Один на один

В Бога можно провалиться.
В Бога можно углубиться
До неведомых корней,
До истока мирозданья,
До безмолвного слиянья
С вечной сущностью своей.

«Что я слышу? Что я вижу?…»

Что я слышу? Что я вижу?
Что с тобою, старый лес?
Чудо рядом. Бог все ближе.
Прибывает к нам с небес
В этот мир. И мир моложе
Час от часу, день от дня.
Узнаю Тебя, мой Боже,
Воскрешающий меня.
Эти солнечные пятна,
Дрожь сережек, сердца дрожь.
На попятный, в путь обратный
В жизнь из смерти нас зовешь.
Птица дальняя пропела,
Проверяя, – кто готов
Всем собой, душой всецелой
Отвечать на Божий зов.

«Когда я светом стану…»

Когда я светом стану
И в небе потону,
Великим океаном
Я на тебя взгляну.
Уже ни черт, ни слова –
Один разлитый свет.
Но только взгляд мой новый
Ты встретишь или нет?

«Хвойных веток шелест мерный…»

Хвойных веток шелест мерный.
Месяц, вплетшийся в сосну.
Я вживаюсь в лес вечерний,
Погружаюсь в тишину.
Сосны тихие и ели,
Голый дуб, столетний вяз…
Я сейчас на самом деле
Становлюсь одной из вас,
Уходя на дно молчанья,
Вот туда, где Бог один.
Я сейчас такое знанье
Добываю из глубин!..

«Я говорю о вечном чуде…»

Я говорю о вечном чуде.
Я говорю свой каждый час
За тихих… И простите, люди, –
Но говорю я не за вас.
Хоть и для вас. Есть рядом с вами
Тот, кто не скажет ничего.
Вы за себя сказали сами.
Я – не за вас, я – за Него…

«Вдалеке звенит синица…»

Вдалеке звенит синица.
Надо мной шумит сосна.
Остальное – только снится,
До краев душа полна.
Чем? – О, Господи, как мало
Знает смертный человек. –
Тем, что было до начала
И не кончится вовек.

«Раскинулось небо над гладью морской…»

Раскинулось небо над гладью морской.
И в нем – еле видная птица.
Огромный, вобравший все небо покой
Внутрь сердца готов уместиться.
Мы в мир этот вечный приходим на срок.

Нам места дано так немного!
Но жаркого сердца чуть видный комок
Баюкает целого Бога.

«Свет гаснет, дали углубя…»

Аленушке

Свет гаснет, дали углубя…
Весь этот тихий вечер –
Моя молитва за тебя,
Уснувшее сердечко.
Все небо в кружевной резьбе.
Деревьев майских крона –
Моя молитва о тебе,
Наш смолкнувший ребенок.
Я не прощаюсь на века –
Ты будешь жить и длиться,