Мой чужой ребенок

– Я все равно докопаюсь до правды, Валера, – обещаю ему. – Не думай, что я испугаюсь или отступлю из-за ваших «доказательств». Меня ничто не остановит, пока я не выясню все. Раз вы не хотите говорить, то я спрошу у Дубова. Уж он-то знает, откуда появилась его дочь и точно не захочет огласки.

Глава 3

Стас

Два месяца спустя…

– Я нашел тебе идеальную кандидатуру! – объявляет с порога Миша с торжественным выражением на лице.

– И тебе доброе утро, Мишаня. Кого нашел?

У меня хорошее настроение с утра, потому что дочка сегодня впервые сделала самостоятельные шаги. Конечно, она упала после трех, но ведь их же сделала сама! Без моих поддерживающих рук. А няня беспокоилась, что припозднилась моя девочка и меня зря заставила волноваться. Никогда бы не подумал, что меня будут волновать подобные вещи, но отцовство сильно меня изменило.

– Девочку с четвертого уровня, представляешь? А я ведь там даже искать не хотел, текучки кадров практически нет, а те, кто работает, изучены с головы до ног.

Официально Миша занимает должность креативного продюсера, но на деле является вторым человеком в компании, обязанностям которого нет конца и края. Он мои глаза и уши, а также все другие полезные части тела, и, если кого-то и можно назвать незаменимым, то его.

– И как же ты обнаружил этот бриллиант?

– У меня есть там один человечек, – хитро улыбается этот интриган. – Девочка работает у нас три месяца, причем работает за троих. То, что тебе нужно. Не так-то просто найти таких работоспособных, как Аглая.

С сожалением вздыхаю о своей личной ассистентке, которую уволил позавчера. Аглая была прекрасным работником, но, несмотря на предупреждение, пресекла границы, попытавшись стать для меня кем-то большим, чего я терпеть не стал. Пришлось уволить. Надеюсь, новый ассистент будет хотя в половину таким же полезным.

– Ты уже поговорил с ней? – спрашиваю, надеясь на положительный ответ, и Миша не подводит.

– Конечно, и она согласна. Девочка только развелась, устраивать личную жизнь не стремится, о мужиках и слышать не хочет, а главное, не против сверхурочной работы. Копит на собственный автомобиль, так что схватилась за это предложение руками и ногами. Еще бы, при такой-то зарплате.

– Я смотрю, ты успел основательно с ней поболтать. Надеюсь, она не из болтливых сплетниц? И почему «девочка»? Только не говори, что это студентка на совмещенке!

Миша загадочно улыбается.

– Сам увидишь. Двадцать четыре года, но девочка девочкой. Не волнуйся, тебе понравится. Мне пришлось клешнями вытаскивать из нее информацию, так что она точно не болтушка. В общем, дареному коню в зубы не смотрят, но эта коняшка высшей породы и даже внешне соответствует статусу. Ну что, звать ее?

– Зови, – вздыхаю с сомнением.

Что-то слишком сильно ее Миша расписывает. Определенно есть какой-то подвох.

Десять минут спустя в мой кабинет заходит маленькая девушка и я понимаю, почему Миша называет ее девочкой. Он представляет ее, как Марину, а я сижу истуканом и не могу оторвать глаз, разглядывая это хрупкое чудо перед собой.

Марина похожа на одну из фарфоровых балерин, которых коллекционировала моя покойная мать. У нее невысокая, тонкая фигурка с аппетитно округлыми бедрами и красивыми ножками, которые я прекрасно вижу из-под юбки длиной немного выше колен, но основное внимание привлекает лицо. Сразу видно, что это не продукт косметологических процедур, а настоящая красота, созданная природой. Нос с крошечной горбинкой, аппетитно пухлые, но не слишком, губы и удивительные, слегка раскосые, глаза редкого янтарного оттенка. Как у лисицы. И их осуждающий взгляд, направленный на меня, мигом отрезвляет мою не к месту разыгравшуюся фантазию, потому что эта девочка произвела на меня впечатление с первой встречи, а такое действительно редко случается.

– Присаживайтесь, Марина, – говорю ей, решив обойтись без рукопожатий.

Собственная реакция бесит. Не хватало только в очередной раз потерять голову из-за женщины! В последний раз я так думал о Регине, после нее все женщины стали казаться мне гарпиями, а с ней, ясное дело, ничего хорошего не вышло.

Регина была моим другом до того, как мы влюбились друг в друга, хотя химия между нами была с самого начала, но мы в то время оба были несвободны. Нас связывала работа, общие интересы и увлечения, а также бешеная страсть друг к другу. И даже желание завести детей у нас появилось в одно время, всего через год после свадьбы. Регине было двадцать семь, она считала, что готова. Я на два года старше и тоже полон желания. Вот только год бесплодных попыток что-то изменил в наших отношениях.

Моя жена начала срываться, обвинять меня в том, что я виню ее в отсутствии у нас детей и считаю ее из-за этого неполноценной. Я не понимал, из-за чего она психует, потому что ни разу не дал ей повода усомниться в себе. Да, оказалось, что проблемы у нее, но я был готов на усыновление, однако, Регина все талдычила, что должна родить сама. Что она хочет этого больше всего на свете. И, хотя врачи предупреждали о маловероятности этого, чудо все же произошло и им удалось сделать успешное ЭКО в клинике репродуктивной медицины. Она, наконец, забеременела.

У нас словно начался второй медовый месяц. Несмотря на ее плохое самочувствие в первые месяцы, мы с Региной были счастливы, как никогда. Однако, когда из-за преждевременных родов, что-то пошло не так и наш малыш не прожил и дня, она словно сошла с ума.

Ей стало наплевать на все. Регина сначала погрязла в депрессии, а потом начала вести себя неадекватно. Я пытался ей помочь, искал психолога, психотерапевта, предложил устроить тур, чтобы отвлечься, но ее ничего не интересовало. В конце концов, она скатилась в бесконечные вечеринки и гулянки, а когда пошли слухи о романе с рэп-исполнителем, которого вел мой главный конкурент, я понял, что она окончательно наклала на меня и наш брак.

– Я ведь выбирала тебя, как надежного отца для будущих детей, – делилась потом Регина в пьяном угаре. – Но раз детей не будет, зачем жить с тобой дальше? Это конец, Дубов. Разводимся.

Она стала моим самым большим разочарованием в жизни. А ведь я и подумать не мог, что наши отношения строились на голом расчете. Ничего не говорило об этом. Регина всегда казалась мне искренней. Оказывается, она просто была такой до тех пор, пока ей был нужен брак с надежным быком-производителем.

Даже сейчас, смотря на эту девочку, я преждевременно делаю выводы о ней. Только, потому что она мне понравилась. Мои инстинкты вопят о том, что она то, что мне нужно. Но нельзя доверять своим ощущениям и тупым феромонам. Мне нужно контактировать с ней с холодной головой и никак иначе.

Марина

Дубов изучает меня, словно насекомое под микроскопом и это напрягает. Сажусь после его приглашения, выпрямив спину и ожидая, пока начнется собеседование. Михаил Арсеньевич сказал, что если я понравлюсь боссу, к работе приступлю сегодня же. А еще строго наказал не флиртовать, чего я и так не собиралась делать. Уже наслышана о том, что он уволил предыдущую ассистентку за поползновения в его сторону.

– Какую должность ты занимаешь? – спрашивает Дубов, сверкая ярко-голубыми глазами.

Такими же, как у Аришки. У его дочери. Мне становится не по себе, поэтому перевожу взгляд на его нос. Совсем не смотреть в лицо начальству как-то невежливо.

– Офис-менеджер, – отвечаю уверенно. – А также менеджер по работе с клиентами. И младший продюсер. Не люблю сидеть без дела, перебирая бумажки в ожидании конца рабочего дня.

Он усмехается уголком рта и смотрит на Михаила Арсеньевича.

– Миша, уволь всех, чью работу она выполняла. Мне не нужны здесь бездельники.

Чувствую сожаление, но, если эти люди потеряют лишь работу, я потеряю свою жизнь. Они смогут устроиться в другую фирму, а я подобраться к Аришке – нет. Я все еще не знаю, каким образом Валера с матерью провернули это грязное дельце, но я знаю, что эта девочка – моя дочь. И я готова на все, чтобы быть рядом с ней. Даже войти в близкий контакт с ее отцом, которого презираю за его беспринципность и аморальность.

– Я дам тебе неделю испытательного срока, Марина, – обращается ко мне Дубов. – И да, буду тыкать, потому что у нас с ассистентом происходит тесный контакт и я задолбаюсь со всеми этими официальными расшаркиваниями. Но кроме этого – никакой фамильярности, можешь быть спокойна. Если я буду доволен твоими способностями, ты получишь эту должность. Если нет – вернешься на прежнюю, увольнять не буду.

– Спасибо, Станислав Сергеевич, – вежливо отвечаю ему, стараясь не кривиться.

Мне придется очень сильно постараться, чтобы не показывать ему свою неприязнь.

После ухода Михаила Арсеньевича, Дубов показывает мое рабочее место и вручает мне планшет и телефон моей предшественницы, после чего, объяснив принцип заполненных полей и сокращений в таблицах, оставляет одну с парочкой заданий, которые нужно выполнить до обеда.

Как только он удаляется в свой кабинет, встаю из-за стола и на дрожащих ногах иду в самый чистый общественный туалет, который только видела. Отстраненно отмечаю, что коллеги были правы, сплетничая о шикарных уборных на «главном» этаже. Запираюсь в одной из четырех кабинок и закусываю кулак, чтобы не зареветь.

Меня всю трясет. Я не могу поверить, что мне удалось подобраться к нему. Причем удалось намного ближе, чем я могла рассчитывать. Слезы ручьями катятся по щекам и я опираюсь на стену, потому что ноги не держат.

«Я близко. Я иду к тебе, Аришка. Мама обязательно тебя вернет, малышка. Чего бы мне это не стоило!»

Пытаюсь взять себя в руки, но нервное напряжение последних дней сказывается. Не могу успокоиться. Как только говорю себе, что все, и вытираю слезы, меня сотрясает новый приступ плача. Как же мне это удалось? Как удалось, если это было практически невозможно?

Если раньше я не обращала внимания на то, о чем болтают мои коллеги, то поняв, что законными способами к Дубову и Марте не подобраться, начала думать над другими путями. Собрать информацию о враге было непросто. Я продолжала делать за других их работу, отвлекаясь только в обеденный перерыв – единственное время, когда могла увидеть свою малышку. Няня каждый день выводила ее на прогулку в час дня. Я наблюдала за ними издалека, не смея приблизиться, и все мое существование свелось к тому промежутку времени, когда я смогу в очередной раз посмотреть на нее.

Я рассматривала кучу вариантов, советовалась с юристом, но, когда решила подать в суд, бывшая свекровь добровольно предоставила все записи о процедуре ЭКО и ведении моей беременности, просмотрев которые, юрист сказал, что все кристально ясно и причины для подачи в суд нет, ведь я родила здорового ребенка. Одного ребенка, чему есть свидетели и документальное подтверждение.

Мне тупо нечего было предъявить, потому что кроме уверенности в том, что у Дубова моя дочь, у меня самой даже не было догадок, как он ее заполучил. И тогда, я решила, что могла бы подобраться к ней через него.

Я начала ставить таймеры, чтобы не забыть вовремя поесть, а также сходила к невропатологу, который прописал мне медикаментозное лечение, в котором я, оказывается, нуждалась. При моем слабом физическом состоянии я едва ли была способна на свершения.