Заправдашние рассказы. Рассказы и стихи

– Потому что сейчас лето, дрова там не горят, но в открытую трубу может кто угодно залететь!

– А кто это может залететь? – спросила она тревожно.

– Кто-кто… Ты лучше должна знать, ты же в деревне живешь, не я.

– Мне деревенские рассказывали, что могут залететь всякие духи, нечистая сила может, и много еще чего летает! – сказала я со знаем дела.

Я вспомнила как меня пугали деревенские дети, когда я приехала в деревню в прошлом году на каникулы.

– Хочешь, мы тебе покажем, как у нас чертики летают?

– Не может такого быть!

– Может! Как начнет темнеть – они и начинают летать, мы сто раз видели! Пойдешь с нами, сама увидишь!

– Хорошо! Я пойду и увижу, как вы сочиняете!

– Приходи за околицу в семь!

Я пришла, как и договорились. Шурка, моя соседка по улице, позвала меня с собой.

–Надо залезть на большой овин сена и залечь. Пошли!

Мы с трудом залезли на огромный овин, так как сами были маленькие.

– Не разговаривай, а то спугнешь! И голову положи на ладони, а глаза закрой.

– А зачем глаза закрывать? Они нас видят, что ли?

– Конечно, они все видят! И не появятся, если поймут, что ты смотришь.

Я легла, как сказали, закрыла глаза и молчала.

– Смотри! – заорала Шурка, толкнув меня в бок.

Я посмотрела и ужаснулась. Из высоких соседних овинов вылетали такие чертики, как червячки, с горящими хвостами. Они поднимались невысоко вверх и потом падали.

– Все! Заройся в сено, лежи не двигайся, пусть они улетят, а потом мы спустимся потихоньку.

Меня друзья сразу предупредили, что как я все увижу, так надо как бы закрыться с головой и замереть.

Лежали мы долго, минут десять. Потом тихонько сползли с овина.

– Пойдем в те овины, откуда они вылетали. Может там их гнезда.

– Что ты! Они еще с собой утащат! Завтра утром можно будет сходить и посмотреть.

И мы пошли по домам, в надежде, что завтра все прояснится.

Но на следующий день я никого из ребят не нашла. Кто работал в поле, кто в школе. И этот вопрос у меня остался открытым.

А спустя много времени, я узнала как деревенские обманывают городских. Одни идут в овин с городским, а другие, придя заранее, по сигналу начинают выбрасывать такие чучела: маленький мяч зашит в тряпку с длинным хвостом из бумаги. Хвост у чучела поджигают и выбрасывают из разных овинов.

Бедный городской ребенок весь пугается этой странной картиной, и таинственностью, и секретностью, потому что его заставляют хранить все в тайне, и никому не рассказывать, ни одной живой душе! Вот мы и хранили это все много лет в тайне.

И теперь я, уже большая десятилетняя, делилась своими знаниями с тетей.

Мы зашли в большую комнату, где должны были спать на большой кровати.

Но я первым делом подошла к форточкам и закрыла их со словами:

– Вот, прежде чем лечь, обязательно закрой все форточки, опусти занавески и, только тогда, ложись спать.

Тетя с улыбкой слушала и одевалась в ночнушку. Обнявшись, мы легли рядом.

Ночью я проснулась от шума. Большая фигура перемахнула через меня и рванула к окнам. Я с ужасом вглядывалась и, наконец-то, в этой фигуре узнала свою тетю, которая резко открывала одну форточку за другой.

– Что ты делаешь, ты же боишься! – удивленно вскрикнула я.

– Я уже ничего не боюсь! – сказала тетя запыхавшись, – а то совсем задохнешься с тобой! Спи, все хорошо!

Я заснула не так быстро, как тетя. Мысли путались в голове. Я не понимала: то ли я вылечила тетю, то ли она сама стала такой смелой. Но все равно хорошо, что она уже не боится.

И почему-то меня тетя больше не звала к себе спать…

Поездка в Чимкент – чужую страну

Когда пришла телеграмма, была почти ночь. Папа сидел за столом и разговаривал с соседом, а я играла в углу. Надо было ехать срочно. Мне так сказали. Мама тихо плакала и собирала вещи. Скоро пришла машина.

Она мне показалась маленькой. Отец иногда приезжал на машинах домой, но это были большие машины. А это почему-то маленькая.

–Мы на этой «инвалидке» поедем? —спросила я недовольно.

–Это – не «инвалидка», – тихо сказал папа, —Поезжайте, такую дали.

И мы с мамой поехали в ночь.

Нам нужно было забрать по пути бабушку из села. Когда мы вошли, бабушка сидела молча на кровати и плакала. В доме были люди, несмотря на то, что была ночь, и все в селе спали.

Мамина сестра Нина обрадовалась нам. Теперь можно было с нами отправить бабушку в Чимкент, а так они сидели, плакали и не знали, что им делать. В далеком городе разбился насмерть брат Петр, нужно было ехать на похороны, а денег у них не было. Пенсию колхозникам не платили.

– Ты поедешь с нами? – спросила мама тетю Нину, – Семен Матвеевич дал денег на всех, на билеты туда и обратно, хоть поездом, хоть самолетом.

– Нет! Я останусь присматривать за домами, – сказала она, – нельзя же бросить хозяйство.

Мама кивнула. В Самаре мы ждали поезда часа два-три в зале ожидания. На большом круглом столе, в детской комнате, стояла игрушечная железная дорога. Я пристыла от восторга около нее: настоящие вагоны с паровозом ездили по рельсам, можно было переводить стрелки, менять направление движения поезда. Но не успев перевести стрелки, я получила хлопок под зад, и меня за руку дернули в сторону.

– Сколько можно тебе говорить, чтобы сидела на месте! Еще за тобой не хватало бегать!