Код сновидений

– Хорошо, – согласилась Ева. – Только слушать придется долго.

– Буду признателен, – Рон сбавил скорость и приготовился слушать.

– Первое время лучше использовать какие-нибудь знаки или символы, – сказала Ева, – которые помогут удержать ваше внимание на вопросах и на намерении работать в осознанном сновидении. Лучше, если у вас будет ваш собственный символ. Вы можете вышить его на своей одежде (в пределах разумного – не стоит вышивать его на вечернем платье, если вышивка не соответствует его стилю, к тому же в большинстве случаев свои занятия стоит сохранять в тайне, соответственно, для вышивки лучше использовать внутреннюю часть одежды). Очень хорошо действует боди-арт (только не по всему телу). Найдите место, не привлекающее особого внимания, можно на указательном пальце или между пальцами, и нарисуйте там свой божественный знак. Можно, конечно, и грибочек нарисовать. Но для человечества есть знаки, которые уже вошли в подсознание как значащие и действующие. Например, руны.

Но с рунами будьте осторожны. Максимум, что еще можно взять из них, это духовный рост и духовные знания. Не экспериментируйте с руной денег или каких-либо других приобретений. А вообще, попробуйте найти свой знак. Главное, чтобы вы знали, что он значит и куда он вас поведет.

Осознайте, что вы изображаете, ведь индейцы же не разрисовывали себя только ради украшения. Каждая черточка, каждая форма показывала качество или статус. Делая это осознанно, они укрепляли в себе данные качества и статус.

Только не делайте татуировку. Через месяц занятий сновидящий будет уже немного другим. А через год – тем более. И тату придется сводить, потому что змейка, изображавшая мудрость, или китайский иероглиф, дающий возможность изучать в сновидении стиль ушу, уже могут не соответствовать новым потребностям сновидящего. К тому же знак может просто надоесть. Не будьте слишком серьезны, относитесь к этому, как дети. Используйте цветные фломастеры, чтобы жизнь стала более насыщенной. И всегда был шанс поменять знак. Элементарная снежинка, подкрашиваемая вами в течение дня, может легко вывести вас в осознанное сновидение необыкновенной красоты и счастья. А если вам не захочется вновь войти в этот прекрасный мир, вы сотрете ее и нарисуете знак единства инь и ян. Или то, что вам более симпатично, что станет приятным напоминанием о ночных планах.

– А Андрей, не разобравшись, что к чему, сделал не очень удачную татуировку, – сказала Ева, завершая свой рассказ. – В жизни вообще мелочей не бывает, а в нашем деле тем более. А он крылья себе нарисовал. Левитацией хотел заниматься, только вначале надо было некоторые другие вопросы порешать. Так что крылья те не помогали ему, а только мешали.

– Вы верите в реальность левитации? – удивленно спросил Рон после некоторого молчания.

Ева рассмеялась: «Левитация не предназначена для людей из социума. Она не вписывается в норму жизни, поэтому бессмысленно говорить на эту тему с теми, кто имеет привязки ко всему человеческому».

– Что вы имеете в виду? – попробовал уточнить Рон.

– Стандартный набор: работа, семья, телевизор, ну и прочее…

– Но ведь Андрей свободен, семьи у него нет. На работу ему тоже не надо по часам ходить. Все идет по хорошо отлаженному плану.

– А точнее катится по наезженной дороге, – поправила Рона Ева. —Это и есть путь в никуда. – Она замолчала.

– А что предлагаете вы? Отказ от дел? По-поводу семьи я согласен, что самому легче жить. Нет контроля, не надо бороться с чужой дурью и отвечать за нее.

Разговор плавно перешел на отношения.

– Я не думаю, что в отношениях вообще надо бороться.

– Может быть, и не надо. Но приходится, – твердо сказал Рон.

– Вы имеете в виду собственный опыт? – проговорила Ева с иронией.

– Я не могу иметь в виду собственный опыт, – заявил Рон, – я никогда не был женат.

– Тогда вы не можете быть объективны в этих вопросах, – подытожила Ева, с намерением сменить тему разговора. Но почему-то Рон был склонен обсуждать именно эту тему: «Я говорю исходя из своих наблюдений. Человек свободен только до брака. Тогда он подчиняется своей воле, идет ведомый своей внутренней силой, а не подгоняемый навязанными ему решениями своего партнера».

Ева молчала, позволяя Рону выговориться. Теперь уже менять тему было поздно. Рон, очевидно, долго ждал этого момента, возможно, всю жизнь, чтобы раскрыть кому-то свое видение касательно семейных уз.

– Я наблюдал много раз, как очень быстро из нормальных парней получались приспосабливающиеся к прихотям жены существа. Мужчинами их назвать уже было нельзя, потому что мужчины принимают решения, а эти были просто исполнителями чужой воли.

Ева достала тюбик с лаком, всем своим видом демонстрируя безразличие к данной теме.

Однако, когда она старательно покрыла ногти лаком и уложила тюбик на место, Рон неожиданно продолжил: «Любой нормальный человек понимает, что искажения своей воли, а точнее Воли Творца в мужчине ломают его, лишают его той самой Воли, которая необходима настоящему мужчине».

Ева с интересом уставилась на свои ярко накрашенные ногти, тем самым молча указывая Рону на тщетность его очередной попытки вовлечь ее в разговор. Тем не менее минут двадцать спустя Рон принялся развивать волнующую его тему дальше.

– В итоге через двадцать лет десять достойных парней, я говорю о близких мне людях, своих одноклассниках, превратились в слабаков, добывающих пропитание терзающим их маразматичкам. И что самое смешное: вместо того, чтобы прекратить эту пародию на отношения, бросить все, вырваться из плена обезумевших от ревности, подозрительности и собственного комплекса неполноценности тетенек, – мужики цеплялись за опостылевший им быт и ложно полагали, что не смогут без семьи. Они со страхом твердили, что пора домой… Они привыкли к этой рутине и не знали другой. А жаль… Ведь человек создан совсем для других отношений. Только в нашей некогда безбожной стране, я имею в виду Россию, – пояснил он, – половина парней женились не потому, что это была любовь, а потому, что не знали как справиться с сексуальной энергией по-другому.

– А что, в Америке ситуация отличается? – язвительно спросила Ева.

– В целом, да. Там многие люди молятся, прежде чем вступить в семейный союз.

– Тогда почему вы не молились? – беспощадно проговорила Ева.

– Во-первых, я долгое время был атеистом и совершенно не соприкасался с миром истинно верующих людей. Я больше вращался в среде тех, кто исповедует сексуальную свободу. Видите ли, в Америке тоже есть свои крайности. Но это все же лучше, чем превратиться в безвольное существо при женщине-психопатке, к тому же часто изображающей из себя жертву.

– Но откуда вы знаете про этот маразм? Вы же не были женаты? – спокойно проговорила Ева.

– Я видел это, вернувшись домой, когда встречался со своими друзьями. Очень перспективными ребятами двадцать лет назад.

– И что, сейчас у них нет шансов изменить ситуацию? – с усмешкой спросила Ева.

– Шансы есть всегда. Но главное не в этом, – выделяя каждое слово, произнес Рон.

– И в чем же главное? – без особого энтузиазма спросила Ева.

– Видите ли, они все сделали когда-то ложный выбор. Они выбрали не тех. И мужчины и женщины. Особенно это касается мужчин. Они выбрали чужих женщин. А надо было искать своих. Чуть подождать.

– Ну, как вы, например? – бесцеремонно задала свой беспощадный вопрос Ева.

– Пусть даже как я, и все же найти свою. Ведь то, что произошло с моими друзьями, просто ужасно. Эта нелепая трансформация. Из достойных сильных парней получились слабаки и неудачники, растоптанные женщинами, с которыми они жили. Пройдя домашний террор, длящийся от года до пятнадцати лет совместной жизни, и приобретя привычку к подобному явлению, мужчины почти утратили свою суть. Пощадив слишком быстро появившихся детей и оставшись с чужими женщинами, они подверглись уничтожению. Ведь подсознательно женщины знали, что это не их мужчины, и безжалостно обходились с ними, мстили за свою же собственную слабость.

Рон воодушевлялся все больше и больше. Это была хорошо прочувствованная, довольно зрелая точка зрения.

– Но почему вас это так волнует? – задала вопрос Ева, когда Рон ненадолго замолчал. Тот ответил не сразу. Как бы собравшись с мыслями и приведя свои чувства в порядок, Рон проговорил более спокойно: «Они все мне не безразличны. Мы вместе росли и смеялись. Доверяли друг другу свои секреты и мечты. Мы были настоящими друзьями».

– Почему были? – Ева внимательно изучала выражение лица собеседника.

– Потому что «завнушенные» чужими установками, они предали свои собственные жизненные ценности.

– И кто же их «завнушал»? – спросила Ева цинично.

– Те, с кем десяток лет их связывал штамп в паспорте и уже ставший взрослым ребенок. Те, из под чьей власти пришло время вырваться. Пора начать новую жизнь. Это их единственный шанс, шанс вырваться из плена чужой женщины, чтобы найти свою. Ведь подсознательно каждый чувствует, что в это время настоящая, предназначенная небом женщина молится и ждет его.

– Вы идеалист, Рональд, – проговорила Ева. – Действительность сильно отличается от вашей идеи фикс о единственной. Тем более откуда вы знаете, что где-то есть та, кто молится и ждет вас?

– Я верю, – верю в то, что кому-то нужен, – искренне произнес Рон.

– А что ваши одноклассники, разве они совсем были не нужны тетенькам, с которыми жили?

– Вы меня невнимательно слушали, – огорченно произнес Рон.

– Если вы имеете в виду ваше замечание о том, что эти мужчины были нужны живущим с ними в одной семье женщинам только для того, чтобы выгребать из их карманов скудную зарплату и не работать самим, то я услышала это, даже если и слушала не совсем внимательно.

Рону стало немного стыдно. Но одновременно он был весьма польщен и удивлен тем, что Ева почти слово в слово повторила его высказывание и передала суть того, что и происходило в семьях его одноклассников.