Два года каникул

Это предложение было очень разумно и получило всеобщее одобрение. Лучше пожертвовать временем, чем подвергать опасности такой драгоценный груз.

В этом месте предстояло пробыть полдня и целую ночь. Донифан и его товарищи по охоте в сопровождении Фанна поспешили высадиться на правом берегу.

Гордон советовал им не удаляться от берега. Так как они принесли несколько жирных дроф, то их самолюбие было удовлетворено. По совету Моко, эту дичь надо было приберечь на первый завтрак, обед или ужин в гроте.

Во время охоты Донифан не нашел никаких следов человека в этой части леса. Он видел птиц, улетавших в чащу, но не мог разглядеть, что это за птицы.

День кончился, и всю ночь Бакстер, Феб и Кросс не спали, готовые по необходимости закрепить канаты на плоту или ослабить их.

Ночь прошла спокойно. На другой день, без четверти девять, начался прилив, и они снова поплыли при тех же условиях, что и накануне.

Нельзя было плыть раньше прилива, и также нельзя было плыть во время отлива; они не могли проходить более одной мили в полтора часа, хотя это была еще средняя скорость. В час дня остановились близ трясины, которую Бриан должен был обойти, возвращаясь в бухту.

Воспользовались случаем исследовать это прибрежье. Моко, Донифан и Уилкокс сели в ялик и проплыли полторы мили по направлению к северу, до мелководья. Это болото было как бы продолжением того, которое тянулось по левому берегу реки и, казалось, изобиловало птицей.

Донифан настрелял бекасов и тем пополнил запасы.

Ночь была тихая, но морозная, с резким ветром. В некоторых местах река слегка замерзла, так что при малейшем толчке лед ломался и таял. Несмотря на принятые предосторожности, на этом плоту было неудобно, хотя каждый приютился под парусами. Некоторые дети, особенно Дженкинс и Айверсон, жалели, что ушли с яхты. Несколько раз приходилось успокаивать их.

На другой день благодаря тому, что прилив продолжался до трех дня, они доплыли до озера, и плот причалил у самого входа в грот.

Глава одиннадцатая

Разгрузка сопровождалась радостными криками детей, для которых каждая перемена в жизни была забавой. Доль прыгал по берегу, как молодой козленок; Айверсон и Дженкинс бегали около озера, а Костар, отведя Моко в сторону, сказал ему:

– Ты обещал нам приготовить хороший обед, юнга!

– Обойдетесь и без него, господин Костар, – возразил Моко.

– Почему?

– Потому что мне некогда сегодня готовить вам обед.

– Как, обеда не будет?

– Нет, но будет ужин, дрофа вполне годится для ужина.

Моко смеялся, показывая свои чудесные белые зубы.

Костар, дружески хлопнув его по плечу, отправился к своим товарищам. Бриан не позволил уходить далеко и велел, чтобы они все время были на глазах.

– Разве ты с ними не пойдешь? – спросил он своего брата.

– Нет, я хочу остаться здесь, – ответил Жак.

– Тебе бы следовало немного оживиться, – продолжал Бриан. – Я недоволен тобой, Жак… Ты что-то скрываешь от меня… может быть, ты болен?

– Нет, ничего.

Все один и тот же ответ, не удовлетворявший Бриана, который решил выяснить, в чем дело, хотя бы и вышла неприятность с молодым упрямцем.

Однако нельзя было терять времени, если хотели провести ночь в пещере.

Прежде всего пещеру должны были осмотреть те, которые ее еще не видели. Как только плот привязали к берегу, Бриан позвал своих товарищей за собой. Юнгу снабдили фонарем, который ярко освещал дорогу.

Они направились к отверстию грота. Ветки лежали так, как были положены Брианом и Донифаном. Ни человек, ни зверь не пытался проникнуть в грот.

Расчистив вход, все прошли в узкое отверстие. Фонарь осветил пещеру гораздо лучше, чем смолистые ветки или толстые свечи француза.

– Нам здесь будет тесно, – заметил Бакстер, измерив пещеру.

– Ничего! – воскликнул Гарнетт. – Можно разместить койки одна над другой, как в каюте.

– Зачем? – возразил Уилкокс. – Достаточно места, чтобы их поставить в ряд на полу.

– Тогда нельзя будет пройти, – возразил Феб.

– Нечего ходить, вот и все, – ответил Бриан. – Не можешь ли предложить чего-нибудь получше, Феб?

– Нет, но…

– Но, – перебил Сервис, – важно то, что у нас все-таки есть пристанище. Не думаю, чтобы Феб рассчитывал найти здесь помещение с залом, столовой, спальней, передней, курительной и ванной.

– Нет, – сказал Кросс, – но нужно также помещение, где бы можно было готовить.

– Я буду готовить на воздухе, – ответил Моко.

– В плохую погоду это будет очень неудобно, – заметил Бриан. – Завтра же, мне кажется, мы должны здесь поставить плиту с яхты.

– Плиту в пещере, где мы будем есть и спать! – возразил Донифан с видимым отвращением в голосе.

– Ну, ты можешь прибегать к нюхательной соли! – воскликнул Сервис, разразившись смехом.

– Да, если мне это понадобится! – возразил гордый мальчик, нахмурив брови.

– Хорошо, хорошо! – поспешил сказать Гордон. – Приятно это или нет, но этот вопрос надо сейчас же решить. Плита будет служить не только для того, чтобы готовить, но и для отопления. Чтобы расширить помещение и сделать новые комнаты, если только это возможно, у нас впереди целая зима. А пока поселимся в этой пещере.

До обеда принесли койки и разместили их на песке; они стояли очень близко одна к другой, но дети уже привыкли к узким каютам и не обратили на это внимания.

До вечера все были заняты устройством пещеры. Большой стол яхты был поставлен посредине, и Гарнетт с помощью маленьких, приносивших ему различную посуду с плота, накрыл на стол.

Между двумя большими камнями у подножия утеса развели огонь из сухих веток, набранных Фебом и Уилкоксом. Около шести часов разносился уже приятный запах кипящего супа. Кроме того, на противне жарилось двенадцать птиц, нанизанных на железный прутик, так что Костара очень соблазняло обмакнуть туда кусок сухаря. В то время как Доль и Айверсон добросовестно поворачивали вертела, Фанн следил за их движениями с видимым интересом.

К семи часам все собрались в единственной комнате грота, служившей им и столовой, и спальней. Табуретки, стулья были принесены с плота. Молодые хозяева хорошо пообедали. Горячий суп, кусок говядины, жаркое, сухари вместо хлеба, свежая вода, разбавленная коньяком, кусок сыра и несколько рюмок хереса на десерт вознаградили их за скудную еду последних дней. Как ни опасно было их положение, но маленькие развеселились, и Бриан не сдерживал их радость.

День был утомительный. После еды все захотели отдохнуть. Но прежде всего Гордон, побуждаемый религиозным чувством, предложил своим товарищам посетить могилу Франсуа Бодуэна, в жилище которого они теперь находились.

Уже темнело, и в воде не отражались догоравшие лучи солнца. Обогнув выступ скалы, мальчики остановились у небольшого возвышения, на котором стоял деревянный крест. И маленькие, встав на колени, а старшие, склонясь перед этой могилой, помолились за упокой души умершего.