Во славу Божию

Только во Христе всем дано спастись.

– Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Господи, помилуй!

Со слезами у иконы мать

Шепчет со слезами у иконы мать
«Ниспошли, Матронушка, детям благодать.
Пусть не встретят горе на своём пути
Что не помнят матери – ты уж их прости»

Образа внимают, свечка, тая, плачет
Разве может мама поступить иначе?!
Даже в час последний думает о чадах
Смотрят молчаливо образа в окладах.

Как же торопливо льётся мамы речь…
В обветшалой комнатке индевеет печь.
Ведра опустели – нет глотка водицы
Хаты заколочены в брошеной станице.

Сердце изболелось и на клочья рвётся
Неужели дитяткам тоже так придётся?
Упаси кровиночек, Боже, от напастей
Милая Матронушка, одари их счастьем.

Дрогнули колени, пошатнулась мать —
Некому водицы в смертный час подать.
Прочитала «Отче»…вроде полегчало
Пред очами молодость… И запричитала:

«Ох, простите, детушки, я – плохая мать
Не могла вам времени много уделять,
Обокрала в ласке и своем внимании
Не дано предугадать горюшко заранее.

Полюшко колхозное, знойный сенокос
Ведь всегда работала, словно наизнос.
Трудодни, мозоли, да солёный от»… —
И вдруг замолчала… Озарил восход

Тельце бездыханное пред святым углом
Голосил лишь дождик горько за стеклом.
Ёкнули ль сердечки недовольных чад?
Знают ли, что маму – не вернуть назад?

Книга жизни

Что это было? Озаренье, а, может, Божья благодать
Сошла таинственностью с неба, чтобы смогла я испытать
Благую радость от виденья того, что разум не постиг?
Как в то прекрасное мгновенье сияньем озарился лик!

Почтенный Старец седовласый на троне важно восседал
И мне казалось, что Царь Мира по праву занял пьедестал.
Держал в руках он Книгу Жизни, а в ней – познание
судьбы…
Как смог понять, о чем мечтаю, не слыша девичьи мольбы?

Нежданный миг слегка дурманил, и лебезной казалась
нить,
Та, что за гранью пониманья смогла легко соединить
Три мира во одной Вселенной, три времени из бытия
Да, той – загадочно-нетленной, куда ведёт нас жизнь сия.

«Смотри!», – сказал Небесный Старец, – «Это – величие
красот
Здесь будут те, кто удостоен этих Божественных высот.»
Открылась дверь. Я созерцала, но не смогла в дворец
войти.
Видать, частенько я грешила на своем жизненном пути.

О, Господи, какое чудо! Сердечка трепет не унять
Вот, где воистину понятно, что значит слово – Благодать!
И разлилась по телу нега, когда чудесная свирель
Открыла дверь из были в небыль, качая Рая Колыбель.

Зашлось дыхание в восторге от этой дивной лепоты
И стало мне тогда понятно, что это – Пристань Доброты.
Душа лебёдушкой парила в безгрешном царствии Любви
И тихо с трепетом молила: «Прошу, в миру благослови!»

Плескалось в лучиках Светило, рвалась душа опять в полёт
И всё, что в горе накопилось, тогда растаяло, как лед.
Закрыл, ликуя, Старец залу, он этой явью дал совет.
Твори, душа, теперь во Славу! Не нарушай Святой Завет!

Минуй, ту дверь!

Ночь пролетела, словно птица. Тебе, Началу всех Начал,
Я воздаю благодаренье, душой своей весь мир объяв
Встают картина за картиной и новый жизненный причал,
И не по силам мне осмыслить, где – небылица, а где – явь.

Но вот опять приходит Старец: котомка, посох, дивный глас
Сегодня вид его печален, и затуманен думой глаз…
Идём неспешно, – путь далёк, меняет облик свой природа.
И солнце, – словно уголёк под мрачной чернью небосвода.