Подари мне меня

Я не тешила себя иллюзиями. Поддержки я бы не получила в любом случае. Но почему-то все равно было обидно. Его глаза лишь на секунду сузились, а потом гневно метнулись ко мне. Ну конечно, поддержка, как же.

– Ты слишком неаккуратно вскрыла конверт, Мирослава. Для юриста твоего уровня это непозволительно.

Я двадцать восемь лет вместе с этим человеком, и он все равно способен меня удивлять. Его дочь только что узнала, что она бесплодна, а он переживает за неопрятность, допущенную в отношении документов! Уголки рта помимо воли сложились в горькую усмешку.

– Может, по существу? Как видишь, новости не самые приятные для меня. Правда, с учетом развития современных вспомогательных репродуктивных технологий это не проблема.

Я расправила плечи и вонзилась в отца взглядом, полным решимости. Пусть только попробует снова лезть в это. Сзади послышалось довольное сопение моего мужа:

– Так это дело в тебе? Я же говорил! Ты просто не умеешь выбирать клинику. Надо было сразу обратиться по моей рекомендации к Араратову. Я же говорил, что они лучшие. Столько денег и времени потеряли.

Я вышла из тени отца и кинула пренебрежительный взгляд на этого идиота. Он ожидаемо вначале скуксился, но довольно быстро взял под контроль свои эмоции. Учится.

Теперь, глядя прямо на мужа, я не без удовольствия продолжила:

– Отец, я рассчитываю на полгода взять паузу. Мне надоели все эти исследования и анализы. Плюс сейчас я веду крупное дело «Стройтеха». Самое время отдохнуть от клиник. Заодно подготовлюсь к процедуре ЭКО более обстоятельно.

Я все же опустилась на стул по правую руку от отцовского места. Ирен тут же поставила передо мной золотистую чашку из лиможского фарфора с ароматным чаем. Мужчины как по команде уселись за стол вместе со мной. Муж недовольно скрипел зубами. Но он будет молчать.

– Ирен, подай закуски.

Мой всевластный родитель мог бы раздавать указания даже британской королеве. По крайней мере, я не знала ни одного человека, имевшего смелость ему перечить. Кроме мамы. Что уж можно было говорить о прислуге. Все они его жутко боялись.

Ирен поставила поднос трясущимися руками буквально через минуту. Зря она так, должна держать марку. Губы отца пренебрежительно вытянулись, но тут подал голос муж:

– Не могла бы ты не трястись как осиновый лист? В этом месяце лишаешься отгулов.

Взгляд экономки мне не понравился: он был цепкий, обиженный. Но, похоже, никто, кроме меня, его не заметил. И пышные бедра в мгновение ока оказались вне зоны видимости.

Раздражение мужа при этом сменило объект:

– Мира, я категорически против перерыва в планировании. Сколько еще мне ждать? Ты и так угрохала кучу времени и денег непонятно на что. Между прочим, ты не молодеешь. Я не хочу, чтобы мой сын рос в престарелой семье!

Боже. Непроходимый идиот. Как же я от него устала. Хорошо хоть, теперь можно послать его подальше с сексом. Терять на эту мерзость время я больше не намерена. Да, всего пять минут раз в месяц. Про себя я горько улыбнулась, а вслух возразила:

– Витюша, дорогой, – на слове «дорогой» он подавился чаем, – я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе исследование любого уровня. И я еще не уточняла диагноз у более надежных специалистов. Знаешь ли, странно, что до этого никто не находил у меня проблем. А вот твой, – я сделала многозначительную паузу, – материал проверить в другом месте стоит, и вообще…

Но закончить мне не дали. Я даже не успела насладиться бледным лицом мужа, как отец резко опустил руки на стол. Лиможский фарфор нервно звякнул.

– Хватит, Мира, Виктор прав. Не стоит откладывать ЭКО, раз причина найдена. У тебя было достаточно времени, чтобы решить эту проблему. Теперь он возьмет все в свои руки. Жду результата. Мне нужен внук.

Его низкий голос отразился от стен столовой, а взгляд вынуждал меня вновь включить режим подчинения.

Но была и новая сторона. Новые ощущения злости и желания перечить. Это моя жизнь и мое желание иметь ребенка. Но привычка все же взяла свое. Не отрывая глаз от чашки, я произнесла безразличным бесцветным голосом:

– Хорошо.

После, аккуратно обмакнув губы салфеткой, я молча встала из-за стола. Словно ледяная статуя, пряча в глазах и походке свои истинные чувства, прошла до крайнего окна. Лишь на мгновение мой взгляд задержался на закатной Москве. Уже ближе к арке я холодно бросила:

– Всем хорошего вечера. Прошу меня извинить. «Стройтех» сам себя из банкротства не вытащит. – И добавила совсем ледяным тоном: – Витюша, дорогой, в девять у меня в кабинете.

Обернувшись, я послала самую кровожадную улыбку, на которую была способна:

– Обсудим с тобой наши договоренности.

С удовольствием отметила вздернутые брови отца и удивленно-испуганное выражение муженька. Они не стали меня останавливать. Я не торопясь прошла в свой кабинет.

Пожалуй, это была единственная комната в квартире, которая мне нравилась. На полу светлая инженерная доска цвета золотистого ясеня, молочные стены. Одну из них украшал триптих, созданный мной на одном из мастер-классов: золотистая дымка в тон полу из растекшихся спиртовых чернил с вкраплениями черных потеков. Помню, что дизайнер была в восторге.

Еще две стены были выполнены из декоративных панелей под теплый мрамор. Их украшали стоящие кадки с фикусами и длинные стеклянные стеллажи. Третья стена представляла собой огромное окно в пол. Напротив нее стоял стол в идеальном порядке с одинокой цветущей орхидеей.

На часах было только шесть часов.

Где-то вдалеке хлопнула дверь. Отец на меня разозлится, но всему есть предел. Переживет мое маленькое своеволие в виде прерывания обеда.

Я чувствовала, как закипаю. Неужели он не видит, насколько его зять ничтожен. Да, он умен и хитер, иначе не смог бы прибрать к рукам такой бизнес, но он отвратителен. Тщеславен, низок и страдает набором комплексов нарцисса! Надо же, как подсуетился! Позвонил и нажаловался моему папочке. Но он еще не понял, что я не безвольная кукла.

Черт с ним. Мысли про отца были привычно задвинуты подальше. Сегодня не время. Я принялась за работу.

От бумаг меня отвлекла открытая толчком дверь.

– Хотела меня видеть, дорогаааая?

Он был, как всегда по вечерам, в черном спортивном костюме. Жаль, меня давно не прельщают обтянутые синтетикой мышцы. Выражение лица вечно портило Виктора, даже в рекламе трусов.

Я холодно окинула мужа взглядом:

– Стучаться не учили? Или твоими железяками последние мозги отбило?

Его немного перекосило, но муженек быстро взял себя в руки.

– Я же дома, дорогаааая. О чем хотела поговорить? Кстати, как я понимаю, в протокол ЭКО мы вступаем через недельку?

Я удивилась. Даже менструальный цикл мой выучил. Совсем уже рехнулся. И зачем ему от меня так срочно ребенок?

Вслух я задавать эти вопросы не стала. Просто устало откинулась на кресло и с выражением полной уверенности ответила:

– Во-первых, счета у нас с тобой теперь будут раздельные, я давно хотела это сделать. Изменения в брачный договор я уже внесла, завтра заедешь к нашему нотариусу подпишешь.

Я наслаждалась эффектом от произнесенных слов. Несмотря на достаточно успешный бизнес, он частенько таскал деньги с нашего общего счета. Только вот пополнять его забывал. Мне всегда было как-то все равно, но после сегодняшнего захотелось ударить побольнее и перекрыть этот источник. С удовольствием отметила, что сюрприз удался на славу. Прежде чем муженек успел развопиться, я продолжила:

– Во-вторых, раз у нас ЭКО, то секс нам совсем не обязателен. Захочешь спустить пар – выкручивайся сам. – Его лицо стало красным. – Не беспокойся, пункт об изменах остается в силе, для обоих. Не разорвешься. Подкопишь своих живчиков для процедуры.

И, пока Витюша не разорался, а он, к слову, был к этому близок, добила:

– В-третьих, еще раз устроишь подобный спектакль, покатишься на все четыре стороны.

Я мило улыбнулась. Только зубы скрипнули. Муженек немного сдулся, но все же решил высказаться: