Сказки о любви

Они жили в самой глубине печки, куда не доставала кочерга. Местные называли ее чертедробилкой. Каждую ночь проходили похоронычертей-угольков – кочерга выгребала их прах, но утром во время растопки рождались новые демонята, поэтому чертиное царство угроза вымирания не пугала.

Жители могли спокойно менять место жительства, если печка им надоедала. Можно было осторожно выползти через поддувало и пробраться, например, в дровяник, найти уютное брёвнышко и впасть в спячку, ведь без огня чертята засыпали. А потом вместе с этим брёвнышком найти новое пристанище. Но если несчастный попадет в лапы кочерги-убийцы, живым ему из печки не выбраться. Кочерга бьёт по углям и лишает способности гореть, жизненные искры из чертенка выбивает!

Габи был хитренький и пронюхал, как можно уберечь себя от безжалостной кочерги: он успевал погреться и побеситься в огне, пока горели дрова. А больше всего ему нравилось, когда открывали поддувало, и под порывом ветра искры на горящих дровах вспыхивали как фейерверк! Адское зрелище!

Габи не один год удавалось удирать от кочерги-убийцы, и до сих пор его смекалистость спасала ему жизнь. Когда ему надоедало играть с огнём, он подслушивал разговоры людей снаружи. Правда, иногда треск дров мешал. А больше всего ему нравилось купаться в остывшей золе, пока кочерга-убийца не забирала ее. Габи в эти моменты улетал в иные миры, он словно смотрел мультфильм о прежней жизни тех, кто погребён в золе. Он слышал шелест ветвей и видел густые зелёные леса из пушистых елей или стройных берёзок. Он видел чудесные истории, волшебные сказки, и даже иногда сводки новостей!

Так на протяжении многих лет Габи купался в золе и многое повидал! Печка была настоящим порталом в иные миры! В этом темном горячем месте можно было отправиться в настоящее путешествие!

Габи походил на крохотного человечка (как и все чертята) – крепкого и коренастого – с чёрными-черными волосами на самой макушке, но выбритыми у висков. Габи очень нравилась такая прическа. Голос у него был низкий и немного хриплый. Зелено-карие глаза походили на орешки-миндалинки. Ногти Габи были всегда в золе – черные – небрежное напоминание о темной стороне души.

Будь Габи человеком его бы сравнивали с греческим богом – Марсом или Аполлоном. Нос у него был прямой, а губы четко очерченные и такие красивые, что Габи мечтал, как однажды какая-нибудь очаровательная чертиха захотела бы прикоснуться к ним. Габи был убежден, если это случится – угольки в ее и в его сердце горели бы даже в самую летнюю жару!

И тогда он узнает, что такое любовь…

Сколько историй узнал он про эту таинственную и непонятную любовь, но так и не понял, что же она такое?!Но непонимание не мешало ему мечтать о любви, сидя на горячих кирпичах внутри печки.

Он никому не рассказывал о своих тайных желаниях – засмеют. Где это видано, чтобы демон о любви человечьей мечтал?!

Габи изо всех сил притворялся злым демоном, нарочито шутил про ад и чудовищные пытки. У него хорошо получалось, ведь он был очень харизматичный и умел красочно изъясняться. Но ему не верили, потому что глаза светились не адским пламенем, а добротой хоть он и родился чертом. Соседи это быстро поняли и называли его Плюшевым Габи – вроде бы демон, но мягонький…

… В самой глубине печки, в щелях между кирпичами жили черти-старцы. Много они повидали в горящем пламени, поэтому и мнили себя настоящими мудрецами и тёмными философами. Был среди них самый болтливый – Игор.

Однажды Габи окончательно устал корчить из себя хозяина ада и решил обратиться к темному мудрецу. Габи знал, что тот не станет над ним потешаться или позорить. Пробрался он в самый конец печки и еле протиснулся в кирпичную щель – чуть не задохнулся, пока полз через нее! И вот дышать стало легче: он очутился в небольшой круглой пещерке. Весь пол был усыпан сухими костями. Габи сделал шаг и почувствовал, как они звонко хрустнули под ногами, словно попкорн! Видимо, от жары так высохли!

Посередине лежал рогатый коровий череп. На его рогах висели украшения – позвонки и бусы из чьих-то зубов. А на самом черепе сладко спал Игор.

Габи стал нервничать: как бы повежливее разбудить мудреца? Он помялся несколько минут, потом вдруг разозлился и рыкнул: демон он или нет, в конце концов! Игор громко икнул и скатился с черепа.

– Черти мои адские, я чуть было в раю не испил пригоршню святой воды! Ужас какой! – бормотал он спросонья.

Игор протер глаза и поглядел на гостя.

– А это ты, Плюшевый, порази тебя чума! – он улыбнулся и пошёл обниматься к гостю.

– И вам того же, учитель! – нежно приветствовал Габи. – И пусть все адские псы служат вам!

– Спасибо, чертёнок, спасибо! Ну, зачем пожаловал? Да ты садись, располагайся!

Игор показал на небольшую треугольную лодочку – высушенную человеческую лопатку. Габи улёгся в ней и с грустью поглядел в кирпичный потолок.

– Ну, уголечек мой, с чем пожаловал? – ласково повторил Игор.

– Знаете, учитель, я, кажется, устал притворяться…

– Притворяться? А кем? Неужели ты не Плюшевый Габи?

– В том-то и дело! – с грустью вздохнул Габи. – Кто я?! Плюшевый Габи! Я так стараюсь, чтобы не быть им, но у меня скверно получается…

Старый черт покачал кудлатой головой:

– Чего же ты хочешь, Габи?

– Да вот, я в последнее время и задумываюсь над этим вопросом, учитель! И устал уже сам себе врать, что не хочу быть хозяином ада! Не хочу! – звонкий крик Габи разнёсся по всей пещерке. – Стыдно признаться, учитель. Боюсь, станете меня стыдить и вовсе из чертей вычеркнете!

– Ну, говори уже, уголёк, и проверим, оправданы твои страхи, иль напрасны.

– Любви я хочу, учитель! – выпалил Габи и зажмурился от ужаса.

– Вполне себе чертиное желание!

– Неужели?!

– Ну да! А что ты знаешь о любви, Габи?

– Ну, повидал я много, пока купался в золе…

– Да, но это чужие истории любви, а ведь, сколько чертей или людей, столько и любовей!

– Как так?! – встрепенулся Габи. – Неужели нет единого образца?

– Образец есть, но как можно по нему любовь сверять, если все мы такие разные?! Одному подойдёт образец, а другой все сделает по нему и несчастным останется на всю жизнь, потому что не подошёл ему образец.

– Ничего не понимаю! – расстроился Габи.

Старый черт расположился поудобнее и начал рассказывать:

– Есть одна история… Расскажу тебе, может ты и поймёшь меня…

Давным-давно, когда на земле повсюду был ад, ревели вулканы, да разливалась лава, правил ночным небом царь грома и молнии. Все звёзды и боги подчинялись ему. Жила в то время на небе прелестная богиня-певунья. Дивный голос её звучал по всему небосводу, а облака расплывались в разные стороны, когда кружилась она в нежном танце. Царь чем дольше наблюдал за красавицей-певуньей, тем рассеянней становился, а потом и вовсе стал отвлекаться от привычных небесных дел. Звёзды зачахли, и стало как-то совсем темно на ночном небе. Царь уже было подумал, что захворал, а потом вдруг признался себе, что влюбился в проклятую певунью! Чувство это утомляло его, он как будто захворал, презирал себя и стыдился за безволие и слабость души: как это – царь вздумал влюбиться!? Он ощущал себя уязвленным! Долго он боролся с собой, но все же сдался и решил признаться в чувствах певунье и сделать её своей царицею. Вместе они властвовали бы ночным небом. Он – суровый повелитель, она – прекрасная муза. Царь уже все решил, но беда несказанная свершилась: певунья отвергла его пламенную привязанность!

– Что же с царем случилось?! – вскрикнул, не сдержавшись Габи.

– Это был удар, ведь прежде никто не смел отказывать ему. Поэтому любовь его тут же в ненависть обернулась. Чуть было не изгнал он певунью с небес на землю! Та рыдала и пела о том, как страдает. Умоляла несчастная бездушного царя не изгонять ее на адскую землю, но тот возгордился пуще прежнего, взревел грозой и громом. Такой гул разносился, что звёзды тотчас за облака попрятались! Но царь не успокоился. Начал молнии метать, и одна из них ударила в прекрасную певунью… Замерла она навеки. И лик ее прекрасный отныне и по сей день живёт на ночном небе. Иногда она исчезает, иногда видно только ее краешек, а бывает, всем лицом своим печально глядит она куда-то вверх… И что-то поёт грустное… Она – как оперная певица, что взяла минорную ноту и застыла, так и не спев ее…

– Что же царь? – завороженный рассказом, немного погодя спросил Габи.

– А что царь? Пожалел, да поздно было… Плакал, рыдал, а толку. Мечта его сбылась: певунья отныне в его власти, да только вот застыла – считай – умерла! Так вот к чему это я все веду! Скажи мне, Габи, любил ли царь певунью?

– Да, – не задумываясь, промолвил он.

– Я тоже так считаю. Но кто-то другой скажет, что он самовлюблённый болван и никогда не любил ее! И тоже будет прав! Поэтому, Габи, что для одного любовь, для другого пытка. Но я убежден, что царь по-другому и не мог любить! Его любовь такая – эгоистичная, властная, царская, одним словом. А вот, что ты подразумеваешь под словом любовь?

– Я пока воздержусь, учитель! – смутился Габи.

– Ну, хорошо, Плюшевый, раз так, я тебе ещё кое-что расскажу… Вот только не хотелось, чтобы мои слова прозвучали властно или назидательно, ведь ты хозяин своей жизни… Ну да, черт с ним, как получится! Прими свою плюшевость, Габи, и будешь счастлив! Может и так случиться, что какая-нибудь чертиха и влюбится в твою плюшевость! Понимаешь?!

– Кажется, да…