Шаман. Сборник рассказов

– Катя, ты же знаешь, это больная тема! Думаешь, мне нравится не спать по ночам и рыдать в подушку, как малолетке?!

Я тяжело вздохнула, достала зеркальце и посмотрела на свои опухшие от слёз глаза. За год страданий вместо голубых озёр на пол-лица я увидела две красные полуприкрытые щёлки. Надо же было так вляпаться с этим Женей! Вечность не общаемся, а из сердца никак не выкинуть. Вот подумаю о нём, и ничего не хочется… Так бы и легла живая в гроб да крышкой накрылась…

На первое свидание он пригласил меня во МХАТ, и я вновь поверила в романтику и в то, что на этот раз всё получится. Женя был заядлым холостяком и к своим сорока шести детьми так и не обзавёлся. Совершенно нетипичный чиновник – интеллигентный, всесторонне развитый, из хорошей семьи… Однако в таком шикарном букете достоинств всё же нашёлся один дурно пахнущий цветок – патологическая жадность. Этот недостаток обесценивал всё хорошее, что было в Евгении. За два года отношений – всего три несчастных герберы! В ресторанах он всегда пристально следил за тем, что я заказываю, и, если, по его мнению, блюдо было дорогим, не стеснялся делать мне замечание: «Милая, ты такая худенькая, как ты всё это съешь?» Когда я не могла осилить несколько кусочков, их без зазрения совести прямо из моей тарелки доедал Евгений. Ужасные костюмы в полоску и вечный бордовый галстук тоже не добавляли ему шика – совок совком. Ни дать ни взять, партийный деятель прошлых лет! Несмотря на это, женщины всех мастей так и вились вокруг него, и мой благоверный всегда подчёркивал, как несказанно мне с ним повезло.

Я не была наивной и понимала, что он вытирает об меня ноги. Любимый мог не звонить неделями, отделываясь дурацкими смс-ками… Однажды и вовсе пропал на пару месяцев. Но я прощала всё: и ложь, и невнимание, и жадность. Ходила словно заколдованная… Смешно, но ничего не могла с собой поделать! Сидела дома, верно ждала его и как дура гипнотизировала телефон. Женя всё время повторял, что это просто фантастика – в таком возрасте встретить женщину своей мечты! И я поверила в Чудо. Но однажды милый исчез и больше так и не появился – перестал звонить, писать, не отвечал на мои вызовы и сообщения. Знакомые доложили, что он сошёлся со своей бывшей, с которой жил до меня восемь лет, и даже втихую на ней женился. Я стоически выждала три месяца, потом не выдержала и написала:

«Женя, неужели я не заслуживаю того, чтобы знать правду?»

«Какую правду?»

«Что ты женился!»

«Малыш, успокойся, я не женат. У меня отец умер. Приеду – наберу!»

От души отлегло. Мне стало стыдно – как я могла так низко думать о своём ненаглядном? У человека горе, а я ревную, в голову лезут грязные мысли… «Разве так можно, Ирма?» – корила я себя. И снова стала ждать, не выпуская из рук телефон. На сердце наступила оттепель. Он всё же мой!

Как выяснилось позже, Женя оказался страшным человеком – он действительно женился, а смертью отца просто прикрывался. Однажды мы с Катей зашли в ресторан пообедать и увидели его: он сидел со своей, нежно заглядывая ей в глаза. Ноги подкосились, я схватила Катину руку и еле доползла до столика. Сквозь изрезанные листья пальмы мы пристально наблюдали за Женей. Он выглядел как побитая собака, избегал смотреть в нашу сторону. Зачем было манипулировать мной, теребить душу, давать надежду? Почему честно не сказать – прости, я женился на другой?!! Странные существа мужчины…

После этого я решила вообще завязать с романами. Не было, нет и не надо. Здоровье у меня прекрасное, я самодостаточна, зарабатываю хорошо, буду жить для себя и путешествовать. Пусть теперь меня любят, я своё отлюбила. Женя был моей последней надеждой, больше я так не смогу, просто не осталось душевных сил. Не в состоянии я, как Катька, влюбляться в каждого ухажёра, писать ему стихи, кричать, что он самый лучший и на этот раз «точно замуж выхожу».

Эти невеселые думы совсем забрали меня в плен, когда к нам подошёл молодой человек, с которым мы перемигивались. Он вежливо поздоровался, и мы предложили ему присесть. На вид мой ровесник, среднего роста и комплекции, симпатичный, одет в модный деловой костюм и пёстрый галстук. Дорогие часы Breguet, запонки, cразу видно – серьёзный парень.

– Девчонки, вы очень сексуально текилу пьёте! Весёлые! Меня Олег зовут.

– Ирма!

– Катя!

– Ничего себе, как красиво – Ирма! Латвия, Эстония?

– Дания.

– Датчанка, значит? Так и запишем! Телефончик можно?

– Пока нет! – улыбнулась я. Олег поцеловал мою руку и пристально посмотрел в глаза.

– Будем знакомы! Всегда мечтал съездить в Данию. Могу попросить об одолжении? Будьте моим личным гидом!

– Попросить – можете! Но я ничего не обещаю.

– Пересаживайтесь к нам за столик! Мы потом едем в караоке! Любите петь?

– Да, да, я очень люблю петь! – залепетала Катя, хотя ей медведь конкретно на ухо наступил. Меня же Бог наградил и красивым голосом в три октавы, и абсолютным слухом. Обычно Катерина всегда вырывала у меня микрофон и шла на сцену, изображая звезду. Самой-то ей казалось, что она восхитительна, но даже я, её подруга, не выносила этих жалких стонов.

Мы присоединились к ребятам. Единственный человек, которого не могла перепить даже я – была моя дорогая Катя. Она смело шлифовала текилу пивом и так и норовила прикоснуться к руке Олега. Провоцировала его недвусмысленными шутками, а под конец застолья провозгласила:

– Без бокала нет вокала! Ну что, на посошок, и погнали наши городских?

Олег оказался джентльменом: оплатил наш счёт и услугу «Трезвый водитель», чтобы Катя не садилась за руль. Мы вышли на улицу и закурили. Было начало сентября, стояла тёплая, почти летняя ночь. Пока ребята разбирались с шофёром и ключами от машины, Катя неожиданно схватила меня за рукав и выпалила:

– Ирма, клянусь, я никогда так не поступаю, но мне очень понравился Олег! Я вижу, он повёлся на тебя… Уступи, прошу, я чувствую, это мой мужик!

Я медленно выдохнула дым и ответила:

– Да забирай! Правда, он мне тоже понравился, но всё равно, я Женьку люблю!

– Спасибо, я этого никогда не забуду! Ты – настоящий друг!

Когда Олег открыл передо мной дверь машины, Катя юркнула первой. Он спросил:

– Ирма, а что же ты?

– Моё сердце занято! Я с вами чисто за компанию, попеть!

Друзья Олега оказались женатыми, поэтому мы поехали втроём. В караоке отдохнули отменно: я спела несколько романтических песен и под занавес растрогалась, думая о своей несчастной любви. «К единственному, нежному, бегу по полю снежному, как будто всё по-прежнему люблю я…» – от этой песни Любови Успенской воспоминания нахлынули на меня, и я не смогла сдержать слёз. Олег, увидев это, подарил нам цветы, окончательно смирился со своей участью и переключился на Катю.

Часть вторая

Стоило мне снять дом и вырваться из «ласковых» материнских рук, как моя жизнь резко изменилась. Это было непростое, но важное решение. Несмотря на то, что я уже взрослый человек, мать подавляла меня одним своим присутствием, везде и всюду навязывала своё общество, помыкала мной; я полностью её обеспечивала, делала чаёк по первому зову и во всём старалась угодить. «Мама, заведи себе подругу в конце концов…» – порой срывалась я. «Мне не нужна подруга, у меня есть дочь!» – парировала она. Когда приходили гости, мама садилась в центре стола, как самая главная, и принималась давать мне указания. Мои приятельницы побаивались её и за спиной называли Кабанихой, но я не обижалась. Деспотичная и властная, она выгнала моего отца много лет назад, хотя потом, пытаясь вызвать жалость, уверяла, что он сам бросил её с ребёнком на руках. После их разрыва матушка плотно занялась моей персоной и всё своё внимание переключила на меня, не жалея ни сил, ни энергии. Шли годы, но налаживать свою личную жизнь она даже не собиралась. Я была ей и мужем, и другом, и врагом, и сыном, и дочерью, и – как это ни парадоксально – матерью. Путешествовали мы тоже вместе. Решение снять отдельное жильё было выстрадано годами, но отвязаться от «заботливой мамочки» было не так-то просто.

– Мам, я дом сняла!

– О, класс, а там есть беседка или летняя кухня? – обрадовалась она. – Будем жарить барбекю! Когда мы переезжаем?

– Не мы, а я! Мама, я тебя очень люблю и буду рада видеть на выходных! – неожиданно для себя сказала я. Голос мой прозвучал твердо и жёстко.

Мать картинно затушила сигарету, встала и, как каравелла, выплыла из кухни. Трагически молчала целую неделю, пока я собирала вещи. Всей своей грузной фигурой она демонстрировала ущемлённое материнское достоинство, глубокую обиду на неблагодарную дочь, но я, к своему удивлению, всё-таки оторвалась от неё. Наконец-то я смогу быть собой: сидеть в ванной с бокалом вина, раскидывать вещи даже по полу, вставать, во сколько пожелаю, стряхивать пепел в раковину, слушать громко музыку, смотреть те фильмы, которые хочу я, а не мама… Вообще-то, у меня уже могла бы быть совершеннолетняя дочь, может быть, даже внуки, но я сама оставалась вечным ребёнком, игрушкой в руках матери… Я так и не пережила свой переходный возраст; пресловутый юношеский максимализм догнал меня только сейчас, почти в тридцать шесть. Помню, Светка Иванова в пятнадцать из дома сбежала, многие мои одноклассники свалили от родаков сразу после окончания школы. Я же всегда старалась быть хорошей дочерью, не огорчать маму, не оставлять её одну, как когда-то сделал это «предатель-отец».

– Тяжело ты мне досталась, Ира! – частенько напоминала мама, хотя прекрасно знала, что больше всего на свете я ненавижу, когда моё имя коверкают таким образом.

– Меня Ирма зовут! – защищалась я.

– Для меня ты всегда будешь Ириной. Прекрасное греческое имя – означает «мир», «покой»! Это твой папенька настоял записать тебя Ирмой – а потом уехал от нас в свою Данию! Перед Богом, по крещению, ты – Ирина! Вся в отца, в его породу пошла! Мелкая, тонкокостная, бледная, безликая, как будто и не моя дочь вовсе, а подкидыш какой-то… От меня, потомственной статной казачки, ничего не досталось… Румяная, яркая, крупная, мужики штабелями падали, а я всем отказала! Не хотела, чтобы ты с чужим дядькой росла! Боялась тебя травмировать! А теперь ты сбегаешь так же, как и твой отец! Бессовестная, яблочко от яблони недалеко падает, родную мать в дом не пускаешь! Вырастила эгоистку!

– На выходные приезжай, мама, welcome, но жить вместе больше мы не будем! Вырастила – отпусти! Я отблагодарила тебя сполна – купила квартиру, машину… По элитным курортам ездим, массажи, косметологи, хороший фитнес-клуб, любой каприз, всё самое лучшее – для мамочки… Дай мне устроить свою жизнь, я детей хочу!

– А вот я бабушкой быть не готова, на меня не рассчитывай! Подумай, нужны ли вообще эти дети… Знала бы, что дочь так будет ко мне относиться – не рожала бы!

– А я и не просила себя рожать, это был твой выбор! – не выдержала я, выскочила из квартиры, села в машину и разрыдалась. Слёзы облегчения катились по моему лицу. Даже не верилось, что я высказала матери всё, что думала. Я хочу жить одна, хочу иметь личное пространство, хочу создать свою семью, а не находиться под вечным гнётом недовольной мамаши. Я ехала в новое жилище, и будто крылья вырастали у меня за спиной. Я чувствовала, что всё делаю правильно, и в Душе потихоньку воцарялся мир и покой. Может, и не зря меня крестили Ириной…

Часть третья

В Подмосковье моя жизнь потекла размеренно, приятно и беззаботно. Я наслаждалась одиночеством. Стояла ранняя весна, природа просыпалась после долгих холодов, как и всё моё естество. Каждый день я гуляла возле дома со своим французским бульдогом Мотей (кот остался с мамой). Он носился по двору как угорелый и ночами мило храпел на первом этаже. Моя спальня была на втором, так что мы с пёсиком не мешали друг другу. На приключения совсем не тянуло: я ездила на работу в банк, занималась пилатесом и йогой, выращивала цветы, радовалась каждому солнечному лучику, пению птиц и чувствовала глубокое умиротворение. И даже Катерина, несмотря на весь свой напор, не могла вытянуть меня на тусовку в Москву. Кроме неё в гостях бывала лишь моя подруга, психолог и писатель Нина, с ней мы устраивали банные дни.

Как-то раз Катя заехала без приглашения и с порога, по своему обыкновению, принялась учить меня жизни:

– Что ты сидишь в этой дыре? Нормальные люди живут на Рублёвке или на Новой Риге, а ты здесь как отшельница! Кого ты тут у себя во дворе высидишь? Спряталась в этом доме, как в скорлупе…