Пять недель на воздушном шаре

– Около двух.

– Известно ли тебе, Дик, какое это расстояние?

– Не имею ни малейшего представления.

– Это составляет менее ста двадцати морских миль, другими словами – ничто.

– Конечно, почти ничто, Самуэль!

– А знаешь ли ты, что происходит в данное время?

– Клянусь, не ведаю!

– Да будет же тебе известно: Лондонское географическое общество нашло необходимым исследовать озеро, открытое лейтенантом Сциком. Находясь под покровительством этого общества, Спик (в настоящее время уже капитан) соединился с капитаном Грантом, служившим раньше в Индии, и оба они поставлены во главе многочисленной и располагающей большими средствами экспедиции. Им поручено исследовать озеро Укереве, а также дойти до Гондокоро. Они получили субсидию более чем в пять тысяч фунтов стерлингов, и губернатор капской провинции предоставил в их распоряжение отряд солдат-готтентотов. Экспедиция эта двинулась из Занзибара в конце октября тысяча восемьсот шестидесятого года. В это же самое время английский консул в Хартуме, Джон Питрик, получил от Foreign office – министерства иностранных дел – около семисот фунтов стерлингов с приказанием снарядить в Хартуме пароход, погрузить на него необходимый провиант и отправить в Гондокоро. Там пароход будет дожидаться экспедиции капитана Спика и снабдит ее всем необходимым.

– Прекрасно придумано, – заметил Кеннеди.

– Из этого. Дик, ты видишь, что надо очень торопиться, если мы хотим принять участие в этих экспедициях. И это еще не все: в то время как одни исследователи – на верном пути к открытию истоков Нила, другие отважно устремляются в самое сердце Африки.

– Пешком? – поинтересовался Кеннеди.

– Да, пешком, – ответил доктор, не обращая внимания на намек своего друга. – Доктор Крапф собирается двинуться на запад вдоль Джоба – реки, протекающей у экватора. Барон Деккен пышел из Момбаса и, исследовав горы Кения и Килиманджаро, также углубляется к центру материка.

– И тоже пешком? – опять спросил Кеннеди.

– Да, пешком или верхом на мулах.

– Но, по-моему, это совершенно то же, – заметил шотландец.

– Наконец, – продолжал Фергюссон, – доктор Хейглин, австрийский вице-консул в Хартуме, только что организовал очень солидную экспедицию; она отправится на поиски путешественника Фогеля, посланного в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году в Судан на соединение с экспедицией доктора Барта, В тысяча восемьсот пятьдесят шестом году Фогель покинул Борну с намерением исследовать неизвестную страну между озером Чад и Дарфуром. С тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Судя по письмам, полученным в июне тысяча восемьсот шестидесятого года в Александрии, он был убит по приказанию короля Вадаи; но по другим письмам, присланным отцу путешественника доктором Гартманом, который ссылается на свидетельство жителя Борну, Фогель содержится пленником в Варе; значит, надежда еще не потеряна. Образовался комитет под председательством великого герцога Саксен-Корбург-Готского; мой друг Петерман – секретарь этого комитета. По подписке собраны средства на экспедицию, в которой участвуют многие ученые. Доктор Хейглин уже двинулся в июне из Массауа. Разыскивая следы Фогеля, он должен в то же время исследовать местность– между Нилом и озером Чад, связав таким образом в одно труды экспедиций Барта и Спика. И вот, как видишь, Африка будет всеми ими пройдена с востока на запад.

– Ну, и чудесно! – воскликнул шотландец. – Раз у них, все так прекрасно налаживается, что же, спрашивается, нам остается там делать?

Доктор Фергюссон на это ничего не ответил, а только пожал плечами.

Глава шестая

У доктора Фергюссона был слуга, с готовностью откликавшийся на имя Джо. Это был чудесный малый; он во всем верил доктору и был безгранично ему предан. Он не только самым толковым образом выполнял все распоряжения Фергюссона, но даже предугадывал их. Словом, Калеб[9 - Калеб – персонаж из повести Чарльза Диккенса «Сверчок на печи».], но не ворчливый, а всегда пребывающий в прекрасном расположении духа. Лучшего слуги нельзя себе представить. Фергюссон всецело полагался на него во всех житейских делах и был совершенно прав. Редкий, честнейший Джо! Подумать только: слуга, который сам заказывает вам обед, до мелочей знарт ваши вкусы, укладывает ваш чемодан, не забывает при этом ни сорочек, ни носков, владеет вашими ключами и тайнами и никогда ни тем ни другим не злоупотребляет!

Но надо также знать, какими глазами смотрел Джо на доктора. С каким уважением и доверием относился он к распоряжениям своего хозяина! Когда Фергюссон что-нибудь говорил, то, по мнению Джо, было просто безумием ему возражать. Все, что доктор думал, было верно, что он говорил, – умно) все, что приказывал, – выполнимо, все, что предпринимал, – возможно, все, что делал, – достойно удивления. Вы могли бы изрезать Джо на куски – что, конечно, вряд ли бы сделали, – но он и тогда ни на волос не изменил бы своего мнения о докторе.

Потому-то, когда у Фергюссона зародилась мысль совершить перелет через Африку, для Джо это было делом решенным; никаких препятствий он не признавал. Раз доктор Фергюссон решил отправиться – значит, он со своим верным Джо уже у цели! Славный малый не сомневался в том, что без него путешествие состояться не может, хотя доктор не сказал ему об этом ни слова.

Да и в самом деле, сметливый, необычайно ловкий Джо мог оказать неоценимые услуги во время такого путешествия. Если бы понадобился учитель гимнастики для самых прытких обезьян зоологического сада, то Джо, несомненно, смог бы получить эту должность. Ему ничего не стоило прыгать, карабкаться и проделывать всевозможные гимнастические трюки.

Если Фергюссон был в этом предприятии головой, а от Кеннеди требовались сильные руки, то Джо был полезен ловкостью, проворством.

Джо сопровождал своего хозяина уже во многих путешествиях и обладал кое-какими научными сведениями, усвоенными им, конечно, своеобразно. У него была собственная философия – философия спокойствия и очаровательный оптимизм: все представлялось ему легким, логичным и естественным, а потому он не знал, что такое жалобы или проклятия. Среди других достоинств Джо обладал удивительно хорошим, острым зрением. Подобно Местлину, учителю Кеплера, он был наделён редкой способностью видеть без увеличительного стекла спутников Юпитера и мог сосчитать в созвездии Плеяд четырнадцать звезд, из которых несколько последних – девятой величины. Он ничуть этим не гордился, напротив, был скромен и почтителен, но при случае прекрасно умел пользоваться своими глазами.

При том безграничном доверии, которое Джо питал к доктору, естественно, между слугой и Кеннеди то и дело поднимались бесконечные споры по поводу готовящейся экспедиции, хотя слуга не выходил из границ почтительности.

Один был полон веры, другой – сомнений, один был весь осторожность и проницательность, другой – слепое доверие; таким образом, доктор находился между сомнением и верой. Надо сказать, что он не обращал ни малейшего внимания ни на то ни на другое.

– Ну, мистер Кеннеди… – начинал Джо.

– Ну, милый Джо…

– Дело уже почти что в шляпе: кажется, мы скоро отправимся на Луну, – продолжал Джо.

– Ты хочешь сказать – к Лунным горам? Это, знаешь, не так далеко, как Луна, но, будь уверен, не менее опасно.

– Опасно! Что вы! С таким человеком, как доктор Фергюссон!

– Мне не хочется разочаровывать тебя, милый Джо, но должен сказать, что затея доктора просто безумна. Впрочем. никуда он не полетит.

– Не полетит? Так вы, значит, нс видели его воздушного шара в мастерских Митчела, в Бору?

– Очень нужно мне его видеть!

– Лишаетесь, сэр, прекрасного зрелища. Ну, до чего хорош! Как сработан! А корзина – игрушка! Воображаю, как удобно мы в ней усядемся!

– А ты, значит, серьезно думаешь отправиться со своим доктором?

– Я? Да я за ним хоть на край света, – с решительным видом ответил Джо. – Не хватало еще, чтобы я отпустил его одного, после того как мы с ним вместе объездили весь мир! А кто же его поддержит, когда он устанет? Кто протянет ему сильную руку, когда ему надо будет перескочить через пропасть? А заболей он; кто станет за ним ходить?.. Нет, мистер Дик, Джо всегда будет на своем посту при докторе Фергюссоне или, вернее сказать, подле него.

– Славный ты малый, Джо!

– Но ведь и вы едете с нами, – заявил Джо.

– Конечно, – отозвался Кеннеди, – то есть я буду сопровождать вас, чтобы до последней минуты удерживать Самуэля от его безумной затеи. Да, я поеду за ним до самого Занзибара, рука друга вовремя остановит его, и он отступится от этого бессмысленного проекта.

– Позвольте вам сказать, мистер Кеннеди, что вы ровно ничего не остановите! Доктор Фергюссон не какой-нибудь сумасброд. Уж он, прежде чем решиться, обдумывает дело со всех сторон. Но раз решение принято, сам дьявол не заставит его отступить.

– Ну, это мы еще посмотрим! – бросил шотландец.

– Не тешьте себя, мистер Кеннеди, напрасной надеждой. Впрочем, самое важное – чтобы вы поехали. Для такого охотника, как вы, Африка – страна чудесная, и как бы там ни было, а вы не пожалеете, что отправились туда.

– Конечно, не пожалею, особенно когда этот упрямец сдастся перед очевидностью.

– А кстати, – прибавил Джо, – вы знаете, что сегодня будет взвешивание?

– Какое взвешивание?

– Да вот надо взвесить всех троих: доктора, вас и меня.

– Как жокеев!

– Да, как жокеев. Только успокойтесь: если вы окажетесь слишком тяжелым, нас не заставят худеть, – заберут таким, как вы есть.