше Мундинью, и они очень удивились, узнав, что он самостоятельно ведёт дела, экспортирует какао, получая при этом завидный доход, с воодушевлением говорит об этом диком крае, куда он уехал неизвестно почему, и собирается вскоре стать депутатом.
– Мы можем тебе помочь, – заметил снисходительно Лоуривал.
– Мы поставим твоё имя в список от правящей партии в числе первых. Результат гарантирован, – добавил Эмилиу.
– Я приехал сюда не просить, а поделиться.
– Что-то ты возгордился, малыш, – проворчал неодобрительно Лоуривал.
– В одиночку ты ничего не добьёшься. Тебя не выберут, – предупредил Эмилиу.
– Выберут. Я пройду от оппозиции, хотя у неё только треть мест в парламенте. Мне нужен мандат, только я хочу, чтобы меня избрали там, в Ильеусе. Мандат у меня будет, и я приехал не затем, чтобы просить у вас помощи, нет уж, спасибо.
Мать повысила голос:
– Ты можешь делать что хочешь, никто тебе не запрещает. Но почему ты идёшь против своих братьев? Почему отдаляешься от нас? Они только хотят тебе помочь, они твои братья.
– Я уже не мальчик, вы сами это сказали.
Потом он рассказывал об Ильеусе, о прошлых сражениях, о преступлениях, о землях, завоёванных с оружием в руках, о нынешнем прогрессе, о задачах, стоящих перед городом.
– Я хочу, чтобы меня уважали, чтобы меня уполномочили говорить от их имени в парламенте. Какая мне польза, если вы впишете меня в какой-нибудь партийный список? Чтобы представлять фирму, хватит Эмилиу, а я теперь ильеусец.
– Местечковая политика. С перестрелками и оркестром, – усмехнулся Эмилиу то ли иронически, то ли снисходительно.
– Зачем рисковать, если в этом нет необходимости? – спросила мать, пытаясь скрыть тревогу.
– Чтобы не быть только братом своих братьев. Чтобы самому стать кем-то.
Он перевернул весь Рио-де-Жанейро. Ходил по министерствам, звал министров на «ты», запросто входил в их кабинеты. Разве не встречал он их много раз в своём доме, не сидел с ними за одним столом на обедах, которые давала его мать? Или в доме Лоуривала в Сан-Паулу, где они улыбались его жене Мадлен? Когда министр юстиции, бывший его соперник в споре за благосклонность одной голландки, сказал, что уже пообещал губернатору Баии лицензировать колледж доктора Энока, но только в начале следующего года, Мундинью рассмеялся:
– Приятель, не забывай, что ты многим обязан Ильеусу. Если бы я не уехал туда, не спал бы ты сейчас с Бертой, этой порочной голландочкой. Я хочу лицензию немедленно. Это от губернатора ты можешь отделаться, ссылаясь на закон, от меня – нет… Для меня ты сделаешь даже то, что незаконно, трудно и невозможно…
В министерстве путей сообщения и общественных работ он потребовал, чтобы прислали инженера. Министр поведал ему целую историю о бухте Ильеуса и доках Баии, объяснил, в чём там интерес людей, связанных с зятем губернатора.
– Это невозможно. Твоё требование, конечно, справедливо, дружище, но невыполнимо, совершенно невыполнимо, губернатор будет рычать от злости.
– Это он тебя назначил?
– Нет, конечно.
– Он может тебя убрать?
– Думаю, что нет…
– Тогда в чём дело?
– Ты не понимаешь?
– Нет. Губернатор – старик, его зять – вор, оба они ничего не стоят. Сменится правительство – и конец их клану. И что, ты станешь враждовать со мной, с самым преуспевающим и влиятельным регионом штата? Чушь. Я – это будущее, губернатор – прошлое. Кроме того, я обращаюсь к тебе только потому, что я твой друг. Я могу пойти выше, ты же знаешь. Если я поговорю с Лоуривалом и Эмилиу, ты получишь распоряжение об отправке инженера от самого президента республики. Разве не так?
Мундинью пугал губернатора именами братьев просто ради удовольствия, к ним он ни за что не стал бы обращаться, ни при каких условиях. Вечером он ужинал с министром: музыка, женщины, шампанское и цветы. Через месяц инженер должен быть в Ильеусе.
Мундинью провёл в Рио три недели, на какое-то время он вернулся к прежней жизни: праздники, гулянки, девушки из высшего общества, артистки варьете. Он удивлялся, почему всё то, что было его жизнью долгие годы, теперь так мало его привлекает и так быстро утомляет. На самом деле ему не хватало Ильеуса, не хватало его людной конторы, интриг, слухов, кое-кого из тамошних личностей. Он и подумать не мог, что так привыкнет к этому городу, так прикипит к нему. Мать знакомила его с богатыми девушками из влиятельных семей, искала ему невесту, которая заставила бы его забыть об Ильеусе. Лоуривал хотел отвезти брата в Сан-Паулу, поскольку Мундинью ещё оставался его компаньоном по кофейным плантациям, и ему следовало бы их посетить. Но он не поехал: только-только зарубцевалась рана в его груди, только-только исчез из его снов образ Мадлен, он не станет снова встречаться с ней, чтобы не страдать от её неотступных глаз. Всепоглощающая страсть, они никогда не признавались друг другу, но оба пылали ею и были в шаге от того, чтобы броситься друг другу в объятия. Ильеус стал его спасением, ради Ильеуса он теперь жил.
Лоуривал, надменный и пресыщенный, такой высокомерный, напыщенный, как англичанин, бездетный вдовец, после смерти жены-миллионерши женился снова – неожиданно, во время одной из своих постоянных поездок в Европу – на француженке, модели из дома мод. Между мужем и женой была огромная разница в возрасте, и Мадлен не очень скрывала причины, по которым она вышла замуж. Мундинью чувствовал: если он немедленно не покинет этот дом, то никакие моральные нормы, ни угроза скандала, ни угрызения совести – ничто не удержит их от падения. Они постоянно искали друг друга глазами, их руки, соприкасаясь, дрожали, голоса срывались. Едва ли надменный и холодный Лоуривал мог вообразить, что младший брат, этот сумасбродный Мундинью, бросил всё из любви к нему, своему брату.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
На португальском «амаду» значит «любимый».
2
За рубежом № 46, 1984.
3
Из архива Давида Выгодского // Латинская Америка. 1983. № 2. С. 128.
4
Эпоха правления Варгаса носит название «Новое государство».
5
Маркес Г.Г., Варгас Льоса М. Диалог о романе в Латинской Америке // Писатели Латинской Америки о литературе. М., 1982. С. 129.
6
Амаду Жоржи: Я просто пишу жизнь… // Известия, 18 августа, 1987 г.
7
Республика бродяг (порт.).
8
В СССР фильм был показан в конкурсной программе Международного Московского кинофестиваля 1 июля 1971 года. В широкий прокат в СССР фильм вышел в 1974 г.
9
Шор В. Что зреет на земле золотых плодов? // Звезда. 1949. № 2. С. 190.
10
Кутейщикова В. Н. Фантазия земли и духа // Литературная газета. 1982. 11 августа.
11
Каатинга – полупустыня с колючими кустарниками.
12
Амаду Ж. Выступление на Втором съезде советских писателей // Литературная газета. 1954. 26 декабря.
13
Raillard A. Conversando com Jorge Amado. RJ, 1990. С. 141.
14
Письмо Луису Карлосу Престесу из Москвы. // Литературная газета. 1952. 25 января.
15
Амаду Жоржи: Я просто пишу жизнь. // Известия, 1987, 18 августа.
16
Дармарос М. Жоржи Амаду и СССР. Заметки к теме. // Литература двух Америк. 2018. № 5. С. 275.
17
Эренбург И. Наш друг Жоржи // Литературная газета. 1962. 11 августа.
18
Raillard A. Conversando com Jorge Amado. RJ, 1990. С. 266–267.
19
«Амаду» значит «любимый» // За рубежом, 1970, № 27.
20
Волков О. Весёлый и жуткий мир //Амаду Ж. Дона Флор и два её мужа. М., 1970. С. 14.
21
Амаду Ж. Город Ильеус. М., 1963. С. 165.
22
Из частного письма Ж. Амаду, написанного в 1976 году.
23
Цитируется по переводу Ю. Калугина. «Иностранная литература». 1972. № 2–4.
24
Raillard A. Conversando com Jorge Amado. RJ, 1990.
25
Шульц Л. Жоржи Амаду: Россия вернётся на путь социализма // Советская Россия. 2001. 31 августа.
26
Дымов И. Умер Жоржи Амаду // Книжное обозрение. 2001. № 33. С. 2.
27
Белякова Е. Амаду был коммунистом, а не фашистом // Книжное обозрение. 2001. № 37. С. 22.
28
Амаду Ж. Бухта Всех Святых.
29
Амаду Ж. Бухта Всех Святых.
30
Эпиграф в переводе А. Сиповича.
31
Фазендейро – так в Бразилии называют крупных помещиков.
32
Полковниками в Бразилии называют богатых помещиков.
33
Сан-Жоржи, Святой Георгий на португальском, является покровителем города Ильеуса, полное название которого Сан-Жоржи-дус-Ильеус.
34
Капитании – первые административные деления колониальной Бразилии.
35
Лига – мера длины в Бразилии, равная 6000 метров.
36
Пау-бразил – красный сандал, источник ценной древесины, по одной из версий, от него произошло название страны – Бразилия.
37
Согласно бразильской легенде, Святой Георгий после смерти вознёсся на луну, и в полнолуние там можно увидеть силуэт всадника, поражающего змея.
38
Кинкажу – животное из семейства енотовых.
39
Мингау – сладкая молочная каша.
40
Байянка – уроженка или жительница штата Баия.
41
Доктор – в Бразилии человек, получивший высшее образование.
42
Жагунсу – наёмник, бандит.
43
Руй Барбоза (1849–1923) – видный бразильский писатель, дипломат и юрист.
44
Грапиуна – житель прибрежной зоны юга Баии.
45
Оливенса – городок на юге штата Баия в 15 километрах от Ильеуса.
46
Тапиока – мука из корней маниоки.
47
По окончании университета выпускники вместе с дипломом получали кольцо, аналог нашего нагрудного значка.
48
Понтал – район Ильеуса, расположенный на правом берегу Кашуэйры.
49
Бразилия стала республикой в 1889 году.
50
Арроба – мера веса, равная 15 килограммам.
51
Национальные праздники: 7 сентября – годовщина провозглашения независимости Бразилии; 15 ноября – годовщина провозглашения Республики; 13 мая – годовщина отмены рабства в Бразилии.
52
Рейзаду – народные представления, изображающие волхвов. Проходят с 24 декабря по 6 января.
53
Презепиу – рождественский вертеп, композиция из фигурок, изображающая сцены рождения Христа.
54
Бумба-меу-бой (Бумба, мой бык) – фольклорное представление, в котором участвуют такие персонажи, как бык, морской конь, апостол Матфей и т. д.
55
Папский граф – один из титулов, дарованных Папой Римским.
56
Ладейра-ду-Пелоуринью (Спуск Позорного столба) – исторический центр Салвадора, здесь сейчас расположено здание Фонда Жоржи Амаду.
57
Одно из трагических событий войны с Парагваем (1864–1870).
58
Кашаса – водка из сахарного тростника.
59
Кастру Алвес (1847–1871) – бразильский поэт, боровшийся за отмену рабства.
60
С освобождением Баии от португальцев в 1823 году закончилась война за независимость Бразилии.
61
Сертан – внутренние засушливые районы Бразилии.
62
Тостан – бразильская копейка.
63
Сеу – сокращённо от сеньор.
64
Каброша – молодая тёмная мулатка.
65
Мокека – блюдо, приготовленное из тушёной рыбы, рачков и креветок с оливковым маслом и перцем.
66
Сири – мелкие морские крабы.
67
Бейжу – тонкое печенье из маниокового крахмала.
68
Траз-уш-Монтиш – португальская провинция.
69
Риу-ду-Брасу – населённый пункт в муниципалитете Ильеуса.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: