Марек и тетушка Фелиция

Марек остановился на тропинке. Он не мог в это поверить.

– Его зовут Зденек, – стала рассказывать Катаржина. – Он офицер. Зденек сейчас в полку на учениях, но скоро должен вернуться. Мы в конце лета сыграем свадьбу… Марек, что с тобой? У тебя такое лицо…

– Зуб болит, – соврал юноша.

Он стал пинать ногами сосновые шишки, лежащие на тропинке.

– А ты на все лето к пани Фелисии приехал? – спросила Катаржина, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Угу, на все лето, – хмуро ответил Марек, – тетка мне предлагает жить у нее, но я решил, что осенью вернусь в Торунь.

– Я слышала, пани Фелисия нашла для тебя учителя по физике. Его зовут пан Казимир. Он у нас в сельской гимназии преподает…

– Черт! – выругался Марек, – тетка сказала, чтобы я не опаздывал к обеду. Который час?

– Лучше беги, – засмеялась Катаржина, – а то опять ремня получишь.

И Марек побежал.

Глава четвертая.

– Марек, вы обещали, что будете дома к обеду, – выговаривала юноше пани Фелисия, – Пан Казимир приехал, а вы болтаетесь неизвестно где! Потрудитесь отвечать за свои слова.

Марек стоял, навалившись животом на конторку. Руками он держался за край столешницы. Штаны сползли по ногам и съехали на пол, кальсоны были спущены до колен.

– Пани Фелисия, простите! Я совсем позабыл.

Пан Казимир сидел за столом и ел солянку. Это был солидный господин лет пятидесяти в коричневом сюртуке и белой сорочке. У пана Казимира была бритая голова, рыжие усы и бородка. В глазу у пана поблескивал монокль. На шее был повязан галстук—бабочка в красную клетку.

Тетка откинула рукой челку, чтобы не падала на глаза. Решительно поджав губы, она отвела назад руку с ремнем, помедлила несколько мгновений, а после хлестнула Марека по ягодицам.

– Извольте считать!

И снова хлестнула юношу ремнем. И снова ягодицы обожгла боль. Марек замычал, стиснув зубы. Молодой человек представил, как на его бледной заднице, одна за другой проступают широкие малиновые полосы, следы от ремня.

– Два! – стал считать Марек, – Три!… Четыре! Тетя Фелисия, простите!… Пять!

Покуда тетка порола Марека ремнем, пан Казимир невозмутимо хлебал солянку. Горничная Грася сидела с краю стола, подперев кулачком подбородок. Она тихо улыбалась и задумчиво смотрела за окно.

Отсчитав десяток ударов, пани Фелисия повесила ремень на гвоздь в стене и села к столу. Марек тихо всхлипнул и вытер рукой выступившие на глазах слезы. Поморщившись, юноша натянул кальсоны. Нагнулся и подобрал с пола слетевшие с ног штаны. Он привел в порядок одежду и тоже сел к столу. Горничная поставила перед Мареком тарелку солянки. Ягодицы горели после порки, и юноша елозил на стуле.

– Я люблю деревню, – говорил пан Казимир и вертел в пальцах рюмку сливовицы, – я преподаю физику в здешней гимназии без малого четверть века. Да—с, четверть века…

И пан опрокинул рюмку.

– А скажите, – спросила его тетка, – вы полагаете, можно научить юношу наукам без розог?

– Я полагаю, что ничему нельзя научить без розог, – серьезно ответил пан Казимир, глядя из—под кустистых бровей на Марека, – юношей необходимо пороть. Да—с, без этого никак нельзя… А вы сами, молодой человек, как полагаете?

Марек не знал, что и ответить.

После обеда тетка провела пана Казимира и Марека в заднюю часть большого дачного дома.

– Здесь было что—то вроде классной комнаты во времена моего детства, – стала рассказывать тетка, – я не ходила в гимназию. Родители нанимали для меня репетиторов. Этой комнатой много лет не пользовались. Я попросила горничных здесь прибраться.

Пани Фелисия толкнула дверь в просторную комнату с большим окном, заросшим со стороны улицы зеленым плющом. В комнате была парта и кресло для учителя, а возле окна стояла грифельная доска. Мареку стало немного не по себе, когда он увидел в углу комнаты козлы для порки. Пан Казимир тоже увидел козлы и улыбнулся пани Фелисии.

– Совершенно необходимая вещь для изучения физики, – пошутил учитель.

– Я попросила нарезать свежих розог.

Пан Казимир оглянулся по сторонам и заметил стоящее возле дверей ведро с березовыми прутьями.

– Великолепно! – сказал пан Казимир, улыбаясь в усы. – Ну—с, я полагаю, можно начинать урок.

Глава пятая.

С физикой в тот раз у Марека не задалось. Юноша слушал пана Казимира в пол уха и решительно ничего не понимал. Перед глазами юноши всё время стояло улыбающееся лицо Катаржины, а в ушах звенел ее смех. В конце концов, пан Казимир потерял терпение.

– Вы, молодой человек, совершенно не желаете учиться, – сказал он Мареку, – вы витаете в облаках! Как раз для таких мечтателей придуманы розги! Извольте, сию минуту разденься и лечь на козлы!

Марек покорно снял рубашку и брюки, спустил до колен кальсоны и лег на козлы. Козлы для порки были сделаны так, что ягодицы юноши оказались выше его головы. Когда Марек лежал на козлах, его задница была беззащитна. Ягодицы юноши были немного раздвинуты в стороны и выставлены для ударов прутом. И уже от этого Мареку сделалось страшно.

Пан Казимир сноровисто пристегнул Марека к козлам. Два ремня под коленями, один ремень на пояснице, и еще два ремня для рук. В окно классной комнаты сквозь зелень плюща светило солнце. Учитель снял пиджак и завернул рукава сорочки. Он вытянул из ведра длинный прут, пропустил его через кулак и стегнул воздух.

– Хорошие розги, – сказал пан Казимир, – ну—с, попробуем вспомнить второй закон Ньютона.

Он подошел к козлам, встал сзади, примерился и стегнул Марека по ягодицам прутом. Потом стегнул второй раз и третий. С каждым разом пан Казимир бил все сильнее. Боль от розог была такая яркая и острая, что юноша совсем не смог выносить порку. Он стал кричать в голос с первых ударов.

– Не витайте в облаках на уроке! – повторял пан Казимир, – извольте слушать учителя!

И больно стегал прутом по Марека по худой мальчишеской заднице.

Вскоре на крики Марека прибежала встревоженная пани Фелисия. Тетка остановилась в дверях и, прижав руки к груди, с испугом смотрела, как пан Казимир стегает юношу солеными прутьями по ягодицам. Марек дергался, извивался всем телом на козлах и взвизгивал.

– Ну что же так его сечете, пан Казимир, – не выдержала тетка и зашла в класс.

– Помилуйте, пани Фелисия, это же разве порка, – ответил учитель, вытирая платком вспотевший лоб.

Они стояли возле козел. Тетка со слезами на глазах смотрела на исполосованные тонкими фиолетовыми полосами ягодицы Марека.

– Бедный мальчик, – вздохнула пани Фелисия, – уж вы пожалейте вы его!

– Ищите тогда другого педагога, – обиделся пан Казимир и бросил розгу на пол.

– Ах, поступайте, как знаете, – тетка махнула рукой и быстро ушла.

Пан Казимир слушал, как затихают ее шаги, потом подошел к Мареку и спросил,